– У нас есть особый язык для этого, каждый маг должен его знать, – Салем повернулся к другу. – И мы говорим на этом языке либо слово, либо набор слов, описывающие, что мы хотим получить. Правда, чаще всего сложности возникают с кристаллом. Каждому заклинанию подходят кристаллы с разными силами. Но, будучи магом, ты чувствуешь эту логику. Например, – Салем сжал жёлтый кристалл. – Solaris ventus.

После этого пергамент на столе мага зашевелился, будто бы в комнате появился сквозняк. Салем поманил пергамент к себе жестом, и тот взвился в воздух. Казалось, будто бы его несли солнечные лучи. Салем взял пергамент в руку, и солнечный ветер утих.

– Чаще всего, в экстремальных ситуациях заклинания придумываются сами собой, – закончил Салем, небрежно откинув пергамент обратно на стол. – Что ж, ваше высочество, это всё, что я сегодня хотел вам сказать.

– Премного благодарна, господин Ноктурн, – и Диана очаровательно ему улыбнулась. Арчи казалось, что когда-нибудь своими улыбками и взглядами принцесса сведёт его друга с ума. За лёгким поклоном Салема он увидел, как изменилось его лицо. Словно он видел перед собой снизошедшую до него богиню.

– Я, пожалуй, пойду и запишу всё, что узнала, – проговорила Диана. – Я мечтаю написать научный труд по магии. Небольшую энциклопедию, чтобы каждый желающий мог познакомиться с тайнами магии. Я стану первой принцессой, нет, первой женщиной, написавшей такую серьёзную работу.

И Диана гордо подняла голову и оглядела Салема и Арчи так, словно готова была защищаться от их насмешек. Но никто не насмехался. У каждого тут были странные потаённые желания.

– Я готов помогать вам столько, сколько будет нужно, – проговорил Салем.

Диана снова улыбнулась и скромно заправила прядь за ухо. В этот момент Арчи заметил на запястье принцессы символ, нарисованный чёрной краской. Все руки Салема были покрыты подобными рисунками, он называл это мехенди. То была традиция, привезённая им из Инсиндии. И то, что он нарисовал подобный знак на запястье принцессы было высшим проявлением его чувств.

Когда принцесса ушла, Салем, пытаясь сдерживать смущённую улыбку, обернулся к Арчи.

– Ты бы поаккуратней, – произнёс принц, вставая с дивана. – Если король Эдуард заметит, как вы близки с его дочкой, тебе несдобровать.

– От этого только больше азарта, – хмыкнул Салем и резко обернулся на пятках к своему столу, показывая, что дальше поддерживать этот разговор не желает.

Как обычно, Арчи уселся на стул и стал ждать, когда друг изомнёт его лицо, придав ему другие, более тяжёлые, черты.

Но когда Арчи, уже в образе Гвардфайта, переодевался в одежду из принесённого кулька, Салем вдруг нахмурился. Он не спускал внимательного взгляда с принца.

– Чего? – спросил тот, завязывая шнурки на жилетке. Арчи поймал взгляд друга, прикованный к ножнам у него на поясе.

– Что это у тебя? – серьёзно спросил Салем.

– Нож, – спокойно ответил Арчи. – Мне его одолжили, чтобы было не страшно домой в ночи добираться.

Салем сделал шаг вперёд и протянул принцу руку.

– Позволишь? – спросил он. Взгляд друга очень напрягал.

Арчи замялся на пару секунду. Он дёрнул рукой, не решаясь взяться за клинок. Но всё же передал его другу.

Салем первым делом рассмотрел рукоять и ножны, а затем с характерным металлическим звуком вытащил клинок.

– От него исходят мощнейшие потоки энергии, – пояснил маг, рассматривая витиеватые линии на лезвии. – Арчи, это очень опасная вещь.

– Опасная? – не понял принц.

– Ты знаешь, что это за клинок? – Салем исподлобья посмотрел на друга, а потом снова опустил взгляд на нож, который вертел в руках, ловя блики на блестящем лезвии.

– Не томи же, – поторопил его Арчи.

– Это нож драконьей закалки, – ответил друг. – Такие изготовляли драконы.

– Мне сказали, что его нашли в лесу, – пожал плечами Арчи, а внутри у него похолодело. – Вообще, это вполне возможно. Мало ли что обронили драконы сто двадцать лет назад.

