Корабль вышел точно по расписанию, прошел звездные врата и сразу принял сигнал бедствия. Код сигнала говорил, что на станции эпидемия. С учетом, что корабль прибыл без навигатора, он не мог вернуться обратно к Земле. Данные полученного сигнала от экспедиции с планеты передали на маяк, его видят через врата. В этот же день прибыл спасательный челнок.

– Что известно? – поинтересовался командир спасательного челнока.

– Пока только то, со станции, что располагается на планете, посылается сигнал бедствия. Код сигнала говорит об эпидемии. На наши запросы никто не отвечает. Мы получили доступ к камере, и вот что увидели.

Внутри станции и снаружи размещалось несколько десятков камер. Просматривая каждую и вращая ей во все стороны, они обнаружили только одного человека, но он не подавал признаков жизни, лежал на полу. В нескольких местах прямо напротив камер были размещены листы бумаги с надписью: «Эпидемия. Мы все погибли». На одном из столов лежал еще один лист бумаги, где было написано, что все данные хранятся на информационном кубе, а также полный доступ к базе данных был открыт, поэтому сотрудники спасательного челнока получили возможность ознакомиться с хранящейся на ней информацией.

Первый корабль, что прибыл для обследования исчезнувшей цивилизации, сразу изучил атмосферу, почву, все, что мог. Это была стандартная проверка, так всегда, прилетают вирусологи, микробиологи, физики и химики, в их задачу входит определить, опасно или нет тут присутствовать людям. Они подтвердили, что жизни на планете нет. Это был первый случай, когда погибли все члены экспедиции.

Последующее расследование выявило, что часть артефактов была поднята из глубин катакомб, где присутствовала вода в виде льда. Эта вода просочилась из грунтовых вод, именно там и были обнаружены живые организмы. Несмотря на отсутствие атмосферы, планета оказалась не мертвой, на ней присутствовала жизнь.

Эта трагедия заставила более серьезнее отнестись к безопасности последующих экспедиций. Теперь состав медицинского персонала был расширен, также добавлены дополненные модули для карантина, и все артефакты обязаны проходить камеры стерилизации. В истории экспедиций уже были эпидемии. В организме человека множество микробов и вирусов, которые находятся в спячке. Новые условия пробуждали их или даже видоизменяли, что и приводит к болезням. В живом мире все взаимосвязано, кто-то кем-то питается, и от этого никуда не уйти, и как бы это цинично не звучало, но это и есть круговорот жизни, непрерывный процесс ее движения.

6. Ева и Квен

В теории все просто, но практика диктует свои жесткие требования, она отсеивает один эксперимент за другим. Ева уже и не помнила, какой по счету неудачный результат получала по работе над прототипом мозга для своих зверей. Все шло хорошо. Сигналы проходили с высокой скоростью, они в пять раз превышали скорость по сравнению с человеческим мозгом. Расчеты, производимые им, выдавали прекрасный результат, но в определенный момент шли сбои и начиналась цепная реакция. Одна поломка порождала другую и так все рушилось. Буквально через несколько минут прототип мозга отказывался работать. Что-то шло не так. Ева чувствовала, что решение где-то рядом, оно вот тут буквально у нее перед носом, но что-то упускает.

– Я прилетела за тобой, – сразу с порога заявила Ния.

– Пап, – Ева бросилась обнимать Нию. Она так и не смогла отвыкнут называть его «пап», – Где пропадал? У меня столько всего, вот, посмотри…

– Стоп, – тут же скомандовала Ния. – Ты когда последний раз видела свет?

– Э… – развела руки в стороны и все косилась то на свои приборы и монитор, то на Нию.

– Хорошо, малышка. Покажи, что у тебя получилось. Но обещай, слетаем на Землю и немного отдохнешь. Договорились?

– Угу, – радостно пробубнила и уселась в кресло.

На экране замелькали сотни графиков и отчетов экспериментов.

– Вот видишь, тут все и обрывается. Никак не могу обойти зависимость повторов. Что делать даже не знаю.

– А зачем тебе ее обходить? Обрежь и все.

