– О-о, девочка моя, Софи, только не вини себя. Ты ведь такая умница, замечательная, красивая. Посмотри, как ты похорошела, расцвела, как любят и гордятся тобой близкие… все мы. Я так радовалась, когда ты открылась навстречу миру, стала такой веселой, общительной, уверенной в себе. А сейчас ты хочешь все это перечеркнуть? Из-за какого-то мальчишки?

– Он не просто мальчишка, Лили… он тот, о ком я мечтала. У меня больше никогда не будет такого… А еще больнее оттого, что я поняла, – его такого и нет, никогда и не было. Я его сама придумала… И от этого я просто с ума схожу. Мне кажется, что я уже не смогу улыбаться…

– Знаешь, какой я дам тебе совет? Еще твоя бабуля говорила: ищи радость и наслаждение в самых простых вещах, а не в фантазиях, и ты увидишь, как из этих простых вещей складывается счастливая жизнь. Отнесись к этому опыту с благодарностью. То, что произошло, не только отняло у тебя, но и много чего дало. Ты очень изменилась за это время. Теперь ты будешь лучше разбираться в людях. Но держать злость и обиду в душе – это очень тяжелая ноша, с ней трудно жить.

– Тетя, самое обидное, что я всегда хорошо разбиралась в людях… Ну… мне так казалось, потому что я всегда чувствовала фальшь, подлость… а с ним меня, словно подменили,– с досадой высказала София и закусила нижнюю губу.

– А ты разберись с этим негодяем, скажи ему все, что думаешь, и выкинь его из своей жизни раз и навсегда. Он с самого первого дня не был тебя достоин,– решительно заявила Лили.

– О… если бы мозг был компьютером, я бы стерла все файлы под именем «Кери Эдвардс», все, что с ним связано… Но, боюсь, я не смогу…

– Я помогу,– Лили подсела ближе к девушке и обняла ее за плечи.– А ты займись всем тем, что тебе нравится, погрузись в учебу, сделай что-то особенное, и вот увидишь – все будет хорошо. А этот Кери останется лишь страшным сном, который скоро забудется.

София уныло усмехнулась, несколько минут посидела молча, а затем выпрямилась, отстранилась от крестной и твердым голосом сказала:

– Да, мудрая была бабка! Пожалуй, нужно начать прямо сейчас! Давай насладимся твоим ароматным кофе?

– Ты схватываешь на лету!– ласково улыбаясь, ответила Лили и поднялась вместе с девушкой.

– Да, я ведь очень талантливая, способная, обаятельная, очаровательная… Просто – совершенство!– с горечью выговорила София и зажмурилась, чтобы сдержать слезы, а затем тряхнула головой и напряженно веселым голосом воскликнула:– Разрази тебя гром, Кери Эдвардс!

– Правильно, туда ему и дорога!– поддержала Лили и, взяв крестницу за руку, повела ее в столовую.

***

София поднялась с постели раньше, чем обычно, сделала макияж, выбрала самую комфортную и привлекательную одежду, чтобы чувствовать себя уверенной, решительной и сделать все, чтобы унизительно почувствовал себя Он, а не она.

Она вошла в университет сразу после звонка на занятия, чтобы не было возможности встретить кого-то из Эдвардсов раньше назначенного ею самой времени. В аудиторию она пробралась не замеченной, пока преподаватель что-то писал на доске. Группа встретила ее улыбками и комплементами, ставшими обыкновенными после кардинальных перемен во внешности, а также припомнив, как она выглядела на балу. София благодарно кивала всем, но внутренне ее уже не трогало такое неоднозначное внимание к ней. Она была озабочена только одной мыслью, как выскажет Кери все, что думает о нем, обезоружит и утопит его.

На большом перерыве София по расписанию вычислила, где может находиться парень в это время дня и решительно направилась на встречу с ним. Между этажами на лестничной площадке ее поймала Роксана и недоуменно спросила:

– Ты где пропадала? Исчезла с маскарада, на занятиях не появляешься. Что-то случилось? Кстати, я принесла твой плащ и сумку…

София пристально посмотрела прямо в глаза девушке и с пренебрежением в голосе спросила:

– Рокси, ты хорошо знаешь своего брата?

Роксана замешкалась, поежилась, поводила глазами по сторонам и, пожав плечами, растерянно ответила:

– Да, неплохо. А что за странный вопрос?

– Ну-ка пойдем.

София жестко взяла подругу за руку и отвела ее в оранжерею университета.

– Эй, ты чего?! Меня Кери с Блэндой ждут в кафетерии…

– Сядь!– потребовала Мэдисон.

– Ладно,– растерянно согласилась та.

София глубоко вздохнула и, не отрывая глаз от лица девушки, спросила:

– Рокси, ты знала, что Кери и Блэнда…

София вдруг не смогла окончить фразу, не хватило духа, но по выражению лица Роксаны, возникшему сразу после названия имен ее кузенов, она поняла, то та была в курсе происходящего.

– Я догадывалась, но не думала, что все так серьезно,– с неловкостью ответила Роксана, и глаза ее стыдливо забегали.

– Так это давно?

– Практически с детства…

– Почему же ты мне не сказала? Ты же видела, как я отношусь к Кери?– укоризненно проговорила София и отвернулась от нее.

– Ты ему нравилась… Правда… Я подумала, может, все закончится хорошо,– выпалила Роксана, будто в оправдание себе.

– Ты подумала?! А ты еще думать умеешь? Что ты за человек, что ты за подруга? Ты никогда не думала о других. И как тебе самой-то не противно было?

– Да не переживай ты так. Это сплошь и рядом сейчас,– возмутилась Роксана тону подруги.– Это жизнь, и не стоит разочаровываться каждый раз, как она тебя уколет.

– Ах какое красноречие!– разозлилась София.– Может быть, тебе твои принципы и помогают, но мне очень жаль отдавать свои чувства и время пустозвонам!

В этот момент София осознала, что никогда не была по-настоящему близка с Роксаной и даже не обнаруживала ничего общего с ней.

– Неужели тебе было все равно, что мы подруги?– напоследок бросила София и отвернулась от девушки.

Роксана виновато потупила взгляд и вся ее жизнерадостность, самоуверенность и беспечность развеялись.

– Надо было тебе рассказать,– сказала себе под нос Эдвардс.

София только покачала головой и вышла из оранжереи. Выяснять больше было нечего. Она направилась прямиком в кафетерий университета. Остановившись в дверях, она глазами нашла Кери. Он и Блэнда сидели у окна и о чем-то увлеченно беседовали. Девушка вдруг ощутила какое-то абсолютное равнодушие, холод в душе и, расправив плечи, усилием воли сметая всплывающие в памяти картины воскресного вечера, устремилась к парочке.

Кери и Блэнда сразу ее заметили. Он привстал и отвесил клоунский поклон.

– Моя божественная Клеопатра, приветствую вас!

София была готова придушить его за этот сладкий, омерзительный тон в ее адрес. Блэнда как ни в чем не бывало криво улыбнулась и отвернула голову в другую сторону. София решительно присела рядом с ней напротив Кери и, не сводя с него глаз, пренебрежительным тоном обратилась к Блэнде:

– Оставь нас вдвоем.

– Что это?– возмутилась та.

– Я сказала – попасись на лужайке!– уже более резко повторила Мэдисон.

– Ты что себе позволяешь?– крикнула Блэнда.

– Блэнда, тише… Иди, прогуляйся, найди Рокси,– попросил Кери, сам недоумевая, что происходит с Софией.

Он мило улыбнулся и придвинулся к столу, чтобы быть ближе к лицу девушки.

– Не обижай мою кузину.

София дождалась, когда уйдет Блэнда, сама придвинулась ближе и, глядя прямо в зрачки Кери, тихо, чтобы было слышно только ему, без колебаний бесстрастным тоном произнесла:

– Не понимаю одного: как бог создает таких красивых людей, но забывает наполнить их достойным содержанием?

Кери оторопел от неожиданной дерзости девчонки.

–…Ты лжец, каких свет не видывал. Ты аморальный тип и трус. И все твои выходки, поступки, красивые жесты ничего не значат, потому что живешь ты под маской, скрывая свою истинную безобразную, невежественную натуру.

– По-моему, ты сегодня не выспалась,– растерянно предположил Кери.

Но София не дала ему продолжить.

– Знаешь ли ты, как унизительно иметь в своем кругу таких знакомых, как ты? Как омерзительно осознавать, что твои лучшие знакомые извращенцы, которые к тому же очень убедительно играют порядочных, великосветских людей…

– Да, о чем ты, мать твою?!– раздраженно возмутился Кери и вскочил со стула.

– Об инцесте!– откровенно выдала София и с мстительной удовлетворенностью пронаблюдала, как Эдвардс оседает на стул, плечи медленно опускаются и его смелый взгляд потухает.

Она с жалостью скрестила руки на груди и громко продолжила:

– Это когда родственники занимаются сексом на белых шелковых простынях… при этом тщательно скрывают свои отношения…

– Замолчи!– нервно перебил Кери и оглянулся на зал кафетерия, чтобы убедиться в том, что их никто не слышит.

– Я тоже не хотела на это смотреть,– насмешливо призналась София.– Самое интересное – как тебе удавалось играть на два поля? Хотя… при твоих актерских способностях это вполне объяснимо. Но как же Блэнда могла это выдержать, бедняжка?

– Ты все не так поняла…– начал было Кери, но девушка снова перебила его.

– Я никогда не носила маску, не притворялась, не лгала, а ты все еще играешь в маскарад. Мне жаль тебя, потому что у меня еще есть шанс жить настоящей жизнью и гордиться собой, а ты навсегда останешься жалким квазимодо под яркой маской донжуана. Если у тебя нет мужества признаться и извиниться даже после того, как я сама все узнала и рассказала тебе, то вся твоя жизнь – просто грязное нутро маски. Знаешь ли, маска – очень коварная вещь, когда-нибудь она тебя предаст.

– Да, наверное, нам с тобой не по пути,– глухо сказал Кери.

– Наверное?!– усмехнулась София.– И ты еще в этом сомневаешься?!

Кери поднял глаза на девушку, долго рассматривал ее лицо и внутренне удивлялся небывалой перемене в характере. Он был уверен в ее большой увлеченности им. У него даже возникло чувство сожаления по поводу столь короткого романа. Но ситуация была однозначно определена. Никаких поворотов и неожиданностей она не предусматривала.

– Что ж, тогда – просто хорошие знакомые? Нам ведь еще ставить «Ромео и Джульетту»?– самонадеянно заявил он.

– Просто знакомые,– снисходительно поправила она и вышла из-за стола.– Хотя мне очень жаль, что моем кругу такие вот знакомые…

Конечно, он все понял. Но до чувства вины ему было так же далеко, как до порядочности и до простой искренности. Единственное, что он хотел бы оставить в тайне, – это свои отношения с сестрой. Если об этом узнали бы его и ее родители, его прекрасная беззаботная жизнь закончилась бы одним махом.

София твердой походкой вышла из зала, и только тогда ее губы задрожали и в глазах появились слезы. Она ускорила шаг и спряталась в женском туалете, чувствуя, что, если не возьмет себя в руки, разрыдается прямо на глазах у всех.

Одному богу было известно, как она смогла собрать волю в кулак, чтобы сказать Эдвардсу все, что задумала. Конечно, сиюминутное удовлетворение от высказанного испарилось. Это были всего лишь слова, которые не принесли ей успокоения. Но как же она презирала парня за то, что он дал ей надежду на будущее, создал иллюзию чистой любви и разбил их в один миг. А собирать осколки предоставил ей одной, без извинений и сожалений. «Лицемер! Говорил, что обижен моим невниманием, что я должна быть с ним искренна. Теперь я понимаю, что он хотел только поймать меня в свои сети, как очередную наивную птичку. А я повелась на свой страх потерять его, как будто он единственный мужчина на свете. Ну, вообще-то, он и был единственный, кто обратил внимание… Как же я тебя ненавижу, Эдвардс! Как я могла так ошибиться в тебе?»

После тяжелых встреч София зашла к Тиму и очень долго извинялась за свое безответственное поведение по отношению к его желанию поставить «Мигелию». А затем пообещала ему свое неотступное участие в постановке пьесы.

Она с огромным энтузиазмом взялась разрабатывать сценарий «Мигелии». Это отвлекло ее от мрачных мыслей о провальном сценарии собственной жизни.

Хьюстон, март 1995 года

Пару раз Жанна приезжала к дому Ахматова и не решалась подойти к дому и постучать в дверь. На третий – она заставила себя заглушить двигатель и, заглянув в зеркало – все ли в порядке с ее лицом, вышла из машины.