Арина вырвалась из её объятий и побежала на улицу. Полина Ярославовна пожала плечами и стала звонить в «Скорую», затем сообщила о произошедшем дочери Марии Алексеевны. Арина, не помня себя, мчалась к Высокому берегу. Ей хотелось скрыться от всех. В груди образовалась дыра и в ней, как на улице выл холодный ноябрьский ветер. Царапая ладони и обдирая колени, Арина быстро спустилась в своё убежище. Там она долго плакала, пока не утомилась и не обессилила. Тогда укутавшись в плед, придвинулась к выходу и стала смотреть на море. Серое небо, затянутое рваными чёрными тучами, на горизонте сливалось с такой же серой массой воды – казалось, во всём мире осталось лишь море. Арина долго смотрела вдаль, время от времени сглатывая слёзы. Она не представляла, как теперь будет жить без бабушки Маши. Два с половиной года та поддерживала во всём, дарила её обездоленной душе любовь и ласку. Было страшно остаться без помощи умного и доброго друга. Арина не заметила, как задремала. Проснулась от холода, проникшего даже под кожу. Стуча зубами, сбросила плед, помахала руками. Изо рта вырвался пар. Пока она спала, сильно похолодало. С потемневшего неба сыпался мелкий снег, края убежища обледенели. Арина поняла, что ни спуститься, ни подняться не сможет, тропинка спряталась под тонкой коркой льда.

Саша заволновался, когда Арина не появилась в школе, такое случалось всего два раза за всё время учёбы. Один раз она заболела, в другой – не пустил отец. Арина не стала объяснять, почему тот запретил идти в школу, просто сказала это Саше и всё. Она вообще не любила разговоров о её семье, поэтому он почти ничего не знал о ней. Как-то сгорая от любопытства, попытался расспросить – Арина нахмурилась и, став серьёзной, ответила:

– Мои родители не такие, как твои. Иногда они ведут себя неправильно. Но ведь ты дружишь со мной, не с ними, давай больше не будем о них говорить. Я живу нормально. Бабушка Маша мне помогает и у меня есть ты – мой лучший друг.

У Саши потеплело на душе от слов обычно сдержанной в эмоциях Арины. Действительно, какая разница, что там за родители у неё. Он догадывался кое о чём. Садовская ещё в первом классе просветила:

– Родители у Рудаковой алкаши и живут, как бомжи. Мама потребовала: никакого общения с ней, никакой дружбы с отбросами.

Саша возмутился, но Нина лишь с презрением посмотрела на него.

– Мама объяснила: некоторые дети не умеют выбирать друзей. Ты точно не умеешь.

С той поры троица: Садовская, Вершинина и Величко полностью игнорировали Арину, другие ребята первое время из-за её внешности тоже относились настороженно. Но когда лицо Арины очистилось от болячек, выяснилось: она вполне симпатичная девочка, с ней стали понемногу общаться. Правда, она сама была не слишком дружелюбна с одноклассниками, всегда сохраняла невидимую дистанцию.

Саша, еле дождавшись окончания уроков, сразу помчался к дому, где жила Арина. Бабушка Маша должна знать, что с ней случилось. Пожилая дама нравилась ему, она и его не раз угощала чаем с вкусными пирожками. Нетерпеливо притоптывая на месте, он нажал на кнопку звонка. Ничего. В ответ ни звука. Открылась дверь соседней квартиры. Низенький, пузатый мужчина лет сорока, вышел на порог. Провёл пухлой ладошкой по сверкающей лысине, низким голосом произнёс:

– Там никого нет. Мария Алексеевна умерла. Её в морг увезли.

Саша занервничал: а как же Арина? Где она сейчас?

– Вы знаете, в какой квартире живёт девочка, что часто сюда приходила?

Мужчина улыбнулся, показав крупные жёлтые зубы.

– Аринка что ли? Да кто же не знает Рудаковых, всему подъезду покоя от них нет. Квартира сорок четыре на пятом этаже.

– Спасибо.

– Не за что. Утром девочка была сама не своя, очень расстроилась…

Саша, не дослушав мужчину, бросился по ступенькам наверх. У квартиры под номером сорок четыре замешкался. Обычную дверь, обитую потрескавшимся коричневым дерматином, украшали новые блестящие гвоздики с большими головками. Видимо, их забили, чтобы дерматин не отвалился с дверного полотна. На трель звонка никто не отреагировал. Саша повернул ручку, дверь с противным скрипом отворилась. В полупустом коридорчике на вешалке висела пара болоньевых курток и старое пальто. Из комнаты доносились звуки работающего телевизора. Саша осторожно продвинулся вперёд – на диване спал неприглядного вида худой мужчина в грязной футболке и тренировочных штанах, за столом, уставившись в экран телевизора, сидела лохматая женщина, похожая на кикимору, каких обычно рисуют в детских мультиках. Всё в её лице, виденном в профиль, было острым: нос, подбородок и скулы. Поведя костлявым плечом, она медленно повернула голову в сторону гостя, бросила на него тяжёлый взгляд.

