В столовую вбежали девчонки, уже переодевшиеся в домашние платья. Я поцеловала обеих в макушки, помогла им сесть за стол на высокие стулья и продолжила:

– Я бы тоже не запомнила все их имена. Откуда у них такая традиция – вставлять в свое полное имя имя матери, отца и его фамилию?! Попробуй тут не забудь, как его самого зовут,– пожала плечами я.– Пока выговоришь. Нет бы коротко и ясно – Нулан Гарб… Виктор Ласо, Алана Ласо…

– А нашего преподавателя зовут Хорис Мет Судикор,– вставила Софья.– Всего три слова. Почему?

Мама погладила сестру по голове и любовно щелкнула по носу.

– Это потому, что она не хомони, а гамони. Давайте ужинать…

– А как их различить с хемани?– спросила Марья.

Софья тоже отложила приборы и, подперев пухлое личико маленькими ладошками, закивала:

– Да, как?

И я поняла: сейчас начнется очередной «допрос», и сестрички зададут кучу вопросов, на которые папа вскоре устанет отвечать и уйдет смотреть головизор, а мама будет держаться до последнего, пока не отправит девочек в душ и в постель.

Я с легкой досадой положила на тарелку овощную котлету и лепешку из водорослей, открыла коммуникатор и начала переписываться с Ладой. Оказалось, у них тоже обсуждался вопрос о бале невест. Но подруга не особо хотела распространяться на эту тему. Мы договорились подробно поговорить об этом завтра после колледжа. А сейчас более актуальной была тема подарка для Пауло. У него скоро день рождения.

Краем уха я слышала, как мама и папа сдержанно рассказывали Софье и Марье обо всех коренных жителях, чтобы не выдать своего настоящего мнения. Все не люди по рождению были для взрослых землян сродни хомони, навязавших свои правила жизни, с которыми многие не согласны. Такие разговоры были опасны и не велись в обществе. Это не обсуждали и родители, но я слышала их, и не раз: они разговаривали по вечерам у бассейна, а мое окно часто было открыто. Они говорили на русском языке. Я понимала не все, но большую часть.

Мое же мнение оставалось в рамках общепринятого на Тоули. И это казалось правильным.

Всех коренных называют по имени планеты, на которой они живут. Упоминание о расе, особенно от человека, является оскорбительным. Чистокровных же, которые живут на Гане, всегда называют хомони. А вот нас всегда называют людьми. Мы не принадлежим ни к высшему, ни к среднему сословиям. Но и низшим нас никогда не называли. Люди – отдельная категория общества, потому что подходят всем, могут быть одинаково талантливы, как и не способными ни на что, что касается профессиональных умений. Но высшее положение, насколько мне известно, не занимал ни один человек. Если таковой и был, то он обязательно из смешанной семьи – гибрид хомони и человека. Я никогда не употребляю это слово – гибрид – по отношению к таковым, оно напоминает какой-то биологический эксперимент. А по сути, они такие же люди, как и мы.

Несмотря на то, что людей никогда не называют по имени планеты, на которой они живут, за двенадцать лет я настолько приросла к Тоули, что ощущаю себя равной тоулийцам. Не было повода и стесняться своего происхождения. Наверное, это и правильно: зачем забывать свои корни? Как говорят родители, человек – это звучит гордо. Я люблю природу Тоули, красивые города, ритм жизни Кана, моих друзей, с которыми познакомилась в школе, а потом и в колледже. Все они живут здесь, кто-то с рождения, а кто-то прилетел с Земли одним из последних, как мы с семьей. Но все мы люди, хоть и разных национальностей и культур, – нас объединила Тоули: мы имеем общий язык и живем по единым правилам. Среди моих друзей есть и тоулийцы. Они ничем не отличаются от нас, разве что оттенком кожи и разрезом глаз, а некоторых и вовсе нельзя различить, потому что родились в смешанном браке с человеком.

Когда я убирала тарелки и приборы со стола и складывала их в посудомоечный шкаф, папа уже смотрел новости. А мама заплетала девчонкам косы и снова рассказывала историю, которую нам преподавали еще в школе.

