– Ошибаешься. В ФАМО есть человек, но он не обладает твоими «аргументами»…– Гранж еще раз окинул соблазнительные формы Жанны.

– Я должна переспать с директором Фарлонгом?– усмехнулась она.

– Если тебе это в удовольствие, то как знаешь. Но он тебе ничем не поможет. А вот твоя улыбка и нужной глубины вырез на блузке откроет многие двери.

Губы Гранжа расплылись в похотливой улыбке.

Жанна догадливо повела бровью, бросила на него томный взгляд и медленно провела рукой по внутренней стороне бедра.

– Клянусь, ты мечтаешь упасть в мои объятия…

Тьерри взволнованно выдохнул и сделал робкий шаг навстречу Фурье.

–…Увы! С некоторых пор у меня на рухлядь аллергия,– злорадно закончила Жанна.

Она резко поменялась в лице и твердыми шагами удалилась в другую комнату.

Гранж чуть не подавился собственной слюной, но вовремя откашлялся и лихорадочно огляделся по сторонам, будто немые свидетели его унижения – мебель и стены – насмехались над ним.

Через несколько минут в гостиную вернулась Жанна и, не включая центральное освещение, чтобы видеокамеры, которые были установлены в ее квартире службой внутренней безопасности ФАМО, не различили лица директора СЭБ, зажгла еще одну лампу у барной стойки. Фурье уже была в шелковом халате и тапочках. Она присела на высокий табурет и посмотрела на мужчину.

Хоть и при слабом освещении, но Гранж показался ей пухлым закомплексованным неудачником, который с сердито надутыми губами сидел на краю дивана и нервно постукивал пальцами по колену.

– Ладно, не злись. Выкладывай свои грязные дела,– сказала Фурье, не скрывая насмешливую улыбку, и снова налила себе виски.– Тебе налить выпить?

– Раньше ты не смела так со мной разговаривать…

– Раньше ты нравился мне больше,– парировала Жанна.– Слушай, давай поскорее закончим разговор. Мое терпение не безгранично.

– Что ж, приступим к делу,– серьезным тоном начал Гранж.– Две недели назад в Париже состоялся закрытый совет членов ФАМО Европы и Азии. Известно, что западному подразделению решено отдать определенные полномочия в разрешении конфликта между Китаем и Индией. Необходимо достать полную информацию по протоколу совета: какие полномочия, кто конкретно будет курировать организаторов, исполнителей и на какие области эти полномочия будут распространяться.

– Какой резон для Франции? ФАМО не террористическая организация, чтобы вредить.

– Самовлюбленный Запад чаще всего исполняет свои полномочия во вред Европе. Особенно если эти полномочия связаны с финансами. Как ты знаешь, у Франции есть не закрепленные ни за одной государственной конторой активы, и при достойных аргументах любая подобная контора имеет возможность прибрать их к рукам, так сказать, на благо человечества. Даже если половина активов уйдет на запад, экономика Франции пострадает. Пока не поздно, можно предпринять меры и не позволить сенату выбросить деньги на ветер. Видишь ли, если ФАМО не способно урегулировать проблему без экономической привязки, то оно расписывается в своей некомпетентности. А, между прочим, обладает большим влиянием на совет Европы, чем любая другая политическая организация. Следует отвечать заявленным полномочиям, а не решать проблемы за счет других стран.

Жанна задумчиво рассматривала дно пустого стакана. Ее воображение рисовало захватывающую картину удушения директора СЭБ на ее шикарном кожаном диване. Одновременно она прокручивала в голове дело, за которое ей, видимо, придется взяться: какие усилия придется предпринять, чем пожертвовать и с какими людьми установить более «тесные связи». Отказаться ей не дадут возможности, поэтому надо было все организовать так, чтобы выгадать гораздо больше, чем вложить. К тому же в ее руках оказалась возможность подставить голову Гранжа, если вдруг что-то пойдет не так.

– Кто же на тебя трудится в ФАМО?– намеренно равнодушно поинтересовалась Жанна, заранее зная, как важно это для ее собственного плана.

– Зачем тебе знать? Канал для передачи информации уже организован.

