– Для человека из другого мира – все, – не стала отпираться я, гадая, почему принц пришел в том же костюме, в котором был на ужине. По идее, вещи должны были порваться при трансформации. Или же у него стопятьсот этих камзолов и штанов? На все случаи жизни, одного цвета?

– То есть я оказался прав, – задумчиво произнес принц, присаживаясь в кресло напротив. Самое интересное заключалось в том, что еще несколько минут назад никакого второго кресла и в помине не было. А теперь оно появилось. Соткалось, блин, из воздуха. – И кто же вы тогда?

– Анастасия Ивлева, – скромно представилась я. – Внезапно оказалась в теле вашей невесты, когда она ехала к вам.

– Теперь понятно отсутствие негативных эмоций, – кивнул принц. Я все еще надеялась, что он оставался моим женихом. Хотя… Кто его знает. – А откуда такая необычайная радость?

– Замуж хочу, – честно призналась я. – Давно. Еще в том мире хотела.

– Не берут? – в голосе принца-жениха я услышала насмешку.

Вот же зараза!

– Не берут.

«И правильно делают», – прочитала я в глазах принца.

– А почему у вас из стен замка гвозди торчат? – в отместку спросила я.

– Гвозди? – насмешка сменилась недоумением. – Вы, ронья, что-то путаете. В стенах моего замка нет гвоздей.

– А обо что я тогда ладонь до крови порезала? – тщательно скрывая торжество, задала я очередной вопрос.

Растерянность, изумление, недоверие, обреченность – эмоции сменялись на лице принца одна за другой. Не все они льстили моему самолюбию, но отомстить этому кошаку было просто необходимо.

– Покажите ладонь, ронья, – наконец-то попросил принц-жених.

Я протянула поврежденную руку. Пальцы принца, на вид тонкие, как у пианиста, оказались теплыми на ощупь, а движения – деликатными.

– Действительно, привязка к замку, причем полная, – стараясь держать себя в руках, произнес принц. – Вы, ронья, видимо, в своем мире были крайне невезучей женщиной.

– В том – да, – согласилась я. – В этом мне пока везет.

– Стать невестой, а потом и женой принца-изгоя – это не везение, ронья, – криво усмехнулся принц.

– Почему же, ваше высочество, во-первых, вы – принц, то есть мужчина, обладающий властью и приличными деньгами, судя по обстановке, – начала перечислять я. Назвать принца человеком у меня язык не повернулся. Пришлось ограничиться нейтральным «мужчина». – Во-вторых, у вас здесь тепло. Кормят сытно. Одеться тоже можно…

Я не договорила: принц смотрел не только с обреченностью, но и с жалостью. И, похоже, жалел он не меня. «Влип», – огромными буквами читалось в его глазах.

– Из какого вы сословия, ронья?

– А какие есть в вашем мире, ваше высочество?

Нет, ну правда. Скажу «буржуа» – в ответ могу получить взгляд, полный недоумения.

– В каждой империи по-разному. В этой – крестьяне, горожане, купцы, аристократы, – перечислил принц.

– Горожанка, ваше высочество.

– Обученная грамоте горожанка, – пробормотал, не скрываясь, принц. – Что ж, могло быть и хуже.

«Например, забитая крестьянка», – перевела для себя я.

– Сколько лет вам было на момент переноса? – продолжился меж тем допрос.

«Было?», – хмыкнула я про себя. Так спрашивает, будто с переносом происходит обнуление возраста. Душа-то прежняя осталась, с ее опытом, ошибками, желаниями.

– Тридцать семь, ваше высочество.

– В этом возрасте здесь обычно становятся бабушками и нянчат первого внука, – просветил меня принц. – Вашему нынешнему телу недавно исполнилось восемнадцать.

Счастье-то какое. Это что получается? Как только восемнадцать исполнилось, сразу замуж? И рожать? Тогда да, вполне можно в тридцать семь бабушкой стать. Если доживешь, конечно.

– А вам сколько лет, ваше высочество? – проявила я любопытство.

Принц кинул на меня странный взгляд:

– Сорок восемь, ронья. Для оборотней – самая молодость.

– Для оборотней? А мое тело…

– Вы человек, ронья.

