Мы прошли по длинному коридору, вышли в просторный холл и замерли. В центре, на белом кожаном диван сидел Степан Кириллович Юсов, сжимающий в руке бокал с виски. А я обратила внимание на окна – во французском стиле, узкие и высокие, они заканчивались на уровне пола, а некоторые из них служили дверями. За стеклами царила темнота, и я поежилась: такое ощущение, будто кто-то пристально смотрел оттуда на происходящее внутри.

– Степка, – заулыбалась подруга. – Мои братья тебе башку оторвут.

– Может быть. Но сначала – я тебе.

Говорил Юсов вполне серьезно, а за ним маячило три амбала. Двое из них ехали с нами, и еще одного я видела впервые, и четвертый стоял у нас за спиной.

– До чего вы, бабы, мерзкие создания, – сказал вдруг Юсов. – Вечно вам что-то надо. Лезете везде, рыщете, изменяете. Твари.

Слово «твари» я проглотила, а Тина с широкой улыбкой попросила:

– Говори уж, чего хотел, не томи. Макса ведь ты заказал?

– Стрелка? Не смеши меня. Заказал… Разве заказы так выполняют? Рыскал вокруг, Катьку мою охмурил… Да что я тут распинаюсь, вы же и сами все знаете. Верно ведь?

– Мы догадываемся. Поправь меня, если я не права: ты имел дела с неким Валевским, а Макс узнал об этом, и заполучил в руки документы, подтверждающие твою связь с Николаем Анатольевичем. И тогда он выкупил долг двух охранников Ворона, чтобы те убили водителя и охранника, а потом подкинули труп Макса к нашему дому. Так ты планировал забрать кресло мэра, заполучив тем самым угольные шахты, и отомстить за невесту.

– Невесту, – расхохотался Степан Кириллович. – С чего вы взяли, что я собирался на ней жениться? Нужна она мне сто лет в обед. Потрахались, да и выгнал бы вон. А сейчас пришлось грех на душу брать.

Я сглотнула, а Тина поинтересовалась:

– Что ты под этим подразумеваешь?

– А ты догадайся.

Судьба Катьки стала ясна. Амбалы противно переглянулись, и один из них добавил, гадко ухмыляясь:

– Скоро встретитесь.

Тинка не дрогнула. Посмотрела вниз, зачем-то с грустью потрогала безымянный палец и спросила:

– Но в остальном-то я права? И скажи на милость, раз уж нам не суждено выбраться отсюда живыми, что такого в твоей связи с Валевским? Вы что, облапошили Мирона? Или дело в угольных шахтах?

– Не только. У нас с Валевским был прибыльный бизнес. Мы неплохо сотрудничали с его отцом, пока того не убили. А сейчас я решил поработать на пару с его сыном. Но, к сожалению, тот вид деятельности, который приносил нам большой доход, терпеть не могут твои братья и Воронцовы.

– Наркотики? – вздернула брови Тинка. Юсов похлопал в ладоши.

– Браво. Ты умная девочка. Мы планировали расширение, и для этих целей нам нужен был небольшой заводик, где бы производился товар. Наш городок маленький, но соседствует с четырьмя крупными. Место идеальное, тишь да гладь. А стань я мэром, так и вовсе красота. Но Воронцовы были как заноза в одном месте. Поначалу я пробовал договориться – встретился со Стрелком, рассказал о перспективах. Этот молокосос даже слушать не стал, сразу ответил «нет», да еще и дверью хлопнул. Сопляк. Но считаться с ним пришлось. А потом я заметил неладное: Стрелок стал активно интересоваться моими делами. Пришлось предпринимать действия. Когда Стрелка уже отвезли в лес, я понял, что папка пропала. А там вся документация: заказчики, списки, деньги, товар, распространители. Много чего. Представь мое удивление, Тина, – развел руками Юсов, – а трупа на следующее утро в лесу не оказалось. Эти идиоты, люди Воронцова, которых я переманил, ничем не помогли, только больше усугубили ситуацию. Но раз папка еще не у Мирона, значит, Макс мертв. Тело его спрятали, а папка, следовательно, у того, кто спрятал труп.

– И ты полагаешь, что это мы? – изумилась Тина.

– Не знаю. Может быть, она в надежном месте, и теперь никто ее не найдет. Но рисковать я не намерен. К тому же Мирон – не тот человек, который забудет про смерть брата. Так что сначала я разделаюсь с вами, а потом настанет черед твоих дорогих родственников.