– Я решать задачки,– помахала всем и поднялась в свою комнату.

После занятий микробиологией космоса я с неохотой приступила к заучиванию тоулийских наречий. Но это всегда было настолько скучным, что решила самостоятельно поискать информацию в А-сети¹⁴ о предстоящем бале.

Хоть я и не особо волновалась об этом событии и мало задумывалась о будущем, связанном с исполнением основных законов хомони, для меня все шло своим чередом, но почему-то тон беседы мамы и папы не давал покоя. Я бы хотела, чтобы со мной были откровенны, но родители особо не распространялись. Может быть, я тоже переняла эту привычку и поэтому не все рассказывала им, чтобы не волновать.

Глава 1

Скудной информацией о бале, найденной в старых новостях, я поделилась с Ладой на следующий день прямо с утра в аэробусе. Ведь в общем своде законов хомони (который я, к сожалению, не могла помнить в деталях, да и больше интересовалась наукой, чем историей и законами) тоже ничего не было сказано. А в обществе не принято обсуждать события раньше положенного срока.

Последние несколько рядов кресел сзади никто не занял, поэтому мы могли обсудить все детали без лишних ушей. Но Лада знала больше, она, в отличие от меня, мечтала служить в правовой системе. Хотя людей редко назначают на высокую должность в этой области, для этого нужно идеально знать свод законов и кодекс хомони со всеми нюансами, заслужить отличные характеристики в колледже и состоять в родстве с высшим сословием. У Лады есть всё и даже больше: она стратег и крайне сообразительный человек, но никакого родства с хомони пока не имела. Вот поэтому она изучала всевозможные способы достижения своей цели и мечтала о браке с хомони.

Лада рассказала о бале гораздо подробнее, чем смогла найти информации я. Раз в год в разное время на каждой планете альянса в одном из выбранных высшим советом городов устраивался бал невест. На Тоули в этот раз – в городе Тоусэле. Обязательные гости – девушки, которым в течение следующих пяти фазисов исполнялось двадцать лет. Кроме того, на него приглашались и их родители. На бал слетались семьи среднего и высшего сословий, кто собирался устроить брак сыновей. Это могли быть не только тоулийцы, но и семьи с других планет, которые желали найти более подходящую кандидатуру в жены сыновьям, не найдя таковую на своей.

На такое мероприятие прибывали девушки со всех городов планеты, чтобы среднее и высшее сословия могли посмотреть на них со стороны, а возможно, и познакомиться с их родителями. Ведь когда двадцатилетних невест вносили в базу, их характеристика не показывала девушек во всей красе. Поэтому каждой дебютантке было важно предстать перед потенциально новой семьей в выгодном свете: иметь безупречный внешний вид и манеры, неукоснительно соблюдать кодекс хомони.

– Вот так,– закончила Лада, а потом посмотрела на мою прическу и усмехнулась:– Над твоим внешним видом надо поработать, иначе ты провалишь всю миссию.

– Это ты хочешь быть женой хомони. Я – нет. У меня есть Пауло,– шутливо надула губы я.

– Н-да,– задумчиво уставилась Лада в потолок,– жаль, что туда не привозят сыновей, потому что, если бы кто-то понравился мне, я могла бы завоевать его расположение в два счета. А так придется завоевывать чье-то родительское внимание.

– Ну и как бы ты могла это сделать?– улыбнулась я.– Нам все равно нельзя рассматривать мужчин и разговаривать с ними.

– Поверь мне, есть масса способов привлечь к себе внимание. Ох, учить тебя и учить!– отмахнулась Лада.– Пойдем, нам выходить.

У колледжа нас встретила Лю Мин. Она ждала нас на скамье. На ее коленях стоял плотно набитый рюкзак.

– Привет Китаю!– жизнерадостно махнула рукой Лада и сразу кивнула на рюкзак.– Что там у тебя?

– Дари, Лада,– коротко поклонилась Лю Мин и приоткрыла рюкзак.– Вот… взяла сразу, пока не разобрали. А то после занятий по микробиологии космоса жуткий аппетит разыгрывается.

