У калитки стоял бледный, не выспавшийся Шурка. Вчера ночью Аля попросила его пойти с ней на пляж или в любое другое тихое место. Она догадалась, что через него сможет установить связь с сестрой – случайно обнаружилось, когда Шурка прикасался к её руке, тотчас перед внутренним взором возникала картинка. Тоже самое произошло, когда она коснулась тети Лиды. Родные потерявшегося ребенка служили усилителем, транслятором или чем-то ещё и помогали установить связь с малышами. Альке нужно было сосредоточиться, а большое количество людей только помешало бы этому.

– Ты уверена, что сумеешь услышать Маруську?

– Нет, Шурик, не уверена, но вряд ли от нас там больше толку. – Она кивнула на лес, наполненный голосами односельчан.

Они быстро добрались до маленького пляжа, сели на бревно. Аля взяла Шурку за руку и закрыла глаза. Тишина. Сквозь ресницы посмотрела на реку. Маленькая серо-чёрная птичка с коричневой головой и белой грудкой опустилась у воды на песок, а потом спокойно зашагала под воду. Аля с удивлением проследила за ней. Птичка, окутанная серебряными пузырьками воздуха, бродила по дну у самого берега. Потом она вышла, держа в клюве рачка, встрепенулась, расправила сухие крылья и взлетела на ветку ивы.

– Эту птичку называют – оляпка, птичий рыбак, – пояснил Шурка, заметив её интерес.

– Оляпка выглядела серебряной под водой, – с восхищением произнесла Алька. – Я поняла, – вдруг озарило её. – Бабушка говорила мне, что родственные узы, как серебряная нить между душами. – А про себя подумала о причудливости человеческой мысли. – У тебя есть что-нибудь принадлежащее твоей сестре?

Шурка достал из кармана заколку Маруси. Аля сжала её в ладони, другую руку положила ему на плечо.

– Думай о сестре.

Перед внутренним взором девочки медленно проступала, проявлялась картинка: лес, огромный дуб. Под ним в яме зарывшись в листву, сладко спали дети.

– Они спят под деревом – поэтому я не слышала их. – Аля убрала руку с плеча Шурки. Твоя сестренка и её друг находятся в дубовой роще, неподалёку лежит пара огромных круглых валунов.

– Я понял, где они! Сейчас позвоню отцу. – Шурка набрал номер на мобильнике. – Папа, ты где сейчас находишься? Хорошо. Идите к мячам Великана, Маруся с Ванькой сейчас там. Неважно откуда я знаю. Пап проверь, тебе до них идти не более двух километров. Перезвони, как обнаружите их. Ладно?

– Ты поверил мне, а вдруг я ошиблась, – заволновалась Алька.

– Скоро узнаем. – Шурка потрогал песок. – Прогрелся. Я прилягу. Всё равно придётся ждать. Я почти не спал ночью. – Он вытянулся на песке, прикрыв лицо кепкой.

Аля покосилась на него, отметила впалый живот, который не скрывала даже мешковатая футболка, загорелую до черноты кожу, сильные плечи и трогательно пушистые выгоревшие на солнце волосы. Послышалось сопение. Шурка мгновенно заснул.

«Кара говорила, что я смогу понимать зверей: их переживания и беды. С соседской собакой я часто играла, кота кормила и частенько держала на коленях. Я их любила, наверно, поэтому и услышала. А малышню смогла уловить только через Шурку. Он стал моим… моим компасом» – осенило её.

Громкий звонок телефона заставил Альку подпрыгнуть на месте, а Шурку проснуться.

– Да, пап, слушаю. Нашли? И как они? Всё хорошо? Здорово. Да, пап, иду домой. – Шурка положил телефон в карман шорт и обнял растерянную Алю.

– Ты молодчина! Они нашли мелюзгу возле камней. С ними полный порядок. Только комары искусали, и они немного поцарапались. Как ты сумела определить место, где искать Ваньку с Маруськой?

– Я не знаю. Это получилось случайно. – Алька освободилась от крепких объятий мальчишки. – Ты дрых, а для меня минуты ожидания звонка тянулись невыносимо долго. Ну что, пошли по домам, а то я тоже усну на песочке, – хмыкнула она. – И это, Шур, – Алька замялась, – не рассказывайте всем подряд обо мне.

– Само собой. Иначе начнут приставать, найди да найди пропажу всякой ерунды.