– Кто его тебе дал? – спросил Салем. Он смотрел на принца, как суровый родитель.

Арчи молчал. Ему не хотелось раскрывать свои тайны. У него наконец-то началась интересная жизнь, и ему не хотелось, чтобы ему мешали.

– Арчи, я не могу тебя отпустить, – неожиданно сказал Салем. – Во всяком случае, одного. Если ты связался с драконами…

– Мне его дала девушка, – перебил его Арчи нервно. – И сейчас мне нужно с ней встретиться. Я понимаю, что ты встревожен, но менять своих планов я не намерен.

– Арчи, – предупреждающе проговорил Салем.

– Так, – Арчи поднял перед собой ладонь, показывая другу, что не желает его дальше слушать. – Как твой друг я тебя услышал, спасибо. Как твой принц, я приказываю тебе открыть мне Проход и отпустить меня на все четыре стороны.

Салем, желваки которого напрягались под кожей, и взгляд которого сделался холоден, как стужа, протянул Арчи клинок.

– Да, ваше высочество, – сказал он сухо и достал из кармана штанов красный кристалл. – Только хочу предупредить, что если мой отец почувствует этот нож, то вашим прогулкам наступит конец.

Пока Салем открывал Проход, Арчи терзали и совесть, и чувство страха. Ему было стыдно, что он капризно воспользовался своим титулом, чтобы заставить Салема открыть Проход. А ещё ему было не по себе от того, что это за странный нож.

* * *

Нефилим Ноктурн уже знал, что с принцем Арчибальдом во дворец проникла некая сила. Он почувствовал это ещё после ночного совета, когда столкнулся с ним в коридоре. И вот, придворный маг решил проследить за его высочеством.

Утром он тенью ступал за принцем по коридорам. Везде, куда бы он не пошёл. Но силы так и не ощущал. Лишь когда Арчи зашёл в свои покои и вышел оттуда с каким-то холщовым кульком, Нефилим, прячась за плотной длинной шторой, вновь ощутил эту силу.

Придворный маг, скрываясь за углами в коридорах, шёл прямиком за принцем. К его ужасу, Арчи направлялся в кабинет сына Нефилима. Неужели, они во что-то влипли? Придворный маг взволнованно вздохнул. Когда Арчи скрылся за дверью, Нефилим, задрав подол мантии цвета ночи, поспешил к той самой комнате. Приложил к двери ухо. Нет, ничего не слышно. Маг порылся в карманах мантии. Кристаллы, очки, совиное перо, засушенный цветок вереска, ритуальные бусы из медвежьей кости. В кармане было всё, что угодно, но не могло отыскаться то, что было так нужно. И вот, наконец, он нащупал Подслушку. Это была вытянутая золочёная трубочка с воронкой на конце. С её магической помощью можно было подслушивать через стены.

К ужасу Нефилима, в кабинете Салема уже была Диана. Сколько раз он говорил этому оболтусу держаться подальше от принцессы! Поняв, что она вот-вот выйдет в коридор, Нефилим спрятался за ближайшую штору у окна. Диана, что-то напевая себе под нос, скрылась из поля зрения, и маг вернулся в прежнее положение, надеясь, что никому не взбредёт в голову сейчас пройтись мимо.

Нефилим услышал всё, что ему было нужно. И эти сведения его совершенно не радовали. Ещё его огорчало, что Салем не настоял на своём и всё же отпустил принца. Связываться с драконами было опасно для самого государства. Особенно, если принцу понравилась некая девушка из их племени.

Нефилим, не теряя ни минуты, поспешил в кабинет к королю Людовигу.

* * *

– Драконий нож? – задумчиво протянул Людовиг. Он восседал на изящном стуле с удобными, обитыми бархатом подлокотниками. Этот стул был будто бы младший брат его величественного трона. – И куда же Арчибальд ушёл?

– Я не знаю, ваше величество, – признался Нефилим. – Но я могу снарядить команду магов, и мы его найдём. И, в случае чего, справимся с драконом.

– Я уверен в тебе, – кивнул Людовиг. – Ступай. И потом приведи этого несносного мальчишку ко мне. Моё терпение на его счёт не безгранично.

Нефилим поклонился и вышел из кабинета. Не теряя ни секунды, он приступил к подготовке. Перед ним стояла трудная задача – вразумить нерадивого принца. Ну, а с драконами он как-нибудь справится.