В рюкзаке лежали те самые любимые Ладой и Лю Мин булочки. Их хватило бы на пятерых.

– Ну вы и обжоры!– засмеялась я.

– Это не мы обжоры, это ты слишком тощая,– ущипнула Лада за ребра так, что я вскрикнула.

Лю Мин засмеялась, закрыла рюкзак и спросила:

– Мы так и не решили, что подарим твоему Пауло.

– Хватит его так называть!– прошептала я, округлив глаза и придвинувшись к подругам.

– Да ладно, никто не слышит,– закатила глаза Лада.– Предлагаю поехать после занятий на центральную площадь Кана. Там сегодня ярмарка.

– Отлично, но потом сразу по домам. Завтра сдавать органическую химию,– серьезно проговорила Лю Мин.– А то с вашими прогулками допоздна я не высыпаюсь, и все формулы в голове путаются.

– А у тебя путаются?– хихикая, пихнула меня плечом Лада.

Я задумалась: «А правда, путались ли у меня когда-нибудь формулы в голове? Не припомню ни одного случая, как начала учиться в колледже».

– У тебя какая-то неправильная голова, раз там все путается,– серьезным тоном поставила я диагноз Лю Мин.

Лада согнулась от хохота. Так, весело подшучивая над подругой, мы поспешили в здание колледжа. А там разошлись каждый на свои занятия: Лада – на право хомони, мы с Лю Мин – на микробиологию космоса.

Глава 2

На ярмарке мы сильно задержались, споря о выборе подарка. Так и не придя к единому мнению, мы с Ладой проводили Лю Мин домой в противоположный от нас район, а сами решили пойти пешком через весь город и обсудить имеющиеся варианты.

Очень забавной показалась идея – подарить Пауло, увлеченному животным миром Тоули, муравейник. В том виде, в котором мы узрели всю жизнедеятельность розовых муравьев, он не годился, но если сделать высокий прозрачный контейнер, засыпать его разноцветным грунтом – станет настоящим предметом искусства. Чтобы подарок получился уникальным, я даже предложила скрестить розовых муравьев с черными (хоть это была и не совсем моя специфика, но при должном усердии можно было бы провернуть). Лада поддержала. Лю Мин мы написали об этом в чате, когда вернулись домой. А чтобы та не слишком сомневалась в эффектности задуманного, Лада просто поставила ее перед фактом в своей фирменной манере, не терпящей пререкания:

«Подарок определен. Заказ сделан. С тебя пятьдесят кредитов».

«Что стоит половины моих карманных?!»– возмутилась Лю Мин.

«Если уж Дари отдала свои карманные за фазис, тебе остается поверить, что подарок хорош! Учи свою органику»,– завершила чат Лада.

Я лишь посмеялась над коммуникатором и не стала вступать в дискуссию. На самом деле, Лю Мин с неприязнью относилась к насекомым, особенно к муравьям, с тех пор, как они покусали ее на лабораторном занятии. Она потом еще несколько дней ходила с опухшим пальцем и жалобно сдвигала бровки домиком, когда кто-то спрашивал ее о случившемся.

Сегодня Лю Мин больше не спорила. Пятьдесят кредитов для меня – это действительно много. Но не так, как приукрасила Лада. Однако для семей Хворостовых и Гао вполне приемлемая сумма. Просто Лю Мин была еще и крайне бережлива.

Глава 3

В течение семи дней до следующего третьего выходного в учебном фазисе мы с Ладой тщательно скрывали от Лю Мин выбранный подарок. Лада нашла среди многочисленных знакомых родителей человека, кто сделает контейнер нужных размеров. Я – где взять грунт, пригодный для этой разновидности муравьев. На прошлый день рождения Пауло мы едва успели к сроку. В этот раз все решили гораздо раньше, и я расслабилась и, наконец, посвятила время тоулийскому наречию. Так не хотелось за него браться. Это мертвый язык. Его и сами тоулийцы не используют, разве что на культурных мероприятиях.