Шурка дотронулся рукой до щеки Альки и, наклонившись, неожиданно коснулся её губ своими сухими и обветренными губами. Она вздрогнула от хлынувшего на неё коктейля из эмоций радости, благодарности, смущения и чего-то ещё очень приятного. Аля отстранилась, хотя ей очень хотелось продлить свой первый поцелуй. На самом краешке сознания мелькнул образ Максима, мелькнул и растворился.

Шурка взял её за руку.

– Теперь можно и по домам.

Подростки стали подниматься по травянистому склону на дорогу. Из кустов показалась лиса и посмотрела им вслед.

– Скажи-ка мне, Кара, почему мы не могли подсказать девочке, как использовать дар? Почему Аля должна доходить до всего своим умом?

– Ключевое слово – своим умом. – Ворона слетела с ветки и опустилась у воды. Птица скосила глаз на проплывающую у берега мелкую рыбешку. – Если бы у Али ничего не вышло с поисками, но она всей душой желала помочь, мы бы нашли способ подсказать ей. Но нет, не понадобилось, наша садовница справилась сама. Когда-то у юных садовников были учителя-наставники, но мы с тобой хранители и знаем о воспитании лишь понаслышке. За Алей мы ещё понаблюдаем немного, и если она правильно развивает свой дар, оставим в покое. Пора отправляться дальше, одна садовница – это слишком мало, люди так недолговечны, – посетовала Кара.

Лиса переступила лапками на горячем песке.

– Ты немного жестока, – пожурила собеседницу Рыжуля.

Кара повела клювом.

– А ты слишком сентиментальна и всегда привязываешься к садовникам, а потом долго тоскуешь после их ухода. Мы хранители и должны быть беспристрастны.

– Это ужасно, скоро в нас не останется ничего живого, поэтому наша кровь и не помогает дереву. А у людей она наполнена жизнью, жаждой познания, солнцем и любовью! – воскликнула лиса.

– Чего-чего, а страсти и в тебе хватает, – хмыкнула ворона. – Не очень-то хвали людей, сама видишь: измельчал народец, и кровь у многих отравленная – чёрная. Земле не хватает хранителей. Последний умер лет сто назад.

– Кара, ты разглядела в нитях мироздания, что на планете грядут перемены. Какие? – Рыжуля повернула к вороне острую мордочку.

– На земле появится поколение людей-одиночек, живущих только для себя. Образуются сообщества по интересам. Чувства будут считать устаревшими и ненужными. Люди-автоматы без сердца возникнут не сразу, но постепенно они заполонят прежде прекрасную планету.

Жёлтые глаза лисы затуманились.

– Неужели это сбудется? Как же землянам избежать этой участи?

– Это только один из вариантов развития человечества, – пробурчала Кара. – Зря испугалась, думаю, они сами найдут выход. А у нас с тобой есть более насущные проблемы, охранять Древо и найти ещё садовников.

– Мне кажется, ты что-то скрываешь, – предположила Рыжуля. – Все-таки ты старше меня на несколько веков и понимаешь больше.

– Это только твои подозрения. – Ворона взлетела и уселась на верхушку ясеня. – Мы убедились, что с девочкой всё в порядке. Пора заняться другими делами. – Кара покинула дерево и направилась в сторону дольмена.

Лиса фыркнула и исчезла в кустах.

***

Аля проснулась в пятом часу вечера. В открытое окно дома доносились голоса из беседки. Дедушка с кем-то разговаривал. Из кухни в дом проник умопомрачительный запах яблочного пирога с корицей. Алька сглотнула слюну, в животе заурчало. Оладьи, съеденные на завтрак, давно растворились в желудке. Она направилась в кухню, мечтая о кружке сладкого компота с куском пирога.

– А вот и наша соня, – дед поприветствовал внучку. – А мы тебя поджидаем.

Алька с удивлением увидела в беседке всё семейство Молотовых в полном составе.

– Ну ты и дрыхнешь, – улыбнулся Шурка.

Возле него сидела маленькая девочка, похожая на Алёнку с шоколадки.

«Это его младшая сестра-потеряшка», – поняла Алька.

Мать Шурки подошла к Але и молча крепко обняла. Отец Шурки неловко похлопал её по плечу.

– Спасибо за дочку. Не представляю, как ты её нашла. А это от нашей семьи. – Сергей протянул Альке замечательные ролики.

Аля давно о таких мечтала, но ничего не говорила матери из-за обиды на неё.

– Не надо, – смутилась она. – Я, как и все, помогала.