И что-то мне подсказывало, что принц не был уж сильно счастлив жениться на человечке. Видимо, люди стояли намного ниже на местной социальной лестнице. Что ж, я, конечно, могла и посочувствовать несчастному принцу-оборотню, попавшему в западню местных политических установок. Но и только. Замуж за него я все равно собиралась выйти. Да и замок меня признал. Так что его высочество, в этом замке проживавший, теперь уж точно не отвертится от брачных оков. И свадьбу я хотела пышную. Даром, что ли, я на Земле столько лет в девках ходила.

Глава 10

– У вас многообещающая улыбка, ронья, – иронично заметил принц. – Мне пора начинать бояться?

– Слабую женщину, ваше высочество? – удивилась я.

– Судя по тому, как вы трещали некоторое время назад, в вашем арсенале есть различное, иногда убойное, оружие, ронья.

– Вы не любите шум? – догадалась я.

– Ненавижу, – кивнул принц. – Моя вторая сущность предпочитает тишину.

«И миску молока. И чтоб за ушком почесали», – так и вертелось у меня на языке. Но совсем уж самоубийцей я не была, а потому повинилась:

– Простите, ваше высочество. Обещаю шуметь как можно меньше.

Скептический взгляд принца дал понять, что веры моему обещанию нет.

– Замок принял вас, ронья, случилось то, чего я ждал и боялся, – загадочно проговорил принц, поднимаясь. – Через неделю состоится наша свадьба. Завтра вы встретитесь с портнихой и обговорите все наряды. Ни в чем себе не отказывайте. А пока, думаю, ваш лучше отдохнуть. Спокойной ночи, ронья.

– Спокойной ночи, ваше высочество, – я все же сдержала довольную улыбку, так и норовившую появиться на моих губах. Не стоило добивать побежденного. Следовало быть великодушней.

Дверь за теперь уже точно женихом закрылась. Я осталась в комнате одна.

Первым делом я слезла с кресла и проверила замок: он существовал и даже работал. Я закрылась изнутри. Мало ли что. Правда, кто его знает, поможет ли он в случае, если принц ночью захочет навестить невесту.

При мысли о такой возможности тело охватила дрожь. Предвкушение – самая сильная эмоция, которую я испытывала.

Всего неделя, сколько бы дней по местному календарю она ни длилась, и я выйду замуж! Наконец-то! Я стану замужней женщиной! Да что там! Я стану принцессой!

Довольно осклабившись, не хуже оборотня, думаю, я вернулась к книге. Увы, следующие пару страниц я так и не осилила. В мыслях я уже стояла у алтаря, рядом с принцем, наряженная в белоснежное подвенечное платье.

Эх, жаль, мама не дожила. Она свято была уверена, что я, с моим характером и острым языком, так и помру старой девой.

Кое-как раздевшись, я нырнула в вещи Анастасьи, достала длинную закрытую ночную рубашку немаркого темно-серого цвета, переоделась и нырнула в постель. Помечтать можно и под теплым покрывалом. Благо для мечтаний достаточно поводов.

Принц мне виделся неплохим мужчиной. Вежливый, обходительный, спокойный, в меру ироничный. Такой если не любить, то хоть уважать станет. Надеюсь. Конечно, я хотела, чтобы он меня полюбил. Конечно, я и сама надеялась полюбить его в ответ. Но в тридцать семь избавляешься от некоторого количества розовых очков на глазах. А потому мне достаточно было уважения. И сытой спокойной жизни. Хватит, наработалась. Всю жизнь копейки считала. Имею право пожить так, как сама того хочу.

С этими мыслями я и уснула.

Утром меня разбудило солнце. То ли я забыла задернуть на ночь шторы, плотные, коричневые, висевшие по бокам от окна, то ли они сами разъехались ночью. В замке, доверху напитанном магией, я не исключала и такой возможности. Как бы то ни было, солнечные лучи скользнули по моему лицу, пощекотали в носу и упрямо полезли в глаза. Сам мир будто бы звал меня: «Хватит спать, соня, пора вставать и приниматься за подготовку к свадьбе».

Мысль о свадьбе взбодрила меня лучше чашки крепкого кофе. Я подскочила на постели: портниха. Скоро должна была прийти портниха. А до этого времени следовало вымыться, переодеться, позавтракать. Ну… Хотя бы первые два пункта точно нужно было выполнить.