Тина неожиданно рассмеялась. Звук ее смеха, чуть хрипловатого, эхом разнесся по просторному холлу, а за окном послышался легкий стук. Один из амбалов нахмурился и устремился к окошку, доставая на ходу пистолет.

– Хватит ржать, – рявкнул Степан Кириллович. – Сейчас мы сделаем один звонок.

Он и впрямь достал телефон и набрал чей-то номер. Послышались гудки, а через пару секунду усталый голос Глеба ответил:

– Да.

Второй из охранников, тот, что был за рулем, наклонился и зловеще прошептал:

– Твоя сестра у нас. Через час ты должен быть на Северной, дом 32. Приезжаешь вдвоем с братом. Если будет кто-то еще, прострелим ей башку.

– Я хочу услышать сестру.

Парень сзади нас, о чьем существовании я уже успела позабыть, схватил Тинку и поволок ее к дивану. Заломил руку, и рявкнул:

– Говори.

Сцепив зубы, подруга молчала. В ее глазах плескался страх с решимостью: она понимала, что сказав хоть слово, обречет братьев на верную гибель. Охранник надавил сильнее, а потом, размахнувшись, ударил ее по голове пистолетом. Против воли Тинка застонала, а я заплакала, прошептав:

– Не надо, не надо.

– Я буду, – тишину прорезал голос Глеба. – У вас только моя сестра?

– Есть еще девчонка.

– Обе должны быть живы и целы к моему приезду, – холодно сказал Глеб и отключился. Судя по интонации, его вообще не взволновало ни похищение, ни странное приглашение. Тина выругалась, с ненавистью смотря на Юсова, а Степан Кириллович улыбнулся. Казалось, его забавляет все происходящее. Даже не так – он наслаждался этим.

– Любит тебя брат, – насмешливо пропел он, обращаясь к Тине. – Отпусти ее, никуда не денется. Если дернется – пристрели вторую.

Я замерла, а Тина вернулась ко мне, взяв мою руку. И тут случилось это: тяжелое, давящее ощущение накрыло меня с головой. Я чувствовала чей-то взгляд между лопаток: как будто кто-то разглядывает меня, словно решает, достойна ли я….

– Андрей, отведи их, – приказал Юсов тому, кто стоял у окна. Повернувшись спиной к темноте, царящей на улице, охранник сделал шаг, и вдруг нелепо замер, а через мгновение стекла взорвались фонтаном брызг из мелкого крошева и крупных осколков. Я прыгнула на Тину, валя ее с ног, кто-то заорал: «Ложись, мать твою!».

Выстрелы слышались отовсюду. Я лежала на Тинке, закрыв голову руками, и лихорадочно повторяла: «Господи, Господи…». Не знаю, сколько это продолжалось, по мои ощущением – час, но на деле прошло минут пять. Все внезапно стихло, и я, постанывая, скатилась с подруги.

– Блин…, – простонала подруга, поднимая голову от пола и оглядываясь. Я тоже рискнула осмотреться. Охранник у окна распластался лицом вниз, уткнувшись в лужу крови. Юсов так и остался сидеть на диване – на его белой рубашке расплывалось огромное пятно, а половину черепа снесло выстрелом. Стакан с виски валялся у его ног абсолютно целый. Меня затошнило, и я отвернулась. За диваном лежали остальные – один привалился к дивану, другой скорчился в нелепой позе. А третий охранник держался за бок и постанывал.

– Живой, мать твою, – прошептала Тина, вставая.

– Помоги ему.

– С ума сошла? Он нас убить хотел.

– Ты же врач, – напомнила я. – Ты должна спасать жизни.

– Знаешь что, – разозлилась подруга, и вдруг замерла, широко распахнув глаза. Я резко повернулась – со стороны сада шел человек. Весь в черном, в балаклаве и перчатках. В правой руке сверкал пистолет. Мы с Тиной таращились на него, не произнося ни слова, а незнакомец вскинул руку и выстрелил в охранника, стонущего на полу. Затем развернулся и ушел.

– Это… Что было? – истерично взвизгнула Тина, а я, отойдя от шока, сказала:

– Похоже, парень решил избавить нас от спора. И спасти наши жизни.

Тинка еще раз огляделась, покачала головой и рявкнула:

– Надо убираться. Причем быстрее. И Глебу позвонить.

Почему нам не пришла в голову светлая мысль воспользоваться телефоном охранника, я не знала. Вместо этого мы помчались как оглашенные по проселочной дороге, пролегающей через лес. И минут через пять увидели светящиеся фары машины. Автомобиль радостно засигналил и остановился, и знакомый нам голос заорал:

– Сюда, быстрее!

