– Вот, госпожа, – Каллипа бежала ко мне, таща за руку чумазого мальчугана лет девяти. – Это Рон. Рон, поклонись госпоже.

Мальчик неумело поклонился, но тут же выпрямился, с любопытством уставившись на меня. Не знаю, что он ожидал увидеть, но мой облик не произвел на него впечатления. Да оно и понятно: тощая девица с темными глазами и каштановыми волосами, собранными в низкий пучок. Одета я была в дорожный черный плащ и мужские брюки, за поясом которых притаился кинжал.

– Здравствуй, Рон. Твоя мама сказала мне, что ты видел упыря. Можешь рассказать, как он выглядел?

Мальчик утер рот рукавом рубахи, шмыгнул носом, и деловито начал рассказ.

– Высокий, выше мамы на две головы. Кожа такая… Грязная, местами видно кости и еще ошметки чего-то. Руки длинные, худые, ногти черные. С них что-то капало. Да и сам он был… Весь в какой-то жиже.

Я кивнула. По описанию точно упырь. Но как мальчику удалось от него убежать?

– Рон, раз ты так хорошо его разглядел, значит, подошел близко. Почему он тебя не догнал?

Рон слегка заколебался, облизывая губы, и уставился на носы своих ботинок. Молчание затянулось, и в наш разговор вмешалась Каллипа, отвесив сыну затрещину.

– А ну, рассказывай, когда спрашивают! Иначе госпожа разозлится!

– Ай, – мальчик ловко увернулся и обиженно уставился на мать. – А я что, я ничего! Его увидел и побежал, а он за мной не погнался.

– Рон, ты врешь, – ласково заметила я. – Скажи правду. Никто не станет тебя ругать.

Мальчик насупился, а потом нехотя произнес:

– Ну, его отвлекло что-то. Он сначала ко мне побежал, а потом из леса что-то… Появилось.

– Что?

– Не знаю. Какое-то серое облако… Или что-то такое. Упырь развернулся и побежал обратно.

Облако? Я нахмурилась. Что еще за облако?

– Я больше ничего не видел, клянусь, – затараторил Рон. – Вот вам честное слово!

Мать с сыном с надеждой уставились на меня, ожидая дальнейших вопросов. Но задавать я их не стала. Они и так напуганы, лишние расспросы приведут к тому, что оба начнут фантазировать.

Спрыгнув с лошади, я отдала поводья Каллипе и попросила присмотреть за Звездой. Женщина с радостью согласилась, а потом робко прошептала:

– Госпожа, вы что же, одна пойдете?

Глупый вопрос. Она что, видит тут кого-то еще? Я открыла рот, чтобы резко ответить, но в последний момент вспомнила о мальчике и смягчилась.

– Не беспокойтесь. Со мной все будет в порядке. Через несколько часов я вернусь за лошадью.

Каллипа кивнула. Уходя по дороге, ведущей в лес, я обернулась: мать с сыном все еще стояли на том же месте и смотрели мне вслед.

Среди мрачных деревьев и обилия веток идти было трудновато. Оказавшись далеко от дороги, я остановилась и раскинула руки в стороны, сосредоточившись на поиске упыря. Некроманты хорошо чувствуют нежить, но и она чувствует их.

Магия во мне забурлила, придя в движение. Я ощущала эту силу, эти потоки, что выходили из моего тела и расползались по лесу в поисках добычи. Через пару минут мне повезло: упырь находился справа от меня, в метрах пятистах, и, судя по его состоянию, пребывал в спячке. Это неудивительно – днем они всегда спят, вернее, пребывают в почти бессознательном состоянии.

Я двинулась вперед, ведомая магией. Упырь обнаружился возле огромного дерева с корнями, торчащими из земли – он прятался среди них от солнца. Глубоко вздохнув, я усилила магический поток, направляя его в точности на нежить.

Сначала – обезвредить. Потом – убить.

Упырь даже не дернулся, когда моя магия обволокла его, усыпляя. Но когда я начала вытягивать те крупицы магии, что делали его ходячим мертвецом, неожиданно взбунтовался. Вскочив, он издал хриплое бульканье и, обнаружив меня, стоящую между двух деревьев, ринулся в мою сторону.