Я нерешительно оглянулась. Вымыться… Ну и где тут можно было вымыться? В туалете точно никаких емкостей для этого не наблюдалось. Вывод: надо звать служанку. Я вздохнула, потянулась за колокольчиком. Пора, пора сегодня-завтра обследовать замок, узнать, где и что тут находится.

Понятия не имею, что сказал принц прислуге, да и сказал ли вообще, но появившаяся на мой зов в комнате девчушка лет шестнадцати-семнадцати держалась почтительно. Я даже важной персоной себя почувствовала.

Ванная комната оказалась в недрах замка, сразу же за туалетом.

Большой железный чан, призванный изображать ванну, стоял посреди помещения и ясно давал понять: без помощи в него залезть, а уж тем более – вымыться в нем, было нереально.

Я с сомнением покосилась на хрупкую фигурку служанки.

– Ты точно сможешь меня вымыть?

– Конечно, ронья, – пискнула девчонка, – не извольте беспокоиться.

Да я не то чтобы беспокоилась. Но вот утонуть во время купания, да еще за несколько дней до желанной свадьбы…

Но на безрыбье, как известно, и рак рыба. Так что я, чуть поколебавшись, а затем отбросив стыдливость, разделась перед служанкой. Уже набранный, видимо, с помощью магии, чан порадовал мое тело горячей водой. Я с наслаждением погрузилась в нее по шею. Хорошо… Вот он, полный релакс.

Служанка оказалась на удивление умелой. Она споро вымыла местным отваром для волос мне голову, прошлась мягкой мочалкой по телу, затем помогла вытереться большим банным полотенцем. Да, Настенька, давно за тобой так не ухаживали, лет с пяти-шести, наверное. В общем, я, как говорила земная молодежь, поймала кайф.

Появившись в комнате в том самом полотенце, я попыталась отослать служанку, чтобы переодеться. Не тут то было.

– Я должна помогать вам во всем, ронья, – уперлась девчонка.

– Как тебя зовут, помощница?

– Лиска, ронья.

Лиска? Это от Алисы, что ли? Или тут так принято: давать детям в качестве имен названия животных?

Ладно, решив, что пора привыкать к новому статусу, я выбрала одно из платьев, попроще, с помощью служанки натянула его на себя.

– Зеркала тут есть? – нет, ну надо же полюбоваться на себя, такую зачуханную в этом коричневом платье.

– Конечно, ронья. Я принесу.

Угу. И будет у всех шок: у меня – от моего вида, у принца – от излишне скромных нарядов будущей супруги.

Глава 11

Первой шок испытала портниха, высокая стройная шатенка лет сорока. Элегантно одетая, видимо, по последней местной моде, в темно-вишневое платье с небольшим вырезом и закрытыми рукавами, в шляпке-таблетке и небольших тупоносых кожаных туфлях, она несколько секунд молча рассматривала мой наряд. Не меня, нет. Именно мой наряд.

Потом она подняла взгляд на мое лицо и осторожно уточнила:

– Ронья Анастасья, вам очень дорого ваше платье?

– Ни одно из привезенных мной из пансиона платьев мне не дорого, ронья… – я сделала паузу, не зная имени собеседницы.

– Алевтина, ронья Анастасья.

Для примерок принц выделил нам просторную гостиную светло-зеленого цвета. Из мебели – ничего лишнего, только два кресла и табурет. В креслах мы с портнихой и сидели. Для чего предназначался табурет, я могла только догадываться. Скорей всего, я должна была на нем позировать. Но пока ронья Алевтина ни о чем подобном не заикалась.

– Отлично, – кивнула она с явным облегчением. – Значит, очень скоро вы сможете одарить своим так называемым гардеробом неугодных вам служанок.

Я хмыкнула про себя, оценив иронию. Да, этими нарядами только бандитов в подземных переходах пугать, чтобы сами милостыню подавали.

– Какие фасоны вы желаете? Что именно собираетесь заказывать? Из каких тканей? – посыпались вопросы.

– Ронья Алевтина, я прибыла сюда из пансиона, – просветила я портниху, – и понятия не имею, что сейчас носят и из чего шьют наряды.

В ответ – тяжелый вздох. Затем – щелчок пальцами, и вот уже на колени портнихе падает нечто вроде каталога – куча сшитых между собой толстых бумажных листов.

– Пространственный карман, – объяснила портниха.