Глава 6
Неожиданный конец увлекательной прогулки

В полдень Гвард встретился с Эдой возле «Пьяной розы». Он стоял, оглядываясь по сторонам и нервно теребил поводья своей лошади, которая совершенно спокойно наклонялась за травой. И когда Эда громко крикнула: «Но!» и за несколько секунд оказалась рядом с Гвардом, тот просиял так, словно и не верил, что она придёт.

Сначала во взгляде виднелось смущение или, скорее стеснение. Уже не было той атмосферы шумного трактира, которая раскрепощала и придавала весёлости. Эда соскочила с лошади и кинулась к Гварду. Она обняла его, как старого знакомого. Гвард опешил, но обнял Эду в ответ и не смог сдержать улыбки. Ледяное смущение, которое чуть было их не сковало, треснуло.

– Ты угощал меня вчера, так что сегодня моя очередь, – весело заявила Эда. – Я взяла с собой огромный сладкий каравай, чтобы на пустой желудок не гулять.

– А говоришь, что не похожа на других девушек, – усмехнулся Гвард. – Обычно женщины обеспокоены вопросом еды.

Эда с наигранным недовольством хмыкнула и сощурилась.

– Ладно, я шучу, – добродушно проговорил Гвард. – Спасибо.

– То-то же, – с деланым самодовольством произнесла Эда и отвернулась к лошади. Но затем слегка обернулась на Гварда, одаривая его озорным взглядом. Они виделись всего пару минут, но ему уже было хорошо.

До моря они добирались либо лесными хорошо протоптанными тропинками, либо по нехоженым тропам в объезд небольших посёлков. И по дороге велись самые разные беседы, в основном, о сельской жизни. Оказывается, то, что было скучной рутиной для Эды, Гварду казалось чем-то интересным и новым, он слушал с восхищением и постоянно задавал вопросы о том, как и с какими трудностями сталкиваются сельские жители. Эда с радостью, совершенно не чувствуя зависти и не упрекая богатенького парнишку, рассказывала, что ещё в пятилетнем возрасте детки толкут зёрна в больших ступах, чтобы у взрослых было больше времени на более сложные дела.

Гвард признался, что ему стало неловко рассказывать о своей жизни, которая не была полна тяжким трудом. Но Эда настояла, ей очень хотелось послушать о том, как живут люди с деньгами. И, когда лошади везли их по лугу в высокой душистой траве, от запаха которой брала сонливость, и из которой доносилось жужжание пчёл, она с интересом внимала словам Гварда. Эда узнала, что он всю жизнь чему-нибудь да учился. Он всегда сидел за какими-нибудь уроками, общался с преподавателями больше, чем со сверстниками и больше всего в жизни страшился гнева отца.

К морю они подошли не с берега. Эда настояла на том, чтобы смотреть на водную гладь с возвышения. То была отвесная скала, находившаяся в самом дальнем конце побережья – она же была границей округа Престоличья. Там было мало людей, хотя на скалу взобраться было легко. Не нужно было идти в гору, тропинка была прямой, слегка под уклоном, но из-за этого длинной. Эда и Гвард добрались, привязали лошадей к ближайшим деревьям, а сами двинулись к краю скалы. Было очень ветрено, хоть и тепло. Ветер трепал волосы и свободные рукава рубахи. В нос бил солёный запах, Гвард был готов втянуть воздух с наслаждением, но заметил, что пахнет не только морем. Он взглянул на Эду, казалось, она тоже это заметила.

Они взглянули на воду и одновременно ахнули. На воде не было и свободного места, как на главной площади во время восстаний. Мёртвая рыба и всплывшие зелёные водоросли ковром покрывали море, и волны, двигая эту мертвечину, выглядели устрашающе. В некоторых местах стояли корабли, люди на которых сетями вылавливали рыбу. Берег тоже чистили, а потом там же всё и сжигали. Был виден большой костёр.

Эда сделала несколько шагов назад, боясь пошатнуться и свалиться со скалы.

– Если это было сделано нарочно, то кто мог совершить такое? – спросила она. Её глаза были полны жалости. Эда тяжело вздохнула и умоляющим взглядом посмотрела на Гварда, будто бы тот мог всё вернуть на круги своя.

Гвард устремил взгляд вдаль и скорбно произнёс: