– Что случилось, пока меня не было? – спрашиваю, а Дашка меня в бок толкает и в кухню тащит.

– Я устраиваюсь на работу, представляешь?

У меня отчего-то начинает сосать под ложечкой. Как же все к месту. Меня уволят. А Даша пойдет работать.

– Я так рада, – стараюсь улыбаться как можно искреннее, но, видимо, получается неубедительно, так как веселость сестры тут же сходит на нет, и она снова превращается в ту Дашку, которую я знаю.

– По тебе и не скажешь, – бурчит и, включив чайник, сыплет в кружку растворимый кофе и одну ложку сахара. – Будешь?

Я отрицательно качаю головой.

– Дашка, прости. Просто у меня так башка болит…

– Ну, это нормально. Ты вечно вся в себе. Плевать на других. Главное же, что у тебя. В этом вся Майя Ледовская, – фыркает сестра и, вытаскивая сигарету из пачки, поджигает кончик, затягивается.

– Даша, не говори глупостей! – с раздражением подскакиваю к ней, выхватываю сигарету, тушу в раковине. – И не кури дома. Дышать нечем.

Я круто разворачиваюсь и выхожу в коридор. Зачем она так про меня сказала? Все это глупости. Я никогда так не думала и никогда не делала.

Резко останавливаюсь и делаю шаг назад. Выглядываю из-за двери.

– Даш? А, Даш? – смягчая тон, зову сестру, та чуть скашивает взгляд в мою сторону.

– Ну, чего? – спрашивает.

– А куда ты устроилась на работу?

Мне и вправду становится интересно, хоть у самой на душе и кошки скребут, но хорошая новость от Даши немного разгоняет тучи, нависшие надо мной.

– Да не помню уже. Фирма какая-то… – сестра хмурится.

– А кем ты собираешься там работать? – я возвращаюсь на кухню и с любопытством смотрю на Дашу.

– Ну кем я могу? – выгибает бровь. – Пока помощницей бухгалтера, а потом посмотрим.

– Отлично, Даш! Вот и диплом твой сгодился. Не зря с Аней курсы заканчивала, – улыбаюсь.

– О-о! Вспомнила. Инвест-Трэйдинг, – довольно озвучивает Даша.

– Вот как?! – бубню и сжимаю пальцы в кулак. – Повезло так повезло.

– Что опять не так?! – возмущается Даша.

– Все так, прости. Мне нужно собираться. Не хочу опаздывать.

Я пулей вылетаю из кухни и, забежав в комнату, закрываю за собой дверь.

Что за судьба-злодейка? Почему Даша устроилась именно в эту фирму и именно сейчас, когда меня вот-вот должны выпереть оттуда?

Бессильно опускаюсь на пол. Это все нечестно. Несправедливо.

– Нет, ну ты посмотри, какие сейчас девки наглые пошли! – слышу голос Нины.

Замираю в туалетной кабинке. Почти не дышу.

– Ты все об этой помощнице Степы? – второй голос мне тоже знаком, но вспомнить его обладательницу не удается.

– Ну а о ком же еще? – зло отвечает Нина, и я вдруг понимаю, что «Степа» – это наш босс, а его помощница – это я. Они разговаривают обо мне?!

Нет! Я не хочу подслушивать сплетни о себе самой. Уже готова прервать их беседу, выйдя из кабинки, когда раздается:

– Он совсем про меня забыл! Не появляется. Хорошо хоть денег дает на развлечения. Если бы не это, я бы этой козе все лохмы выдернула.

– Зато помнишь, как радовалась, что от босса залетела?! – фыркает собеседница Нины, а у меня от услышанного волосы на голове шевелятся. Значит, Нина беременна от Степана Геннадьевича?! То-то мне показалось, что он себя с ней ведет уж чересчур сдержанно и учтиво.

– Я бы и сейчас радовалась, если бы не эта кобыла. И Степке моему голову вскружила, и под Макса успела подложить себя, – гадко выплевывает эти слова.

Все, хватит! Не выдерживая, толкаю от себя дверцу, и та с грохотом хлопается об стену.

– Ой, Майя! Привет! – губы секретарши кривятся в подобии улыбки. – А я и не слышала, что здесь кто-то есть.

Я только мажу по ней взглядом, даже не удосужившись поздороваться, как и с ее собеседницей, которой оказывается наша бухгалтерша. Вот, значит, в какое крысиное гнездо придет работать Даша.

