Разговор с Верочкой по телефону вдохновил на размышления о перспективах отношений с Ярославом Македонцем. Я все ей выложила начистую, и подруга посоветовала не спешить с «отвали моя черешня». Никогда не слушалась чужих советов, но ее мнение и пара аргументов в пользу Ярослава почему-то навели на мысль хотя бы поразмышлять о его предложении.

Но долго думать об этом не смогла. Вообще не прельщала мысль, что за мной почти ухаживал, или, точнее выразиться, – клеил один из самых крутых бизнесменов Алушты. Я просто забросила эту заморочку в дальний ящик.

Так же я забросила и Абрама.

Ох-х, как он злился и брызгал слюной, какие слова говорил на своем нечистом русском. Боги, я и не знала, что он такой знаток русского матерного фольклора, что так вспыльчив и нетерпим!

Но слава-слава, Абрам был отходчив, и уже на следующей неделе после моего ухода снова улыбался и шутил. Ну, не мог же он меня ненавидеть? Ведь я была просто душка!

Короче, я вновь была под конем. Меня бесили это состояние и обстоятельства, которые не давали развернуться. Танька и Ларка поддерживали мой дух ежедневными прогулками по Алуште и танцами в клубе. Но все это было похоже на таскание разгульной душонки, а не на чистое развлечение и удовольствие.

Однако депрессии меня было не пронять. В очередной поход с девчонками в дешевый бар я оторвалась от всех своих проблем, выпив целую бутылку текилы.

Целую! Представляете?!

К теперешнему удивлению, меня держало на ногах, и даже выделывала такие па, что зажигала всех вокруг.

Теплый сентябрьский вечер удался на славу. Голова гудела, каждая мышца горела в желании выкинуть какой-нибудь фортель, и хотелось хохотать до полной отключки. Танька и Ларка еще никогда не видели меня такой расторможенной, было похоже, что они не ожидали такой прыти. Я просто ураганила. Представляю, как смотрелась со стороны. Но тогда меня это не тревожило.

Только в один момент остановилась, закрыла глаза и решила выйти на свежий воздух. Подружек оставила отдыхать от меня.

Голова так сильно закружилась, когда вдохнула прохладный ночной воздух Алушты. Огни загородной улицы повели за собой, и вскоре я оказалась на пляже. Песок еще не остыл от дневного солнца, и вода тихо подпевала мне и моим волнам в висках.

Руки и ноги стали просто плетями, и я уселась прямо в воду на линии прилива. Юбка прилипла к коленям, от брызг и майка облепила грудь. А я раскачивалась в ритме волн и пела привязавшуюся песню Софии Ротару «Я твоя любовь». Огни набережной отражались в воде, и в глазах двоилось. Напивалась я редко, но метко. Где-то на далеком, очень далеком заднем плане мельтешила мысль о том, что надо привести себя в порядок, чтобы не показаться такой на глаза матери.

Ну зачем ей лишние переживания и разочарования? Тем более, ничего плохого я не сделала. Просто напилась, как хавронья. И нет ничего здесь страшного! Кроме того, что немного пострадает печень.

Но вот что удивительно: меня еще никто не приводил в трезвое состояние так, как это сотворил господин Македонский.

Тьфу ты, Македонец!

Он появился неожиданно. Хотя, могла ли вообще что-то ожидать в таком состоянии? Я конкретно тормозила, упиваясь своим состоянием легкости, даже сказала бы, невесомости. Но Ярослав оказался у меня над головой. Оказывается, я уже не сидела, а лежала на песке, омываемая водой до самых плеч. Наверное, утонула бы, если бы не появился спаситель.

Честно говоря, плохо соображала, что делала. Но вдруг его взгляд и странная улыбка будто ударили по щекам и вернули в состояние легкой нетрезвости.

Я закрыла глаза и усмехнулась своим ощущениям в тот момент.

Представить только: я, такая деловая, такая неприступная валялась на песке в полном улете от текилы, с головой, напоминающей молот и наковальню (в висках так стучало, что глаза выкатывались из орбит).

– Веселишься?– спросил Ярослав.

– Ага,– все, что смогла ответить, пока приводила мысли и выражение лица в более пристойный вид.

– Помочь?– снова спросил он, наблюдая, как я медленно поднимаюсь и сажусь на песок.

– Не-е, не надо. Я все умею сама…

Он усмехнулся, правда, почти незаметно, чтобы не увидела, но я была очень наблюдательна: алкоголь открывал скрытые резервы психики. Даже затылком почувствовала, как он пялился на мой зад и бедра, облепленные мокрой одеждой. Но этот факт сейчас волновал меньше, чем тот, зачем он появился здесь.

И почему он опять меня нашел? Как? Будто нюх у него был, как у собаки. Нюх на меня.

Когда оказалась на ногах и пригладила мокрые и растрепавшиеся волосы у лица, Ярослав поравнялся со мной плечом и, глядя в открытое море, спросил:

– Ну, что, поедем ко мне?

Я не сдержалась и закатилась от смеха.

Он что, думал меня подловить в таком состоянии? Думал, я спьяну ничего не пойму, а там поздно будет отнекиваться?

Вот так и случаются неразборчивые связи и головная боль на долгие месяцы от жуткого ощущения своей непорядочности.

Ну… нет. Я не предоставила ему такого удовольствия. Взяла себя в руки. Хоть тело все еще подводило (конечно, мысль не умеет так скоро бороться с химией и физикой), но сознание построилось по стойке смирно. Немного мешала головная боль, но мой хвост, который периодически был пистолетом, не мог повиснуть.

– А зачем к тебе? Можно и здесь попробовать?– ответила, когда просмеялась.

Его лицо было серьезным, а взгляд задумчивым.

Что-то он задумал?!

А дальше разговор получился сам собой. Слово за слово и вышло то, о чем и вся моя история…

Сначала мы шутили, он подкалывал моим сегодняшним состоянием, я глушила его своим «красноречием». А потом мы сидели на песке почти у воды и сплетничали, как давние подружки. То ли я все еще была пьяна, то ли и вправду было легко с ним говорить?! Он был чужой, но понимал мой юмор и поведение. Он принимал меня такой: легкой, несносной, резкой, рвущейся вперед, словом – авантюристкой с плохим характером. А мне было плевать, было ли это искренне, или под влиянием настроения этого вечера.

Но вскоре разговор перешел границу разумного (в моем трезвом понимании), а я продолжала поддерживать его.

– Ладушки, Полин, что ты хочешь взамен того, чтобы стать моей женщиной?– просто спросил Ярослав и склонил голову мне на плечо.

– Ой, опять ты со своим недержанием?– громко рассмеялась я.

– Ну, хватит, Полин, ты же взрослая девочка?– улыбнулся он и подтолкнул плечом.

– Слушай, взрослый мальчик, а ты серьезно взялся за меня, да?

– Абсолютно права!

– О'кей. Значит, последнее слово за мной?

– У тебя редкий шанс,– иронично согласился Ярослав.

И в этот момент текила сыграла свою роль. Я просто помыслила, что могу выгадать от этого знакомства, не тратя время в продуктовом ларьке и в прочих подобных местах.

Ну, подумаешь, парень как парень!

– А если я соглашусь, ты готов играть на моих условиях?– вылетело само собой.

– На каких, например?

– Ну, например, сколько бы ты мог отдать за свое дикое желание в денежном эквиваленте?

– Ты хочешь, чтобы я заплатил за возможность иметь такую женщину, как ты?– с усмешкой спросил он.

Я весело пожала плечами и оглянулась на него.

Он действительно был серьезен в своем решении?!

– Я всего лишь привела пример.

– Ну…

Он помолчал, затем осмотрел меня с ног до головы, как невольницу на рынке рабов, и снова как-то загадочно улыбнулся.

– Если без оценочной комиссии,– начал иронизировать Ярослав,– то я бы не пожалел и миллиона.

– А он у тебя есть?– спросила прищурившись, внутренне усмехаясь предложенной цене.

А потом вдруг предположила, что он говорит об «у.е.», и сразу как-то погорячело в желудке.

– Если поскрести по сусекам,– со странной уверенностью заявил он, будто и в самом деле был готов выложить за меня миллион.

Хотя, если он не шутил, я должна была гордиться собой, что достойна такой суммы, а не жалких триста долларов, как местные элитные девушки по вызову. Но гордость – это не то чувство, которое было уместно испытывать в данной ситуации. Это абсурд!