Мы с Тинкой бросились к Владу. Забравшись внутрь, Тина первым делом отвесила ему пощечину, а тот обиженно скорчил гримасу и захныкал:

– За что?

– Ты нас бросил, придурок!

– Ничего я не бросил, – оскорбился Влад. – На улице вас смысла отбивать не было, я ж видел, что тот придурок в Полину пистолетом тыкал. Я за вами ехал, но малость заплутал.

Тинка сменила гнев на милость и чуть помягче попросила:

– Телефон дай. Надо брату позвонить.

– Так сумки ваши здесь, – недоуменно ответил Влад, а Тинка, видимо, совсем ничего не соображающая от стресса, хлопнула себя по лбу и полезла за мобильным. Торопливо набрав номер, заговорила:

– Это я. Да, все хорошо. Со мной. Я еду по трассе со стороны Северной, въезжаю в город. Это Юсов меня… Да. Он мертв. Не знаю, Глеб! Что ты орешь? Я понятия не имею… Господи, конечно, это не я. По-твоему, я способна на такое? Хорошо.

Закончив разговор, она повернулась ко мне.

– Глеб едет нам навстречу. Влад, думаю, тебе лучше высадить нас на въезде в город. Скажем, что кто-нибудь подбросил.

– Окей, – отозвался Влад. – Я все понимаю.

Он и впрямь затормозил у стелы, и мы вышли, ежась от пронизывающего ветра.

– Мы, конечно, дуры совсем, – тоскливо заговорила Тина. – Машину-то могли у Юсова позаимствовать. Ту, на которой нас привезли.

– Могли. Ты зачем Влада отпустила?

– Пришлось бы объяснять, кто он и что, – с досадой поморщилась Тинка. – Глеб бы узнал, что мы с его помощью из дома сбегаем, и Владу бы не поздоровилось. Зачем парню настроение портить? Мы и так его втянули по самое не хочу… Смотри-ка ты, ведь поехал же за нами. Не перевелись мужики еще.

Тут она вздохнула, видимо, вспомнив о сбежавшем Максе, а через пять минут возле нас затормозил автомобиль Глеба. Следом за ним показался внедорожник Григория. Выскочив из тачек, Бельские припустились к нам: Гриша сграбастал Тину в объятия, вертя ее в разные стороны, как куклу, а Глеб замер в двух шагах от меня.

– Полина, – позвал он. – С тобой все в порядке? Они тебе ничего не сделали?

– Нет, – почему-то испугалась я того спокойствия, с которым говорил Глеб. – Но они Тину ударили по голове. Пистолетом.

Гриша, услышав это, выматерился, а Глеб сжал зубы так, что заходили желваки.

– Да я ему, – рявкнул Гриша, и смял окончание фразы. – В машину, живо.

Тина села в автомобиль Гриши, а вот мне, направлявшейся туда же, вежливо намекнули на другую машину. Подхватив меня под локоть, Глеб просто-напросто потащил свою добычу к Ауди, и усадил на переднее сиденье.

– Рассказывай, – спокойно сказал он, выруливая на дорогу. БМВ Гриши ехал сзади. Я торопливо начала рассказывать все то, что до этого Тина поведала Юсову, умолчав только о Максе.

– Понятно, – поморщился Глеб. – Давай-ка еще раз про того парня, который их перестрелял.

Я вновь завела свой рассказ, молясь, чтобы мы поскорее приехали. В больницу Тинка отказалась ехать, поэтому врача вызвали на дом. К моменту, когда доктор наконец прибыл, мы уже устроились в гостиной, куда в спешке прилетел Мирон, и повторяли свое повествование в двадцатый раз. Как только врач принялся осматривать Тину, мужчины переглянулись и вышли на кухню, а к нам присоединилась Марта.

– Девочки, – робко начала она. – А про Виталика Юсов ничего не сказал?

Я отпила зеленый чай, любезно заваренный Мартой, и отрицательно качнула головой. Тина же оказалась более разговорчивой, и охотно ответила:

– Нет, про Виталика ни слова. Вообще, у меня сложилось такое впечатление, что Юсов этому Валевскому подчинялся. Долг у Виталика выкупил, людей Мирона переманил и вместе с Юсовым отправил всю грязную работу делать. Даже нас Степану Кирилловичу предлагалось убить, а загадочный Валевский вроде как и ни при чем.