Я выхожу в коридор, но прежде чем закрывается за моей спиной дверь, слышу злое бормотание. Сучки, и откуда они вообще об этом узнали? Если только вчерашний инцидент не просочился с места событий… Везде уши и глаза.

Что ж, слухи – это ерунда. Вот теперь как бы встретиться с боссом и остаться при этом в живых? В этом главный вопрос.

В приемной тишина. Пересекаю небольшое помещение, подхожу к двери в кабинет босса. Останавливаюсь. Сжимаю пальцы в кулак, чтобы постучать в дверь, но в последнее мгновение рука замирает, так и не коснувшись деревянного полотна.

Нет. Я не смогу посмотреть Степану Геннадьевичу в глаза. Я его очень крупно подвела, а признать свою ошибку и покаяться у меня не хватает мужества. Теперь и он на меня злится, и я чувствую себя виноватой, потому что не оправдала его ожиданий.

Опускаю руку и круто разворачиваюсь на месте. Замираю: передо мной стоит босс.

– Доброе утро, Майя, – мужчина здоровается первым, и тон у него такой, что мне прямо сейчас хочется превратиться в лужицу и сразу же испариться.

«И зачем я приперлась? » – мысленно бью себя в лоб кулаком.

– Степан Геннадьевич, – начинаю, от волнения растеряв все чувство приличия.

– Заходи, – мужчина толкает дверь и ждет, пока я сделаю шаг в его кабинет.

– Степан Геннадьевич, – снова начинаю, и голос у меня такой виноватый, что самой себя жалко становится.

Мужчина закрывает за своей спиной дверь, и я слышу щелчок. Что? Оглядываюсь на босса.

– Как ты могла так со мной поступить? – вдруг голос мужчины меняется, становится ниже, глубже, а в глазах горит гнев. Он начинает наступать на меня.

От охватившего ужаса меня начинает трясти. Коленки дрожат. Голос пропадает, во рту все пересыхает. Я только и могу, что часто хлопать расширенными в изумлении глазами и пятиться назад.

– Я же дал тебе время, чтобы ты подумала, а что ты? Зачем? – еще пара широких шагов, и Степан Геннадьевич уже сжимает до боли меня за талию. – Под сына моего легла?! Бесстыжая! Он же совсем пацан еще! Сопляк! Что он тебе может дать? – рычит мне в губы мужчина и, не обращая внимания на мое сопротивление, целует. Жадно. Настойчиво.

– Нет. Не надо! – кручу головой, мычу.

– У тебя нет больше выбора. И времени, – все в том же тоне отвечает Степан Геннадьевич и толкает меня на стол. Подхватывает под бедра, сажает на столешницу. Устраивается между ног.

– Степан Геннадьевич, что вы делаете? – вкладываю всю силу в руки, пытаюсь оттолкнуть босса от себя.

– То, что нужно было сделать сразу, – цедит сквозь зубы и, сжимая на моем затылке волосы в кулак, дергает голову назад. Из глаз сыплются звезды.

– Отпусти, больно… – с ужасом шепчу, впиваясь в запястье мужчины.

– Майя, будь хорошей девочкой. Не сопротивляйся, – его горячее дыхание обжигает мою шею, ключицы. – Я буду с тобой нежен.

Слова мужчины так же холодны, как и его глаза, однако сейчас я не чувствую холода. Только… страх, леденящий не только душу, но и тело.

Он слишком много забрал сил и энергии. Истощил меня. Но я знаю, что нужно бороться. Ведь мне вряд ли кто-то сможет помочь. Лучше испытать физическую боль, она пройдет, а вот душевная…

Перед глазами вспыхивает и тут же исчезает картинка из прошлого. Пустые глаза Даши. Они отражали ее душу. Ее боль. И я не хотела повторить ее опыт.

– Нет! – дергаюсь в руках мужчины и, собирая последние силы, пихаю коленом его в бедро.

Босс немного ослабевает хватку. Зло рычит, но мне хватает этой маленькой заминки, чтобы со всей злобой вцепиться зубами ему в запястье.

– Ах ты сучка! – взрывается Степан Геннадьевич и пальцами свободной руки сжимает мою челюсть до хруста. – Не доводи до греха, Майя! Не доводи, – рычит и дальше вдавливает пальцы.

От боли из глаз брызжут слезы. И я разжимаю зубы. Тут же получаю пощечину.

Хватаюсь за пылающую щеку ладонями. Но желаемого эффекта я добиваюсь. Степан Геннадьевич отступает.

– Дура, что ты творишь? – цедит сквозь зубы.

Я украдкой бросаю на него взгляд: он внимательно разглядывает место укуса. Я тут же соскальзываю со стола. Поправляю одежду и пулей кидаюсь к двери.

– Беги, беги! Далеко не получится, – как удар под дых, слышу его слова в спину.

Я открываю замок и выскакиваю в приемную. Нина неуклюже отпрыгивает в сторону. Я захлопываю дверь за спиной. Приваливаюсь к ней. Шумно дышу.

– Ну ты и сучка! – сверкает глазами Нина и с неприязнью смотрит на меня. – Мало тебя Максима, еще и на Степана глаз положила?

– Сумасшедшая глупая баба! – рявкаю на нее и, оттолкнувшись, выхожу в коридор.

Делаю несколько глубоких вдохов-выдохов. Оцениваю целостность одежды и направляюсь к лифту. Нужно спуститься в отдел кадров, чтобы забрать документы и написать заявление. Больше я в этом месте не задержусь ни на секунду.

Глава 20

Когда двери лифта открываются на нужном мне этаже, то я в замешательстве даже не могу сделать шаг из кабинки.

– Даша?! – удивленно выдыхаю, пялясь на сестру.

– Смотри, глаза не вырони из орбит, – хмыкает сестра и заходит внутрь. – Тебе куда?

Ее палец замирает над панелью, а я, сглатывая комок в горле, отвечаю:

– Я здесь выйду, Даш.

Покидаю кабинку, а сестра, пожимая плечами, нажимает кнопку на панели, чтобы закрыть двери.

– Дома поговорим! – говорю ей вдогонку, но она вряд ли услышала.

В отделе кадров все тихо, спокойно; даже кажется, что сплетни сюда не дошли. Но так мне только кажется.

Как только оказываюсь в просторном помещении, где сидят кадровики, на меня сразу же все пять человек устремляют осуждающие взгляды.

– Здравствуйте, Алла Петровна, – я, не останавливаясь, подхожу к старшей.

– Садись, – кивает женщина на стул. – Вот наворотила ты делов, деточка. Совсем не ожидал от тебя никто такого.

Я в недоумении смотрю на нее. Что с ней не так? Это вообще не ее дело.

– Вы о чем? – непонимающе смотрю на Аллу Петровну.

– А то сама не знаешь? Вот. Степан Геннадьевич сказал, чтобы через пять минут ноги твоей не было в его офисе, – она кладет передо мной все документы и кивает на дверь. – Давай топай. Не буди лихо, пока оно тихо, – торопливо говорит женщина.

Я вскакиваю с места.

– Что вы себе позволяете, Алла Петровна?! Я…

– Я сказала, топай отсюда, пока охрану не вызвала! – перебивая, рявкает на меня женщина.

Я, ошарашенная таким обращением, хватаю документы и, горя негодованием, вылетаю в коридор. Ярость затуманивает ум и стирает рамки благоразумия. Я возвращаюсь к лифту, нервно жму на кнопку вызова. Сейчас вернусь к Степану Геннадьевичу и выскажу все, что о нем думаю.

Но боковое зрение цепляется за что-то знакомое. Я поворачиваю голову, и меня сковывает оцепенение. Что. Это. Такое?!

На меня с огромного билборда, который растянут на крыше соседнего дома, смотрит моя фотография.

– Не может этого быть!

Глаза мгновенно наполняются соленой влагой, и я быстро-быстро смаргиваю ее, надеясь на то, что это видение пройдет. Что меня заглючило… Но нет. Сколько бы я ни моргала, фото не меняется.

Я все равно вижу себя: с распущенными волосами, с ярким макияжем на лице. В руках странная табличка с какими-то цифрами, закрывающая мою грудь, живот и бедра, при этом красноречиво выставляя напоказ голые ноги и руки.

Меня бросает в жар. Но как, когда? У меня в жизни таких фотографий не было! Может, это фотошоп? Кто-то хочет меня опозорить? Но кто?

– Ух ты, вот это тело, – раздается за моей спиной надменный голос Максима.

Меня словно разрядом в двести двадцать простреливает.

Я резко поворачиваюсь.

– Ты?! – выдыхаю и впиваюсь взглядом в красивое лицо парня. – Ты! Это все ты?!

– Только вот не надо делать вид, что ты ничего не понимаешь. Двуличная сучка! Я так и думал, что ты все подстроила. А сама… – он морщится брезгливо. – Если бы вчера не увидел сам, никогда бы не поверил, что ты приторговываешь своим телом.

Я задыхаюсь от его слов.