– Все знают, как выгнать шаса, но никто и никогда не применял своё знание на практике, – задумчиво протянул Тыжеумер.

– Да, она мне тоже, пожалуй, нравится, – сообщила ему птица. – До добра она нас точно не доведёт.

– Откуда у нас добро?

– Тоже верно.

Клопицкий кивнул девушке, показывая, что нужно следовать за ним, повернулся и прошёл в первую дверь направо, за которой оказалась не очень большая, но уютная гостиная, стены которой были обшиты потемневшими деревянными панелями. А вот с мебелью не задалось: два больших кресла и журнальный столик между ними. Пока Лёня и Лисс располагались, Киви слетал в прихожую, принёс портрет и вернул на положенное место.

– Ты здесь хмуришься, – сказала девушка, разглядывая спину нарисованного артефактора.

– Просто задумался, – махнул рукой Клопицкий. После чего закинул ногу на ногу и предложил: – Рассказывай, Лиссет Кумар, какого Спящего ты ко мне притащилась?

– К нам, – добавил Киви, пархающий напротив картины – ему казалось, что портрет повис криво.

– Друзья называют меня Лисс, – сообщила девушка, косо взглянув на птицу.

– Тебе очень далеко до статуса моего друга, Лиссет Кумар, – с улыбкой произнёс Тыжеумер. – Может, лет через четыреста.

– Ты столько не проживёшь.

– Ты тоже.

– Тогда зачем ты об этом говоришь?

– А о чём ещё говорить в это время суток? – Клопицкий тоже повернулся к попугаю: – Киви! У тебя в этой жизни всего одна обязанность! А ты умудряешься её не исполнять.

– Я занимаюсь искусством! – попыталась отговориться птица, но не вышло.

– Быстро!

Девушка в оттенках голоса Клопицкого пока не разбиралась, ей показалось, что короткое слово произнесено хоть и отрывисто, но обыденно, однако попугай чирикнул что-то невнятное и стремительно вылетел из гостиной.

– Так он всё-таки управляем, – прокомментировала происходящее Лисс.

Однако Лёня, к некоторому удивлению девушки, не поддержал шутку.

– Тебе нужны артефакты? Боюсь, выбор невелик, но что-нибудь подберёшь обязательно.

– Мне нужны артефакты на заказ, – спокойно ответила девушка.

– Не делаю.

– Что?

– Что слышала, Лиссет Кумар: магазин закрылся, распродаём остатки.

– Что случилось?

– Экономическая ситуация.

– Экономическая или политическая?

– Твой кофе! – недовольно произнёс вернувшийся Киви.

Тыжеумер взял из лап попугая большую кружку, с наслаждением втянул кофейный аромат и сделал маленький глоток.

– Я не хочу, спасибо. – Девушка выразительно посмотрела на артефактора, но смутить не сумела и угощения не дождалась.

– Не знаю, чему тебя учили в школе, Лиссет Кумар, – неспешно произнёс Клопицкий, – но для производства артефактов необходима магическая энергия, а с ней в Тайном Городе возникли проблемы.

– Какая энергия тебе нужна?

– Зелёная.

– Колодец Дождей работает в обычном режиме.

– Может, и так, но в свободную продажу поступает очень мало магической энергии.

– Создают дефицит, чтобы поднять цену? – понимающе кивнула девушка.

Тыжеумер замер, потом переглянулся с попугаем и расхохотался:

– Истинная шаса!

– Что не так? – нахмурилась Лисс.

– Всё не так. – Клопицкий вновь стал серьёзен. – Консула не интересует прибыль – только власть. Ограничивая поставки энергии, он, с одной стороны, подрезает крылья недовольным, снижая потенциальную угрозу. С другой – накапливает ресурсы для схватки с тёмными.

– А вот у тёмных другая стратегия, – заметила девушка.

– Тёмные заперлись в Цитадели и не высовываются.

– Это не стратегия, а способ выживания, – добавил попугай.

– Но их «батарейки» бесплатно появляются на улицах и доступны всем желающим без ограничения.

– Тёмные подкармливают подданных, – пожал плечами Лёня.

– Это не стратегия, а способ выживания.

– Только что говорил, – грубовато сказала Лисс.

– Хорошую фразу можно и повторить.

– Вот и повторил бы – какую-нибудь хорошую.

– Для тебя и эта сойдёт.

– Тихо! – непонятно кому велел Тыжеумер, хлебнул кофе и поставил кружку на столик. – Чего ты хочешь?

– У меня есть энергия.

– Это я уже понял, тёмная.

– Я думаю, скоро на улицах начнут появляться не только «батарейки», но и готовые артефакты. Бесплатный привет из Цитадели.

– Думаешь или ты знаешь?

– Предполагаю.

– Я тоже, – помолчав, признался Клопицкий.

– Не зря она нам понравилась, – пробубнил попугай.

– Она симпатичная, но не в моём вкусе.

– Следи за языком. – Не то чтобы девушка хотела пококетничать с Лёней, но выслушивать его мнение на свой счёт не собиралась.

– Я предупреждал, что ты должна привыкнуть к моей манере общения.

– Я ничего никому не должна. – Лисс помолчала, не услышала возражений и продолжила: – Так вот. Рано или поздно тёмные начнут выбрасывать на улицы артефакты. Но не боевые.

– Согласен.

– Поэтому я у тебя.

– Нет, – коротко, но жёстко ответил Тыжеумер.

– Почему?

– Не хочу привлекать к себе внимание Внутренней Агемы. Сейчас у нас замечательно выстроенное сосуществование: они занимаются своими делами, я – своими, и мы не пересекаемся.

– Ты всё равно на карандаше.

– Но не на прицеле.

– С этим не поспоришь.

– Теперь ты понимаешь мою позицию.

– Нет, не понимаю.

– Доводилось жить под прицелом?

Лисс помялась, но решила ответить честно:

– Нет.

– А мне доводилось, – спокойно рассказал Тыжеумер. – Больше не хочу.

Девушка вздохнула и подумала, что кофе, пожалуй, лишний. А вот немного алкоголя сейчас не помешало бы.

– Я понимаю, зачем ты пришла, Лиссет Кумар, – размеренно продолжил Клопицкий. – Но я не понимаю, почему ты пришла, Лиссет Кумар? Ты не сильный маг, ведь так?

– Довольно слабый.

– Твои родители?

– Не маги вообще.

– Печально, – прокомментировал Киви.

– Вы безопасны для Альянса… и до тех пор, пока не станете открывать рот и призывать к свержению Консула, абсолютно неинтересны Внутренней Агеме. Самое для тебя разумное – спокойной жить и тихо ждать, чем всё закончится. Разве не так?

– Так, – едва слышно прошептала покрасневшая девушка.

– Это не в упрёк. Это логика. – Клопицкий выдержал паузу. – Так почему же ты пришла?

– Я хочу хоть что-нибудь сделать, – почти беззвучно, но необычайно твёрдо ответила Лисс. И посмотрела Тыжеумеру в глаза: – Я. Хочу. Сделать.

Она думала, что произвела впечатление, но услышала почти равнодушное:

– Иди и делай.

– Хочу, чтобы ты меня научил.

– Чему?

– Создавать артефакты.

– То есть делать буду я?

– Нет, – покачала головой Лисс. – Делать буду я. У тебя ведь нет энергии, помнишь? Ты просто будешь давать советы, а я – пользуясь ими – создавать артефакты. У нас получится отличная команда.

– О каких артефактах идёт речь?

– О боевых, – без колебаний ответила девушка.

– Красавица собралась на войну, – прокомментировал её слова Киви.

Но без иронии – Лисс стала различать интонации попугая.

– Если об этом узнают, меня убьют.

– И что?

– Я умру, – уточнил Клопицкий.

– А сейчас ты не умираешь? – неожиданно поинтересовалась девушка. – Ты лишён возможности заниматься любимым делом.

– Это просто бизнес.

– Я не знаю, кому ты сейчас врёшь – мне или себе. Но если мне, то напрасно.

Лёня поджал губы, покрутил в руке кружку, сделал глоток и недовольно бросил:

– Кофе остыл!

Попугай промолчал.

– Лети, помой кружку.

– Я хочу дослушать.

– Потом дослушаешь.

Киви поднял хохол, но и только – молча подхватил кружку и захлопал крыльями.

– Что лично тебе сделал Альянс, Лиссет Кумар? Какая лично тебе разница, кто правит в Городе?

И что отвечать? А главное… какая ей действительно разница? Почему ей вдруг стало важно, что теперь приказы отдаёт кто-то другой? Не привычные владыки, а новый Консул. Почему она возмущается?

И ответ неожиданно нашёлся:

– Когда менялась власть – меня не спросили.

– Раньше тебя тоже не особенно спрашивали, – пожал плечами Клопицкий. – Королеву и великого магистра избирает узкий круг высших магов из узкого круга высших магов. Я уж молчу о князе Тёмного Двора, который вообще непонятно как оказался на престоле. И неизвестно когда. Ты просто привыкла к существующему порядку вещей и…

– И раз уж его решили поменять – нужно было меня спросить.

– У тебя необычно раздутое эго.

– Это называется гордостью. И самоуважением.

– А как насчёт желания жить?

– Я намного моложе тебя, Клопицкий, – улыбнулась Лисс. – Если нас поймают, я потеряю больше.

– Чем меньше лет остаётся, тем выше ценность каждого года, – медленно ответил Тыжеумер. – И даже каждого дня.

– Всё-таки струсил?

– Почему ты не можешь признать существование другого мотива? Может, я просто не хочу брать тебя в ученицы.

– Люблю называть вещи своими именами.

– Правда? – поднял брови Клопицкий.

– В таких разговорах, – уточнила девушка.

– Ну, хорошо, давай называть вещи своими именами… – Он неожиданно поднялся на ноги. – Пойдём.

– Куда?

– Не волнуйся, недалеко.

– На всякий случай хочу предупредить, что мои родители знают, куда я пошла, – как бы в шутку произнесла Лисс.

Но поднялась и двинулась за артефактором.

– Не знают, – лёгким тоном отозвался Тыжеумер.

– Откуда ты знаешь?

– Они бы тебя не пустили. – Клопицкий с трудом открывал тяжеленную, жутко скрипящую дверь. – А заодно выпороли бы и заперли в доме на пару месяцев.

– Ты бы поступил так?

– У меня, к счастью, нет детей.

– К счастью для детей.

– Дети всегда хотят больше, чем могут получить.

– И получают?

– Не всегда.

– Терпеть не могу подвалы, – сообщил подлетевший Киви.

– Тебя никто не зовёт.

– Конечно, – проворчал попугай и первым влетел в открывшуюся дверь.

За которой оказалась крутая каменная лестница из двадцати ступенек, приведшая их в сводчатый, выложенный кирпичом подвал.

По лестнице пришлось спускаться на ощупь, в слабом свете, проникающем из проёма незакрытой двери. Внизу же, после того как Лёня щёлкнул включателем, девушка увидела ещё одну дверь, тоже металлическую, почувствовала работающий артефакт и поняла, что за этой преградой скрывается нечто…

– Ты всё ещё можешь уйти, – тихо сказал Тыжеумер.

– Что за дверью? – так же тихо спросила Лисс.

– Вступительный экзамен.

– Плата за обучение?

– Разве я так сказал?

Лисс тщательно обдумала слова хозяина особняка и повторила:

– Что за дверью?

Клопицкий прочитал заклинание, отключил охранные артефакты и набрал код на экране электронного замка. Дверь едва заметно шевельнулась, и Лисс поняла, что открыть её теперь легко – достаточно несильно толкнуть. Но Лёня не торопился.

– Шасы никогда не носят оружие…

– Мы против насилия.

– …но при этом продают оружие.

– Это всего лишь бизнес.

– Всего лишь бизнес, – повторил Клопицкий. – Вы говорите, что продажа оружия – «всего лишь бизнес», и считаете, что кровь, пролитая проданным оружием, не падает на вас.

Семья Лисс не занималась торговлей, Фахир и целая шеренга его предков специализировались на юриспруденции, но девушка была шасой и знала правильный ответ:

– Мы даём клиентам то, что им нужно.

– И ты собираешься действовать в привычной парадигме. – Голос Клопицкого стал неожиданно мягок. – Ты станешь моей ученицей и начнёшь создавать артефакты для своих молодых сверстников – энергичных и романтичных, у которых нет принципиального семейного отвращения к насилию и которые не понимают, что могут потерять, начав играть в эти игры.

– Если Внутренняя Агема меня возьмёт, я буду наказана наравне со всеми.