Двадцать минут, – мысленно повторил Андрей, – прошло двадцать минут с того момента, как я впервые въехал на этот мост, но этого никак не могло быть. Он остановился, переехав на другой берег, постоял, давая отдых глазам и спине. По лесной дороге он полз на первой передаче, потом эти люди, кем бы они не были, потом разговор с отцом Филиппом и все это за двадцать минут?! При воспоминании о священнике, его руки сами собой нащупали на шее бусы, подаренные им. От прикосновения к грубой древесине, из которой были сделаны круглые костяшки бус, Андрею стало легче. Его отпустило сонное оцепенение, голова снова начала думать.

Машину, по-прежнему, сильно тянуло назад, Андрюха, проверил, что она снята с ручника, но все равно, этот мост должен был когда-нибудь закончится. Он все еще иногда видел в воздухе белые фигуры, но теперь они стали едва различимы и больше не пугали водителя. К слабому шипению магнитолы, которая все это время оставалась включенной, добавились слабо различимые обрывки фраз и фрагменты музыки. Было непонятно – слышит ли он речь диктора или слова из песни, но все равно, посторонние звуки принесли с собой надежду и чувство радости.

Нащупав бусы, Андрей стал нервно перебирать деревянные кругляши, не решаясь выпустить их из руки, машину он вел левой рукой. Он не знал молитв, но поймал себя на том, что что-то шепчет. И вот туман стал рассеиваться, на другом берегу реки появились деревья и дорога, извивающаяся вдоль реки. За окном была уже не ночь, вечер только вступал в свои права. Когда, наконец, задние колеса, подпрыгнув на неровном краю моста, выехали на берег, Андрей вздохнул с облегчением. Он проехал еще немного вперед, выехал на дорогу, повернул на лево, как ранее советовал навигатор и только тогда позволил себе остановить машину и выйти на улицу.

На улице было тепло. Теплый летний ветерок принес с собой такой привычный и родной запах пыли, луна на небе превратилась в полумесяц, который еще только начинал вырисовываться. С неба спускался мелкий дождь, мокрая взвесь приятно холодило лицо, где-то далеко в небе тускло мерцали звезды. Все выглядело привычно и так знакомо.

Андрей обернулся и посмотрел на реку, но так и не смог разглядеть мост, по которому только что проехал. Туман растаял, а вместе с ним исчезла и понтонная переправа, во всяком случае, он не стал подходить ближе, чтобы убедиться в обратном. Нужно было ехать дальше.

Вернувшись в машину, Андрюха увидел, что жена проснулась и теперь смотрит в окно, а дети, по-прежнему, спят, привалившись к ней. «Радио семь» в магнитоле тихо пело голосом Джо Дассена, а навигатор в телефоне, закрепленном на передней панели, вновь поймал спутники и выстроил маршрут.

– Странно, мне показалось, что ты решил переехать на другую сторону, не рискнул? – спросила Светлана.

– Не рискнул, – подтвердил Андрей.

Он уехал, оставив прошлое в прошлом, вместе с рекой, туманом и мостом. Там, в прошлом, осталась его карта, подаренная отцу Филиппу, а в настоящем у Андрюхи появились деревянные резные четки, которые он, до сих пор, повсюду носит с собой. Этой историей мой друг, кроме меня, почти ни с кем не делился, даже со своей жженой, которая учувствовала в ней, так сказать, непосредственно. Как я уже говорил, Андрей Вадимович серьезный человек, помимо того, что еще и начальник. Ко всему прочему, у него появилась боязнь узких мостов.

– Макс, ты не знаешь, есть в природе такая фобия – боязнь маленьких мостов? – спросил меня как-то Андрей, в очередной раз уступая мне водительское место, перед небольшим мостом через реку, в нашем автомобильном пробеге Воронеж – Санкт-Петербург.

– Не знаю, во всяком случае, ни разу о ней не слышал, – ответил я.

После чего, Андрей поделился со мной этой историей.