Хьюстон, декабрь 1984 года

Успешно окончив первый семестр, удовлетворенные результатами обучения Александр и Брайан вышли на рождественские каникулы.

Ахматов пытался уговорить Дьюго провести каникулы и Рождество с родными, но тот был непреклонен и настоял на своем решении.

– Я позанимаюсь в библиотеке, навещу тетю Лили. Я у них редко бываю. Но очень прошу выполнить просьбу: передай письмо родителям? И вот это маленькое – для моей Фисо.

– Будет сделано.

– Тогда с Рождеством и до встречи?– попрощался Брайан.

– До скорого!– махнул рукой Алекс.

***

Дорога до Эль-Пасо заняла полтора часа на маленьком самолете местной авиакомпании. В Хьюстоне моросили дожди, а в Эль-Пасо тучи забыли дорогу.

Больше всех приезда Алекса ждала Элен. Она была так рада видеть брата, заговорила его новостями и слухами, конечно же, не упустив возможности расспросить о Брайане. Она не отходила от брата до тех пор, пока не получила исчерпывающего ответа о человеке, который интересовал ее больше всего на свете. Элен была огорчена тем, что не удастся увидеть обожаемого молодого человека, но вскоре праздничные дни, рождественская суета смягчили ее настроение.

Роберт и Луиза были обеспокоены внешним видом единственного сына, упрекали его в небрежном к себе отношении и равнодушии.

– Ты так осунулся! Что это за круги под глазами?– тревожилась мать и нежно потрепала сына за волосы.– Волосы так отросли. Тебе идет!

– Я много занимаюсь, но и отдыхаю тоже, мама. Ритм жизни в городе совсем другой. Нужно за всем успевать, иначе жизнь проходит бессмысленно.

– Это правильно,– поддержал Роберт.– Я в твои годы не упускал ни одной возможности приударить… э-э…

Заметив строгий взгляд супруги, Роберт одумался и сменил тему разговора.

– Но, сын, себя нужно беречь.

Алекс смущенно улыбнулся.

– Кстати, о дамах,– заметила мать,– твоя обожаемая Мэри совсем нас оставила. Она не звонит, не заходит. Амелия говорит, что она в депрессии.

Алекс тут же засобирался к девушке.

– Я как раз подумал ее навестить. Наверное, она уже вернулась из школы?

– Иди, иди,– захихикала Элен.

– Элен!– одернула Луиза дочь.

– А что?– недоуменно заморгала девушка.– Это он для нее волосы отрастил. Мэри не любит короткостриженых.

***

Алекс не заметил, как преодолел километр к дому тетки за три минуты. Нисколько не запыхавшись, он нетерпеливо постучал в дверь.

– Сейчас, сейчас… Кто там такой беспокойный?– раздался мягкий голос тетушки де Кампос.

Открыв дверь, она развела руками и заулыбалась.

– О-о! Как мы тебя ждали, Александр! Иди ко мне, мой красавец! Посмотрите, как вытянулся, как возмужал! Тебе пошла на пользу жизнь в большом городе.

– Тетя Амелия, вы как всегда очень любезны,– по-доброму рассмеялся Алекс, обнимая и целуя в бархатистую пухлую щечку свою старую тетушку.

– Проходи, мой мальчик.

Амелия прошла в гостиную и плюхнулась в свое любимое кресло-качалку, уложенное маленькими взбитыми подушечками.

– Ох!– устало выдохнула она.– Присаживайся, мой дорогой. Расскажи своей тетке, как твои успехи?

Ахматов нетерпеливо оглянулся на коридор, ожидая появления Мэри Синкли, и ответил:

– У меня все замечательно. По-другому и быть не может. Тетя, а где Мэри?

– О, Мэри, Мэри…Она стала такой грустной после твоего отъезда. Ходит сама не своя, словно что-то потеряла…

– Что-то случилось?

– Нет. Если бы случилось, твоя тетя первой узнала бы об этом.

– А сейчас она на занятиях?– беспокойно поинтересовался Алекс.

– Да. Она записалась на дополнительные курсы и допоздна пропадает на них. В их школу приехали какие-то французы и читают лекции, так вот она посещает каждое их занятие. Вот уже месяц глаза посветлее стали, а то ходила как в воду опущенная. Похудела.