– Бери, бери, нам хочется тебя отблагодарить. – Лидия забрала у мужа ролики и сунула в руки девочке.

– Представляешь, Кириллович, вчера ночью мы шли точно в сторону детей. А утром я подумал: в той стороне искали, пойдем в другую. Когда мне позвонил Шурка, я не поверил, но сын настоял. Детей нашли в яме с листвой. Просто удивительно, как ты их обнаружила. – Отец Шурки посмотрел на Алю.

Она смутилась, ей не хотелось рассказывать о полученном даре.

– Ладно, не хочешь, не говори. – Сергей улыбнулся.

– Серёж, я попрошу тебя, не распространяйся в селе о способностях внучки.

Отец Шурки такой же сероглазый, как и его сын кивнул.

– Кириллович, я понял.

Алька глянула на семью Молотовых, и у неё защемило сердце. Какие они дружные. «Алёнка» приникла к брату. Личико, руки и ноги девочки покрывали красные пятна: укусы мошек и комаров. Она с любопытством таращила на Альку огромные голубые, как у матери глаза. Тетя Лида с любовью посматривала на детей и мужа. Пережив большой стресс, женщина не могла наглядеться на родных людей.

После ухода гостей Алексей Кириллович обратился к внучке:

– Аля, я считал, что у тебя обнаружился необыкновенный слух, но дети спали, ты не могла их слышать. Может, расскажешь правду?

Анна Григорьевна присела рядом.

– Мы и раньше с дедом замечали за тобой кое-что странное, но сейчас странностей добавилось. Тебя словно подменили.

– Вы действительно хотите знать правду? – Альке было необходимо посоветоваться с кем-нибудь и рассказать обо всём, что с ней произошло.

– Конечно, хотим, – подтвердил дед. – Ты должна нам доверять. Рассказывай.

Аля поведала им о встрече с вороной и лисой, умеющими разговаривать мысленно, о переходе в первичный мир, о полученном там даре.

– Сначала у меня в голове была каша из множества звуков, но потом всё улеглось. Я смогла, как в радиоприемнике, уловить сигналы-просьбы о помощи. Сначала услышала мысли Джульбарса и почувствовала его боль и ужас, потом нашего кота. Наверно, мне удаётся схватывать только сильные эмоции. А когда пропала Маруся, все так переживали… Я хотела помочь. Но ничего не выходило, пока случайно не дотронулась до руки Шурки.

– Ты не знала девочку и не могла установить с ней связь, – пояснил дед. – Шурка стал компасом для тебя. В мире столько неизученного и таинственного. Да-а-а, Аля, ты нас сильно удивила. – Алексей Кириллович озадаченно почесал макушку. – В чудный дар ещё верится, но проход в другой мир… Ты не выдумываешь?

– Я знала, что вы не поверите мне, – обиделась Алька. – Пойдемте к дольмену на рассвете. Я позову Кару и Рыжулю. Увидите своими глазами.

***

Алька шагала по тропинке первой, аккуратно отводила и придерживала ветки, чтобы бабушке было удобнее. Утром Анна Григорьевна передумала идти к дольмену. Она посмотрела на обильную росу на траве, представила намокшую и грязную обувь, падающие капли воды с деревьев и поёжилась.

– Лёша, идите вдвоём.

– Нет уж, бабушка, ты должна сама убедиться, – возмутилась Алька.

И вот теперь Анна Григорьевна шла, недовольно бормоча себе под нос. До каменного строения оставалось километра два, когда девочку настиг жуткий крик боли и смертельного ужаса.

«Рыжуля!» – Алька замерла, крик повторился снова и резко смолк.

На остановившуюся внучку налетела бабушка.

– Ты чего встала?

– Вы слышали сейчас что-нибудь? – поинтересовалась Алька. Сердце бешено колотилось. Она поняла: с лисой случилась беда.

– Птицы разорались, как ненормальные, – проворчала бабушка. – Я понимаю, солнце взошло, утро хорошее, но чего так горланить.

– Да-а-а, давно мы с тобой, Анечка, рассвет не встречали. Птицы по утрам всегда так поют.

– Бабушка, дедушка, пойдемте быстрее, с моим другом Рыжулей что-то случилось. – Аля сорвалась с места и почти побежала по тропинке.

– Аля, а ну-ка обожди, – возмутилась бабушка и топнула ногой. Она комично смотрелась рядом с высоким и крупным мужем.