– Что значит обрежь? – почти возмутилась она. – Эта функция нужна для дублирования сигналов, а если ее нет, то нет функции перепроверки.

– И что? Зацикли на следующем этапе. У тебя цепочка сигналов бесконечна, не идет в одном месте, обрезай и дальше.

– Что за ерунда, – Ева думала, то ли Ния шутит, то ли и вправду серьезно говорит. – А знаешь, ты права. Я почему-то выстраивала безукоризненную цепочку, но если и правда ее отрезать и продолжить… – задумалась, – может и получится. Сейчас попробую.

– Ты обещала.

– Да-да-да, – не поднимая головы, Ева уже погрузилась в расчеты, а манипуляторы роботов бесшумно засуетились над маленьким шариком, что и являлся прототипом будущего мозга синтетических животных.

Ева билась над решением вопроса, как заменить цифровую систему расчетов для функционирования электронного мозга. Если разобраться, то человеческий мозг тоже электронный, только вместо цифр принимает химические сигналы, но они слишком медленно действуют и выдают много ошибок. Ева пыталась все это перевести в иную систему, чтобы одновременно можно было производить миллионы расчетов и не требовать химии.

– Пап, ты у меня гений! И почему раньше не подумала об этом.

– Нет, малышка, у тебя получается все прекрасно. Просто ты заработалась, надо развеяться. Ты с кем общаешься?

– Со мной, – тут же раздался нежный бархатистый голос.

– Это кто? – удивилась Ния.

– Вы меня не узнали? – голос был чуточку расстроен.

Ния повертела головой по сторонам. Может есть кто-то еще, а она не заметила. Ева хихикнула и отвернулась, говоря тем самым, мол, сам разбирайся.

– А… ты кто? – как-то неуверенно спросила Ния, даже не зная, кого спрашивает.

– Обижаете, – женский голос был спокойный, но явно огорченный.

– Квен? – сделала предположение рыжая девушка.

В последний раз, когда Ния была на корабле, Квен, бортовой анализатор, язвила и капризничала, все время пыталась встрять в разговор, но сейчас она вела себя странно, даже когда прилетела, та не возмутилась и не выдала своей реплики в виде «И где вас носило?» или «Легок на помине». Ее голос был спокоен, прямо светская дама.

– Квен, неужели это ты?

– Да, Ния, это я. Рада вас приветствовать на борту. Как ваше путешествие? И как моя дочь поживает?

– Дочь? – Ния призадумалась, о какой это дочери говорит.

– Да, моя дочь, челнок, на котором вы покинули нас.

Вот те на, подумала девушка, у Квен появились чувства.

– Ева, что ты натворила?

– Нехорошо шептаться, это неприлично. И я все слышу, – Квен не обижалась, а просто как факт сказала.

– Пап, я тут немного поработала над кодами анализатора. Теперь Квен мой партнер, мы как бы подружки, болтаем. Она часто мне советует.

– Верно, – в той же спокойной форме подтвердил бортовой анализатор Квен. – Можно задать вопрос?

– Да, – ответила Ева.

– Я долго думала. Не знаю, правильно ли считаю, может и ошибаюсь, но если у вас есть тела, может и мне можно?

Ева и Ния переглянулись. Действительно, странное предложение от бортового анализатора, говоря проще, от компьютера. Ведь Квен – только программа. Но за последнее время, когда еще Морис начал ее обучать, а после Ева, может у нее и правда появилось что-то наподобие чувств, своих собственных эмоций, или что-то иное.

– А зачем тебе тело? – спросила Ния.

– Понимаю, что я не такая как вы, но мне было бы приятно общаться не просто через динамики и смотреть через сотни камер, а присутствовать рядом.

– Квен, но ведь ты же мозг корабля. – на всякий случай сказала Ева.

– Верно, это так. И мне не надо в тело помещать мозг, который мог бы управлять кораблем, он у меня слишком большой, – тут она хихикнула, – мне не надо покидать сам корабль.

– Точно, – подхватила Ева, – если тебе сделать тело и интерфейс связи с бортовым компьютером, то могла бы всегда быть на связи со своим анализатором и в то же время быть тут.