– Ты кто?

Саша сглотнул слюну, поёжился от неприятного взгляда. В комнате стоял тяжёлый спёртый запах от сигарет, спиртного и прокисшей пищи.

– Я одноклассник Арины, позовите её, пожалуйста.

Тонкий палец с обломанным ногтём показал на дверь комнаты.

– Там. Дрыхнет небось. Не дозваться засранку. Совсем загордилась, родителей за людей не считает. Ты, малец, скажи ей, что так нельзя.

Саша с некоторой робостью открыл дверь в комнату Арины. В ней было светло и чисто. На письменном столе царил идеальный порядок: книги и тетради по линеечке стояли на полках, в стаканчике, украшенном ракушками, поместились безукоризненно отточенные карандаши. Узкая кровать застелена по струночке, ни единой складки на покрывале. Саша заглянул даже не в небольшой шкаф, чтобы убедиться, Арины и здесь нет.

Женщина, сидящая за столом, ковырялась в тарелке, пытаясь подцепить тонкий ломтик сала.

– Арины нет в комнате.

– Глянь на кухню, может суп себе варит – буркнула Елена Назаровна и добавила: – Себя-то она не забывает, а вот о родителях не помнит. – Повысив голос, процедила: – Воспитала на свою голову эгоистку.

Саша покосился на пьяную женщину и отправился осматривать кухню и вторую комнату. Арина нигде не отыскалась. Он заметил: если не считать беспорядка на столе, в квартире довольно чисто, хоть и ужасающе бедно. На окнах, кроме тех, что в комнате Арины, не имелось штор, на давно не крашенном деревянном полу ни единого коврика.

– Куда могла пойти Арина?

– Чего ты прицепился ко мне, как банный лист. Небось к бабке Машке лыжи навострила. Явится, получит у меня по первое число, – ответила Елена Назаровна, позёвывая. – А ты чего тут шастаешь? Пошёл вон отсюда!

Она уже явно забыла, кто он и что здесь делает. Саша вышел из квартиры, захлопнул дверь. У Арины нет телефона, позвонить не получится. Куда она делась? Саша, вспомнив, что бабушка Маша умерла, встревожился. Арина точно это узнала и не нашла в себе силы прийти в школу. Сейчас она где-то в одиночестве переживает своё горе. Он ещё никогда не соприкасался со смертью, единственным горем для него пока была лишь смерть Джойса, старый пёс не мучился и умер во сне. Отец сказал:

– Джойс прожил хорошую жизнь, и умирал красиво, угасал, будто свеча на ветру, тихо и спокойно. Поэтому не надо рыдать над ним. Наш пёс точно попал в собачий рай.

Тогда он горько плакал, хотя это была лишь гибель собаки, Арина же потеряла близкого человека, ей во сто крат хуже.

В раздумьях он не заметил, что далеко отошёл от дома Арины. Под ногами в слюдяных лужицах ломался лёд, холодный ветер швырял в лицо колкие крупинки снега. Ещё утром было до плюс десяти, но после обеда температура резко снизилась и сильно похолодало. Такие перепады температуры обычное дело для Анапы, завтра могло так же быстро потеплеть.

«Где же она бродит?» – заволновался Саша.

Он знал, что такое терять друзей. С ясельной группы в детском саду он дружил с братьями близнецами Олегом и Марком. Ребята жили по соседству, их троица стала неразлучной. Вместе играли, время от времени ночевали друг у друга, даже увлечения были одинаковыми. Они собирались пойти в один класс, но когда до начала учёбы оставался месяц, отца близнецов перевели в другой город. Расставание стало неожиданностью для мальчишек, они плакали и клялись в вечной дружбе. Родители лишь вздыхали, глядя на переживания ребят, уверяли: всё пройдёт, скоро они найдут новых друзей. Убеждали: в детстве расставание даётся легко. Родители не подумали, что детское горе такое же настоящее и острое, как и у взрослых. Сашины папа и мама тоже не отнеслись серьёзно к его переживаниям, они не догадывались, что его крохотное сердце разрывается от боли, что на нём появились шрамы. Защищаясь от боли и неожиданной потери друзей, Саша загнал свои чувства далеко в глубь души, спрятал за семью замками. Это неосознанно стало формировать его характер, привычки и нрав.

Жаль, но мы взрослые часто смотрим свысока на привязанности и чувства своих чад. Они же ещё растут, меняются. Стоит ли серьёзно относиться к детской дружбе? Нам кажется, дети всё быстро забывают, перерастают свои увлечения. Мы не ценим и не считаем их чувства настоящими, думаем, что они игрушечные, легковесные, а их эмоции незрелые и глупые. Но по накалу и силе чувства ребёнка сильнее и острее, чем у взрослых, успевших нарастить защитный панцирь. Ребёнок беззащитен перед горем разлуки, ему кажется, он лишается друга навсегда. Время и расстояние для маленького человека – это монстры, пожирающие тепло, любовь и дружбу.

Саша остро испытывал чувство одиночества, сильно переживал потерю друзей, его не утешали ни новые игрушки, ни то, что он скоро станет первоклассником. Такую же тоску и одиночество он увидел в глазах девочки, с которой никто не захотел сесть за один стол в школе. Его сердце сжалось от сострадания к некрасивой, жалкой однокласснице. Саша не ожидал, что взяв под защиту и покровительство Арину, обретёт нового друга, который заменит ему братьев близнецов. Теперь он вспоминал друзей без слёз и печали. Арина оказалась интересным человеком, полным тайн и загадок, с ней он никогда не скучал.

Саша поскользнулся на льду и чуть не упал. Его внезапно осенило.

«Убежище! Точно! Она отправилась в убежище. Арина сама говорила, когда ей плохо, всегда уходит туда».

Он понял: Арина спустилась в крохотный грот, когда ещё было тепло. Но сейчас вряд ли сможет выбраться оттуда самостоятельно. Саша развернулся и побежал к Высокому берегу, чтобы подтвердить свою догадку. Он мчался по хрустким замёрзшим лужицам, с неба всё сильнее сыпалась снежная крупа. Ветер, дующий с моря, бросал её в лицо, обжигая кожу. Прохожие, видевшие встревоженное лицо мальчика, нервно оглядывались и начинали звонить своим детям. На Высоком берегу ветер дул сильнее, Саша нагнулся над местом спуска в грот и закричал изо всех сил.

– Арина, ты здесь!

Ветер относил его отчаянный крик с моря в город, ему пришлось звать Арину десять минут, прежде чем он услышал ответный крик.

– Да-а-а-а!

Саша лег на самый край обрыва, опустил голову вниз и, сложив ладони рупором, крикнул:

– Я пойду за помощью. Держись. Скоро вернусь.

Саша поднялся на ноги и помчался в больницу к отцу, совершенно забыв, что быстрее туда добраться на автобусе или маршрутке, он просто не смог бы спокойно стоять в транспорте. Благо Анапа небольшая и город можно пробежать из конца в конец за час. Саша сократил путь, петляя дворами.

Отца отыскал в кабинете, тот к счастью не был занят в операционной.

Рем Карлович сухощавый стройный мужчина типично арийской немецкой внешности: светловолосы и голубоглазый, окинул сына холодным взглядом.

– Что случилось? Почему ты здесь?

– Папа, Арина замерзает в гроте на Высоком берегу, там всё обледенело и она не может выбраться наверх.

В глазах Рема Карловича промелькнула тревога.

– Почему твоя подружка там оказалась и что это за грот?

Саша в нетерпении притопнул на месте.

– Арина узнала, что бабушка Маша умерла и, наверно, сильно расстроилась… она всегда там прячется, когда ей плохо.

Рем Карлович снял халат, повесил в шкаф, набросил куртку, повернулся к сыну.

– Соберись! И объясни спокойно.

Саша глубоко вдохнул и заговорил медленнее.

– Грот отыскала Арина. Вернее там маленькая пещера – тайное место. Когда она спустилась, было ещё тепло. Я не знаю, почему не поднялась вовремя. Папа, её надо спасти. Пожалуйста!

Рем Карлович набрал номер на телефоне.

– Ваня, возьми снаряжение, надо поднять девочку из пещеры на Высоком берегу… Да, оказывается там есть пещеры, скорее всего это просто выемка в скале, – бросив взгляд на сына, поинтересовался у него: – Где это?

Саша быстро ответил:

– Напротив нового храма, микрорайон три А.

– Ваня, ты слышал? Сейчас подъедем к тебе. Будь готов.

Рем Карлович предупредил дежурную медсестру, что уйдёт на пару часов. Через двадцать минут они уже находились у Ивана. Тот вышел с рюкзаком и сумкой.

– Как давно девочка находится в пещере?

Саша прикусил губу, ему ужасно хотелось плакать, он переживал за Арину, представляя, как она дрожит на холоде и в одиночестве.

– Сын, а ну быстро взял себя в руки: ты же мужчина. Спасём мы твою непутёвую подружку.