От первой атаки я увернулась, на ходу доставая кинжал. Упырь врезался в массивный ствол дерева и взревел от досады. Выставив вперед ладонь, я послала короткий, но мощный импульс, призванный ненадолго его остановить. От моей магии упырь отпрыгнул, и я досадливо выругалась. Один – один.

Покачнувшись, он снова направился ко мне, угрожающе размахивая руками. Вторая атака увенчалась успехом – длинные когти задели мое предплечье, распоров ткань блузы и кожу. Яд мгновенно обжег, заставляя поморщиться от боли. Сдерживаясь, чтобы не закричать, я свободной рукой схватилась за разлагающуюся плоть – все равно уже заражена. Поток магии свободно проник в тело упыря, и тот замер на месте, дергаясь в конвульсиях.

Резким ударом кинжала я завершила начатое. Упырь странно изогнулся, ломая уцелевшие кости. Послышался мерзкий хруст, а потом нежить рухнула мне под ноги, не переставая издавать хрипящие звуки.

Отдышавшись, я снова призвала магию, чтобы упокоить мертвеца. На этот раз все получилось, и вскоре вместо ошметков гниющей плоти и костей остался только черный прах, который тут же сдул ветер.

Я без сил опустилась на землю, сжимая ладонью то место, где острые когти разрезали кожу. Яд проникал все глубже – я чувствовала, как он расползается по моим венам, словно кипящая лава. К счастью, для некромантов он не смертелен. А вот других симптомов мне избежать не удастся.

Понимая, что нужно быстрее добраться до Мейдо и вернуться в Рогорн, где мне окажут помощь, я с трудом встала. Ноги налились свинцом, дышать становилось все тяжелее. Опершись о ствол ближайшего дерева, я сделала первый шаг. За ним еще один, и еще.

Перед глазами все кружилось. Мир потемнел, и я практически не видела дороги. Лишь спустя десять минут медленных передвижений осознала: я иду не в ту сторону.

С губ сорвался короткий смешок. Проваляться в лесу без сознания пару суток мне не хотелось. Конечно, леди Мойра забеспокоится моим долгим отсутствием, и пошлет кого-нибудь, но когда это будет?

И все же я продолжала упрямо двигаться, не обращая внимания на боль. Деревья вскоре поредели, открывая моему взгляду покосившуюся старую хижину из потемневших досок и бревен. Ветхую крышу густым ковром покрывали зеленые растения, а само строение будто вросло в землю.

И все же, это лучше, чем валяться на траве без сознания. Преодолевая последние преграды, я толкнула покосившуюся дверь и ввалилась внутрь. Темно, пусто и пыльно. В центре – старый серый стол, по углам прячутся тени, а в лучах дневного света, льющегося из единственного крохотного окошка, кружится частицы пыли.

Я чихнула и без сил опустилась на грязный пол возле стены. Через несколько часов организм должен самостоятельно справиться с ядом, а до этого момента просто посижу здесь.

Я уже прикрыла глаза, когда в дальнем углу послышался шорох. Мыши? Насекомые? Кто-то другой?

Тени в углу зашевелились. Я напряглась, вглядываясь в темноту, и слабо крикнула:

– Эй! Кто там?

«Если это крысы, то они не ответят», – скептически подумала я, и на всякий случай вознесла короткую молитву Богам, что бы это были мыши. Мои надежды не оправдались – в углу снова раздался шорох, потом мужской хриплый голос медленно произнес:

– Неожиданная встреча. Ты пришла за мной?

– Я даже не знаю, кто ты, – ответила я. Незнакомца в углу это почему-то развеселило.

– Забавно. Ты ранена?

– Яд упыря. Скоро пройдет. Кто ты?

– Боюсь, ты не захочешь этого знать, – продолжил веселиться таинственный собеседник.

– Покажись!

Незнакомец рассмеялся. Манера его речи, чуть хрипловатый, тягучий, как патока, голос и притягательный смех был мне знаком. Я закусила губу, лихорадочно соображая, где могла его слышать. И, пока предавалась раздумьям, мужчина поднялся, ступая из тени на свет.

Я отшатнулась, инстинктивно схватившись за рукоять кинжала. Он снова рассмеялся, покачал головой:

– Этим тебе меня не одолеть. Даже будь ты вооружена до зубов и здорова, тебе со мной не справиться. Ты ведь уже пыталась.