– Я, пожалуй, встречу ее у школы. Сделаю ей сюрприз.

– Конечно, иди. А я приготовлю вам пирог.

– Не трудитесь, тетя. Отдыхайте…

– Нашел, кого учить!– шутливо строго возмутилась Амелия и закашлялась в смехе.

***

И впрямь для Мэри стало огромным сюрпризом, когда на крыльце школьного здания ее встретил Ахматов. Сияющая улыбка и взволнованный влюбленный взгляд подействовали гипнотически. Дрожь пробежала по всему телу девушки, и ладони мгновенно стали влажными.

– Это, правда, ты?!

Мэри подбежала к Алексу и уткнулась лицом в его грудь.

– А я думала, что на Рождество останусь одна. Ты не писал, не звонил…

– Это был сюрприз!– крепко обнимая девушку, хрипло ответил Алекс.– Я так скучал по тебе!

«Я тоже!»– хотела ответить Мэри, но что-то сдержало ее порыв.

Она только молча покивала и еще крепче прижалась к юноше.

– Идем домой, переоденешься, посидим где-нибудь в кафе?– предложил он.

Девушка была на все согласна. Она так радовалась его приезду, но каждый раз, думая об Алексе, ощущала, как по ее спине пробегал холодок, на душе становилось неуютно, в мыслях царил хаос – голова и сердце не могли договориться между собой.

***

Рождество и новый год были встречены должным образом в тесном семейном кругу, если не считать многочисленных тетушек и дядюшек, кузин и кузенов.

Для Александра год уходящий и наступающий сулили благополучие. Ахматов был уверен, что удача зависит от его усилий и стараний, поэтому он всегда ставил перед собой четкие реальные цели, обстоятельно планируя их осуществление.

Для Мэри еще один новый год ее жизни был испытанием неопределенностью. Она отчаянно чувствовала, что должна что-то предпринять в своей жизни, чтобы смело взглянуть в будущее. Но, пока Александр был рядом, она ни на чем не могла сосредоточиться.

Все выходные юноша проводил в доме Амелии де Кампос. Он отдавался своей влюбленности без остатка. Алекс не скрывал Мэри от чужих глаз и гордо представлял ее каждому знакомому в своем городке. У многих людей пара вызывала зависть, так как оба обладали пленительной красотой и обаянием. Они словно были созданы друг для друга.

После окончания занятий Мэри возвращалась из школы, и они с Алексом проводили весь остаток дня: обедали вдвоем, отправлялись на прогулку в местный парк, в походном обмундировании выезжали на речку и готовили барбекю, а по вечерам вместе с Элен не пропускали ни одного фильма в кинотеатре.

Мэри была полностью окружена вниманием и заботой Ахматова. Иногда у нее не оставалось времени на домашние задания, а то и совсем она сбегала с последних занятий, чтобы больше времени провести с любимым и насладиться радостью невинных ласк. Словом, Мэри проводила время так, как будто это были ее последние дни счастья.

Однако каждый день, кроме выходных, Мэри исчезала на три часа после обеда и возвращалась, не считая должным объяснить Алексу причину своего отсутствия. Ахматов был терпелив и деликатен и не принуждал Мэри оправдываться перед ним. Но когда до его отъезда осталось несколько дней, он вежливо поинтересовался:

– Ты так и не скажешь, куда исчезаешь каждый день?

– У меня серьезные занятия в школе. Это всего полтора-два часа. Я быстро вернусь,– неопределенно ответила она.

– У меня еще три дня в запасе, и я хотел бы провести их с тобой, а у тебя все время какие-то занятия?– досадно сказал Алекс, не отпуская руку Мэри.– Не уходи. Ты можешь переписать лекции у кого-то из группы?

Мэри, наконец, все же решила объясниться:

– Алекс, я не могу. В нашу школу приехали французы. Они создали экспериментальную площадку для внедрения программы подготовки абитуриентов. Я еще не поняла, как она работает, но чувствую, что этот спецкурс поможет мне поступить в университет на юридический факультет. Я об этом много думаю с того момента, когда ощутила силы достичь чего-нибудь в жизни. Понимаешь?

– Я помогу тебе туда поступить. Разве есть проблема?

– Нет,– строго ответила Мэри.– Я сделаю это без чьей-либо помощи. Тогда я смогу себя уважать.

Алекс понимающе выставил ладони вперед и сдался:

– Хорошо, хорошо. Я буду ждать тебя у тети Амелии. Только не задерживайся, мне много нужно тебе сказать.

Мэри довольно улыбнулась и обняла Ахматова.

Его горячий поцелуй Мэри ощущала до самого зала школьных собраний. И, даже присев после приветствия группы французских преподавателей, она не могла сосредоточиться на занятии, потому что перед ее мысленным взором стояли влюбленные дорогие синие глаза.

Однако вскоре звонкий французский акцент привлек ее внимание, и девушка посмотрела на симпатичного руководителя группы.

Анализируя слова преподавателя и следя за видеопроектором, Мэри заметила, что раздражена легким беспокойством, которое возникло без видимой причины и отвлекало от занятия. В мигающем свете проектора она рассматривала сидящих рядом сверстников, группу старшеклассников, коллег – помощников преподавателя и чисто механически рисовала бессмысленный узор в конце тетрадки. Неожиданно она встретилась с глазами молодого мужчины лет двадцати восьми, который с восхищением и симпатией смотрел на нее и мягко улыбался.

Вот оно – беспокойство: ее оценивали чьи-то глаза! Мэри захотелось, чтобы ее короткая юбка превратилась в балахон до самых пят и скрыла оголенные колени. С внутренним смятением она опустила глаза, закинула ногу на ногу и положила на колени свою папку с тетрадью. Так было спокойнее, но ненамного. Напряжение возрастало. Мэри пыталась не выдать своего волнения, показаться безразличной и задумчиво устремляла взгляд то на светящийся экран, то в тетрадь. Но всей кожей она ощущала настойчивый взгляд мужчины, в голове которого зрели не понятные ей мысли. Тогда девушка сменила тактику поведения и неожиданно для мужчины так же пристально уставилась на него.

Француза это не смутило: он лишь удвоил свое внимание и развернулся в кресле всем корпусом по направлению к девушке. Казалось, ему уже было все равно, что происходило вокруг, он был озабочен одним желанием – созерцать юную леди с великолепным плащом огненно-рыжих волос, окутывающих ее хрупкие плечи, с утонченными чертами лица, линией шеи и плеч, аккуратными пальчиками с маникюром, изящной осанкой и стройными длинными ногами.

У Мэри перехватило дыхание от напряжения, возникшего между ними, но она прохладно отвела взгляд и прервала невидимый контакт. Мэри наклонилась к соседке и прошептала на ухо:

– Забыла, как зовут того парня, который сидит дальше всех, в очках?

– Патрик Фурье. Симпатяга, верно? А что, ты на него запала?

– Вот озабоченная!– возмутилась Мэри.

– Да ладно, скромничать. На него полгруппы таращится, а он такой серьезный и неприступный, да вот глядит только на тебя.

Мэри раздраженно покосилась на одноклассницу, расценив ее слова, как легкомыслие, и, снова мельком бросив взгляд в сторону француза, сосредоточилась на лекции.

После занятия слушатели спешно покинули зал, освобождая место для новой группы. Синкли, не оглядываясь по сторонам, сложила свои тетрадку и ручку в папку и направилась к выходу.

Ближе к вечеру в коридорах школы гасили основной свет и включали экономное освещение. Ни учащихся, ни преподавателей уже не было. Мэри обогнали все члены ее группы, и она одиноко шла по длинному коридору к лестничной площадке.

Когда Мэри вышла на лестничный проем, сзади послышались громкие смелые шаги. Девушка ускорила шаг. На лестничной площадке не было света, кто-то из уходящих разбил лампочку, и Мэри осторожно нащупала перила, медленно ступала по ступенькам. В тишине кто-то громко кашлянул, и Мэри испуганно прижалась к стене.

– Кто здесь?!– дрогнувшим голосом спросила она.

Неожиданно прямо перед ней вспыхнул маленький огонек. Это была зажигалка в руках молодого француза – Патрика Фурье.

– Вы меня не бойтесь,– доброжелательно произнес мужчина и приблизился к девушке на расстояние вытянутой руки.– Здесь темно, разрешите вас проводить вниз?