Ну вот! Что это? Я уже сравниваю себя с проституткой! Ужас! Ну, ладно, а как это еще может называться – любовь за деньги? Фу, какая мерзость! Все, пошутили и хватит!

Все то время, что размышляла над собой и словами Ярослава, пытаясь сосредоточиться: «В чем же здесь соль?», он смотрел внимательным взглядом, будто пытался угадать, о чем думаю. А я протрезвела еще сильнее.

Н-да, текила потеряла силу – деньги на ветер!

Идея была сумасбродной и, в некотором смысле, унизительной. Хотя в его словах и взгляде не находила усмешки или хамства. Он желал заполучить женщину любым путем. И меня вдруг пробило на азарт.

– Да-а, похоже, мы держим курс на контракт? Или нет, на трудовой договор?

– Не думаю, что эта терминология уместна в нашем случае.

– Ой, в нашем случае неуместна любая терминология,– заметила с улыбкой, но было уже не до смеха.

Сделала вид, будто всерьез задумалась над его словами. Вряд ли в трезвом состоянии вообще молола бы такую чушь даже в мыслях. Но это было именно так, и я ощущала себя и комфортно, и нелепо. Сознание воспринимало все происходящее, как серьезную шутку, и игра шла по всем правилам.

Идея заработать на определенных условиях сама собой пришла в голову и вывернулась на язык. Язык мой – враг мой, говорят.

– Раз так, тогда у меня есть условия. Три. Да, пожалуй, три.

– Это разумно,– поддержал господин Македонский и сделал вид внимательного слушателя.

И меня поперло:

– Во-первых, хочу, чтобы все, что между нами будет происходить, было бы без принуждения и насилия. Я хочу, чтобы ко мне относились с уважением и считались с моим мнением. Я не могу терпеть хамов и людей, считающих, что им все дозволено…

Сделала паузу. Ярослав еле заметно сдвинул одну бровь, ожидая продолжения списка условий.

– Во-вторых, на мой счет в банке должна быть положена та сумма, которую ты назвал чуть раньше. Не скрою, мне нужны эти деньги. Глупо было бы отказываться. Ну, а потом это не такая уж и большая сумма на сегодняшний день. Ну и последнее условие: я буду встречаться с тобой только определенный срок. Об условиях никто не должен знать. И о деньгах тем более. Все будет просто, естественно, непринужденно.

Когда произнесла все это и увидела выражение лица Ярослава, то не поверила своим словам. Но потом подумала, что, если он не согласится, тема отпадет сама собой.

А если согласится? Тогда не представляю, что из этого может получиться.

– И какой же срок ты определишь?– уточнил Ярослав.

– Три месяца,– посерьезнела я.

– А не дорого ли берешь за три месяца?– удивился он.

– Ну, я же не шлюха,– холодно прищурилась.

– Это совсем ничего,– снова возразил он.

Да, я согласилась бы: и в самом деле, срок не тянет на миллион. Но это ведь он хотел иметь меня?!

– Не нравятся условия – не заключай сделку,– категорично заявила я.

– Давай хотя бы на год, как все стандартные договоры?– не уступал он.

Похоже, Македонский мне подыгрывал? Не мог же он воспринимать все это всерьез? Пьяна-то была я!

– О-о! Я вижу, у тебя это дело уже поставлено,– засмеялась и расслабилась.

– Ну, хватит играть! Твое слово, Полина?– посерьезнел он.

– Да ты и полгода со мной не вынесешь!– удивленно возразила я.– Не говорю уже о том, что вокруг столько соблазна…

– Ты плохо меня знаешь,– усмехнулся он, но в усмешке была и правда, и ложь.

– А ты не представляешь, какой сюрприз я!

– Вот это мне и нравится.

Я перевела взгляд на узкую полоску на горизонте, отделяющую темное море от темного неба, и помыслила вслух:

– Хм, ну, если первые два условия будут соблюдены, то не вижу смысла отказывать. Тем более, уверена, скоро твой интерес иссякнет, поэтому устанавливать сроки в три месяца, полгода или год не имеет значения. Год так год.

Ярослав посмотрел так, будто смеется над моей самонадеянностью. А я только повела бровью, усмехаясь над ситуацией, будто разговор и, вправду, был серьезным.