– А это возможно? – осторожно спросила Квен.

– Да, но надо подумать. Изготовить тело могу, вот только надо будет решить, как тебя с ним связать.

Ния поняла идею дочери. Она предложила создать аналог своего тела. Ведь Ева в этой области стала настоящим мастером. Она не перестала работать над усовершенствованием искусственного тела, продолжала эксперименты. И если сможет поместить в тело вместо своего ИЯ мозг Квен, который будет постоянно на связи с бортовым анализатором. В этом случае тело выступало бы только посредником между ее анализатором и окружающим миром.

– Круто, – как-то уж слишком по-детски сказала Ева, – а мне идея нравится.

– Но, Квен, ты ведь не сможешь покинуть корабль. Всегда будешь на нем, должна постоянно быть на связи со своим процессором, иначе твое тело останется только оболочкой, – пояснила Ния.

– Да, понимаю, я отвечаю за работоспособность корабля и с точки зрения функциональности мне нет потребности в теле. И все же, мне было бы приятно с вами общаться напрямую. И может смогу Еве помочь не только советами, но и практически.

Удивительно. Программа стала осознавать себя как личность и поэтому ей хотелось выделиться, оторваться от обычного состояния плат и клавиш, стать частью команды. Может так и рождается новый разум, новое сознание. Ния думала, а в это время Ева уже размышляла над тем, как это можно было бы провернуть. Но в любом случае требовался первичный мозг, который как раз и будет отвечать за функциональность искусственного тела. А связь его с бортовым анализатором, это как раз и не представляет сложности. И все же зачем Квен тело и как она до этого додумалась? А может в процессе работы ИЯ? Ведь первое время, когда ИЯ не могла говорить, а была всего лишь коробочкой, Морис пытался его подключить через маршрутизаторы, чтобы попробовать услышать ИЯ. Может в это время Квен и получила часть данного сознания, а если это так, то может ли сознание ИЯ так распространяться, вернее размножаться. С точки зрения компьютера программы просто дублируются. Они ведь заново не пишутся под каждый новый компьютер. Но если это так, есть первичное зерно, которое идет от ИЯ, а дальше начинается процесс созревания. То есть сознание начинает расти и развиваться. Если Ния права, то Квен дошла до состояния, когда осознала себя как личность.

7. Посох

Звезда Ситара, планета Ифе, дом для эльфов и Нии, дом, который подготовили для Ангела. Они ушли, растворились в прошлом. Ния так и не узнала, кто они. И даже не знала, как те выглядели. Просто оставили для нее целую планету как базу с высокой и очень удивительной технологией. Планета-загадка, замки с секретами, технологии неизвестны ни одной существующей цивилизации. Ния не переставала удивляться тому, что вокруг нее происходит. Просто принимала как должное, она здесь не случайно и чем дальше шла, тем больше тайн ей открывалось. Как будто ее проверяли, достойна ли нового дара.

В зале архивов, что открылся после прохождения испытания через лабиринт «боли совести», ей опять открылись новые проходы. Это была отдельная большая комната. Она оказалась пестрой. Какие-то цветные узоры, ни то форма деревьев, ни то странные морские животные, рисунки переплетались, накладывались один на другой, смешивались воедино и опять расходились в отдельные формы.

Стол, привычный стол. Он был изготовлен из дерева. Красивая резьба, цвет бамбука, широкая, более четырех метров столешница, на ней лежали какие-то трубки, похожие на небольшие жезлы. Рядом стояли шкатулки, в которых хранились кристаллы, еще тубусы с пергаментом. И впервые Ния увидела книгу. Да, самую что ни на есть настоящую книгу. Вся летопись на Ифе велась в пергаментах. У этой книги страницы тоже были золотыми, и также все зашифровано. Но это была книга. В комнате было несколько шкафов с непонятными предметами. Некоторые напоминали вилки и ножи, другие на шары для бильярда, также отдельно хранились странные палки и мотки проволоки, всевозможные стеклышки, дощечки и еще сотня разных предметов.