Я до крови прикусила губу, смотря на человека, с которым сражалась буквально несколько недель назад. Филипп Лавин, точнее, де Рандан, продолжал стоять и смотреть на меня, не делая попыток напасть. И я знала, что в своих словах он был прав: в замке Рогорн он сражался с Виринеей, одной из самых сильных магов Земли, потом – со мной и моим братом, владевшим магией Смерти в совершенстве.

И все равно ушел, практически не получив ни единого ранения.

Во рту появился вкус горечи. Расслабив руку, все еще державшую кинжал, я прошептала:

– Что же ты ждешь? Нападай!

Филипп улыбнулся.

– Не терпится умереть? Я не буду убивать тебя. Какой в это смысл?

– А в убийстве должен быть смысл?

– Конечно, иначе это бесполезная резня.

– И какой смысл был нападать на мою семью?

– О, поверь, смысл был. Месть.

Филипп оперся на стол, я заметила, что он тоже ранен. На правом боку темная  рубашка пропиталась кровью, поблескивавшей на свету. Вероятно, это то самое ранение, что он получил от отряда Дознавателей.

– Хотя Виринея тут не при чем, – заметил он. – Я не планировал ее убивать. Она просто оказалась в ненужном месте в ненужное время. А вот ее отца… Я бы с удовольствием отправил в мир иной.

– Ты говоришь о короле!

– Я знаю, кто ее отец, – резко оборвал меня Филипп. Его темные глаза сверкали от злости. – Но ты, маленькая воительница, не знаешь ничего. Так что не лезь ко мне с расспросами, пока не увидишь всю картину целиком, и останешься жива.

– Какую картину? – упрямо спросила я. – Что такого сделала моя семья, что ты хочешь их убить?

Филипп промолчал, вместо этого направившись ко мне. Испугавшись, что он намеревается прикончить меня, я дернулась в попытке встать, но вместо этого застонала от боли – тело совершенно не слушалось.

Присев рядом, он дотронулся пальцами до моей щеки. Обманчиво ласково провел вниз, и, дойдя до шеи, крепко сжал ее. Я издала невнятный звук, открывая рот, чтобы получить больше воздуха. Паника накрыла меня с головой, но Филипп тут же отпустил мою шею, и коснулся порезов, оставленных упырем. С его пальцев засочился плотный серый туман, который направился к трем длинным ранам. Я задрожала – это была магия Пустоты. Сила, способная поглотить любую другую магию, высосать ее из любого организма, оставив бездушную оболочку.

Это он хочет сделать со мной?

Неожиданно страх отступил. Посмотрев вниз, я увидела, как туман забирается обратно в рукав Филиппа, а мои раны больше не покрыты темной, отвратительной слизью. Боль отступила, и я смогла сделать глубокий вздох полной грудью.

– Это ты, – сказала я. – То серое облако, о котором упомянул Рон… Это ты отпугнул упыря от мальчишки.

Лицо Филиппа скривилось, но он промолчал. Встав, отошел на несколько шагов назад и выпрямился.

– Я убрал весь яд. Уходи.

Он указал на дверь коротким кивком. Не понимая, чем заслужила такую щедрость Богов, я встала, и бочком направилась к выходу, не сводя глаз с Филиппа. И только коснувшись двери, повернулась спиной, покинув хижину с такой скоростью, на которую только была способна.

В Рогорн я вернулась на закате. Всю дорогу меня трясло, как в лихорадке – я усиленно подгоняла лошадь, боясь, что Филипп мог наведаться в замок и напасть на кого-нибудь из членов семьи.

Но мои опасения не подтвердились. Возле ворот меня встречала встревоженная леди Мойра. Кутаясь в шаль и опираясь на свою трость, она взволнованно шагнула ко мне, пока я слезала с лошади.

– Стела, почему так долго? Я начала беспокоиться, а мне совершенно нельзя нервничать!

– Упырь был… Шустрым, – ответила я, отдавая поводья Рональду, служившему кучером. – Леди Мойра, мне нужно вам кое-что сказать.

Мы вошли в замок и направились в гостиную. Усевшись на мягкий диван, я сцепила пальцы в замок и сказала:

– В лесу я видела Филиппа де Рандана.