– Всегда должен быть план «Б»,– убедительно ответила она.

– Вот и придумай его сама,– отвертелся Гранж.

Он тоже был осторожен, потому что слишком хорошо знал, на что способна Фурье. По части планов Жанна всегда была оригинальна, что больше всего тревожило – непредсказуема и никогда не оставалась в проигрыше. А сейчас, когда она была «одиночкой» и явно выказывала свое пренебрежение бывшему руководству, от нее можно было ожидать чего угодно. Тьерри всегда жалел, что наряду с обезоруживающей внешностью, которой хватило бы для выполнения заданий в СЭБ, Жанна имела голову на плечах. И какую голову! Поэтому и была опасна. С некоторых пор возможность устранения Жанны выглядела привлекательно. И именно поэтому для выполнения этого задания Гранж выбрал ее, не желая жертвовать своим человеком в ФАМО в случае ошибки.

Они долго молча смотрели друг на друга проницательными взглядами, будто сканируя мысли другого, ожидая отступления или покорения.

– Итак, ты не хочешь облегчить мне поиск нужной информации,– заключила Фурье.– Отлично. Тогда я не гарантирую, что два месяца – это достаточный срок.

– Не умаляй свои способности,– усмехнулся Тьерри,– тебе хватило бы и недели. Я даю тебе фору.

– Где информация по каналам передачи?

– Все в этом конверте,– ответил Гранж и небрежно бросил желтый конверт на диван.

Фурье равнодушно перевела взгляд на диван, затем задумчиво поводила глазами по потолку и с заведомо известной позицией Тьерри поинтересовалась:

– Какие гарантии у меня?

– Ты трусишь? С каких пор ты стала такой осторожной?

– Еще одно слово, и я вызову охрану,– несерьезно пригрозила Жанна и невозмутимо добавила:– Ты мне омерзителен. Убирайся вон. В ближайшие два месяца не хочу тебя видеть.

– Не понимаю, как я мог терпеть тебя в течение стольких лет?!– высказался мужчина.

– Ты все сказал? Или у тебя есть что добавить?

– Ладно, больше не буду испытывать твое терпение… и свое тоже.

Гранж запахнул пиджак, одернул за полы, по привычке потрепал запонки на манжетах рубашки и, пригладив непокорную челку, церемонно направился к выходу.

Жанна проводила его презрительным взглядом к двери и, мысленно попрощавшись с ним, стала массировать виски пальцами.

Но Гранж остановился и, не оглядываясь назад, закинув руки за спину, настойчивым тоном проговорил:

– Всего два месяца, Жанна. И не пытайся меня обмануть!

Движения пальцев Фурье на висках замедлились. Она услышала шум захлопывающейся двери и медленно наклонилась вперед, касаясь подбородком колен, попутно издавая возглас, похожий на рык разъяренной тигрицы.

Сегодня она осознала, что Тьерри начал игру против нее. Задание в ФАМО не было ловушкой, но при малейшей ошибке, неосторожности Жанну могла растерзать скрытая служба внутренней безопасности, которая не прощала предательства ни одному из «провинившихся». Люди надолго могли исчезнуть или вернуться в жизнь со сломанной психикой или испорченной репутацией как минимум.

Фурье была прекрасно осведомлена, как тщательно проверялись все вновь прибывшие сотрудники, а за лицами, имеющими доступ к особой информации, наблюдение не прекращалось. Она знала, что и в ее квартире стоят видеокамеры, и не сомневалась, что были и «жучки». Однако за разговор с Тьерри Жанна не беспокоилась, так как тот самостоятельно следил за своей безопасностью, имея при себе компактное устройство, создающее помехи радиоволнам любой частоты.

Но как лихо он прикрыл себя: если она провалит дело, – будет виновата только она, и всю работу по ее устранению проведет служба безопасности ФАМО, а если все выйдет, Тьерри получит нужную информацию в краткий срок, не засветив своих людей.

Теперь Жанне во что бы тот ни стало нужно было выявить человека Гранжа и работать под его прикрытием. В случае провала человек Гранжа угодит в ловушку.

Первым делом Фурье установила сроки для выявления человека из СЭБ. За неделю ей предстояло выяснить его имя, должность и технические возможности. Она не собиралась делать это в одиночку. Подружившись ранее с менеджером по кадрам Кати Ла Саль, Жанна достала списки сотрудников ФАМО и отослала их своему знакомому из СЭБ, который был ей многим обязан, и озадачила его проверить всех на наличие хотя бы одного контакта с СЭБ.

Сама же Фурье обратилась в частную, вернее, нелегальную организацию хакеров, информацию о которой ей дал все тот же должник из СЭБ, для того чтобы там создали специальную программу, обходящую системы защиты самой высокой сложности. На эту работу Жанна дала им две недели. И стоило это немало: ей пришлось обналичить тридцать процентов своих сбережений. Это не вызвало большого восторга, однако же это был вклад в приобретение независимости.

Пока шла первая неделя, Фурье присматривалась, прислушивалась, заводила случайные беседы с сотрудниками своего и других отделов и по крупицам собирала нужную информацию для осуществления поставленной цели.

Операция на время отвлекла Жанну от Ахматова. Она перестала так часто попадаться ему на глаза, тем не менее не выпускала из головы день, в который, до появления Тьерри, было запланировано еще одно важное событие…

***

К концу первой недели Жанна Фурье начала беспокоиться, что ее помощник из СЭБ не дает о себе знать. В одиночку она не могла распознать нужного ей человека в ФАМО, практически это было невозможно.

В понедельник следующей недели Фурье всерьез задумалась о ходе операции. Все утро смутные напряженные мысли доводили Жанну до головной боли, а начинать действовать самостоятельно не решалась – слишком много было поставлено на карту. Донимала и усталость, сохранившаяся с выходных. Она не замечала людей вокруг, не отвечала на телефонные звонки, совершенно не занималась делами своего отдела. Жанна периодически выходила из кабинета, шуршала документами в почтовом отделе, только чтобы создать видимость работы и не вызвать подозрений к себе, но сама была полностью погружена в разработку хитрого плана: добыча информации и собственная безопасность. Конечно, она могла бы скрыться так, что ее не нашел бы даже Тьерри, но для этого нужны были средства поболее, чем у нее, к тому же она не могла бросить Ахматова, да и не в ее правилах было сбегать.

В своем озадаченном состоянии Жанна даже не заметила, что Ахматов не явился на еженедельное совещание отдела, и вместо него срочную планерку собирала его заместитель Джулия Каан. Жанна, как и все сотрудники, явилась на планерку и села в самом углу зала совещаний, чтобы не привлекать внимания. Двадцать минут отдел бурно обсуждал информацию, полученную от Каан. А когда тема была исчерпана, кто-то из женщин нерешительно поинтересовался:

– А где же мистер Ахматов? Я видела его утром, он был очень расстроен? Что-то произошло?

– Если вам угодно, вы можете обсудить это лично с Ахматовым, но не со мной,– дипломатично ответила Джулия.

– Разве вы не читали утренний выпуск «Таймс»?– заговорил один из мужчин.– Трагически погибла потрясающая журналистка Лора Уайтекер.

Имя Лоры Уайтекер неожиданно остановило ход мыслей Жанны. Она сосредоточенно вытянулась в кресле и вслушалась.

– Кажется, она занималась дайвингом, ее кислородный баллон неожиданно перестал функционировать под водой. А она была на большой глубине, не смогла добраться до поверхности, бедняжка. Сегодня ее похороны…

– Жаль ее, Уайтекер была талантливой журналисткой, так тонко писала об элите… Вы знаете, ее принимали все элитные клубы без пропуска,– поддержала разговор еще одна сотрудница отдела.– И, кажется, она была девушкой мистера Ахматова.

– Это совершенно точно!– подтвердила другая.– Она подарила ему потрясающего сенбернара – суку. Я месяц назад встречалась с мистером Ахматовым в ветеринарной клинике. Его собаке делали прививку…

– Интересно, как мистер Ахматов назвал свою собаку? Не Лора, надеюсь?– посмеялась другая женщина.

– Не помню, я была слишком расстроена из-за моего котика…