– Пока этот парень наберется духу тебе что-нибудь ответить, ты уже успеешь поседеть. Лучше спроси кого-нибудь другого… Если тебе интересно, этот мелкий трус приехал вчера вечером. Поскольку он вроде твой друг, я разрешил ему остаться на ночь в нашей с Тиром комнате. Сначала этот недомерок говорил, что утром пойдет в Верхний город, но к утру совсем раскис и предпочел остаться здесь. Не обижайся, дайни, но ты испоганил нам все удовольствие. Мы уже собирались делать ставки, через сколько дней он наберется храбрости, чтобы высунуть нос на улицу.

Шутки Нойе едва доходили до сознания «дан-Энрикса».

– Что случилось? – глупо спросил он у Лара. – Разве ты не должен сейчас быть у себя дома?..

– Дома я сказал, что мессер Ирем отпустил меня только на время. И что мне уже пора вернуться.

– Как это «вернуться»? – повторил южанин, понемногу начиная закипать. Он уже видел, что его надеждам отдохнуть не суждено осуществиться. – Что на тебя вдруг нашло?.. Ты должен был остаться дома, со своей семьей.

На лице Линара появилось не свойственное ему раньше выражение упрямства.

– Звучит на редкость убедительно. В особенности от тебя.

Южанин прикусил язык. Тут ему было трудно что-то возразить – он ведь и сам когда-то убежал из дома.

– Мессер Ирем дал мне кошелек с двадцатью ассами, – сказал Линар после короткой паузы. – А потом сказал: иди, собери вещи, Альверин Финн-Флаэн отвезет тебя домой. И все. Как будто старые перчатки выкинул!..

Не то чтобы «дан-Энрикс» не способен был понять, что подразумевал Линар, но справедливость требовала заступиться за мессера Ирема.

– А почему он должен был считать, что ты предпочел бы остаться? – спросил энониец, скрестив руки на груди. – Ты же с первого дня на корабле только и говорил о том, как тебе хочется попасть домой.

На лицо Лара набежала тень.

– Наверное, ты прав… Только теперь все это выглядит немного по-другому. Знаешь, когда Альверин Финн-Флаэн вез меня домой, я еле вспомнил, где мы жили. А когда мы все-таки доехали, то… я их не узнал, «дан-Энрикс»! Мать с отцом. Я думал, я их помню – а на самом деле давно выдумал какие-то другие лица. Пока меня не было, у них родился еще один сын. И имена сестер я тоже перепутал, пока жил на Филисе. Когда я это понял, я подумал: а действительно ли я хотел вернуться?..

Крикс почувствовал, что у него внезапно разболелась голова. Он помассировал виски – точь-в-точь как мастер Хлорд, когда ему докладывали о каких-то новых неприятностях.

– И что потом?..

– А что «потом»? – бесцветным голосом переспросил Линар. – Они, конечно, ахали и удивлялись: надо же, они давным-давно решили, что я умер, а я все-таки вернулся. Почти восемь лет спустя! Но у меня было такое ощущение, что кошельку от лорда Ирема они обрадовались больше, чем моему возвращению. Но я их не виню, ты не подумай… Мы почти чужие друг для друга, а живут они ужасно бедно. Я как-то забыл об этом. В доме господина Нарста даже слуги всегда ели досыта. А на побережье сейчас почти нет еды. Им эти деньги пришлись очень кстати. Я прожил там месяц с лишним. А потом представил, что придется провести так весь остаток жизни. Чинить снасти, собирать моллюсков, каждый год с апреля по октябрь опасаться нападения пиратов… Я почувствовал, что не смогу так жить. Когда я думал, что хочу попасть домой – я представлял себе что-то совсем другое.

– Ну и что теперь? Чего ты от меня-то хочешь?.. – спросил Крикс, уже предчувствуя, что расхлебывать заваренную Линаром кашу все равно придется именно ему.

– Я хочу остаться здесь. Может быть, ты уговоришь мессера Ирема…

Севший рядом с Ларом Нойе громко фыркнул, сдув со своей кружки клочья белой пены.

– Уговорит?.. Да коадъютор спустит с тебя шкуру, когда выяснится, что ты снова здесь.

Линар поежился и умоляюще взглянул на энонийца.

– Крикс, ну придумай что-нибудь! Пожалуйста…

Не в силах вынести этот умоляющий взгляд, Крикс отвернулся от своего собеседника.

«Накаркал», – сумрачно подумал он. Не далее как этим утром Крикс мечтал о том, чтобы Линар остался слугой Ирема, и вот – пожалуйста. Кто же мог знать, что его пожелание исполнится подобным образом?!

– А если Ирем не возьмет тебя назад? – спросил южанин обреченно.

Лар потупился.

– Я бы мог остаться при тебе…

Услышав это, Нойе засмеялся так, что пиво потекло у него из носа.

– Видишь, Рикс, у тебя уже появляется свой хирд!

– Заткнись, – прошипел энониец. Ему все это совершенно не казалось смешным. – Не нужен мне никакой хирд… а уж из вас двоих – тем более. Чем гоготать, как гусь, лучше придумал бы, что теперь делать с Ларом.

– А в чем проблема? – спросил рыжий легкомысленно. – Если твой Ирем его сразу не убьет, то мелкий может жить со мной. От меня не убудет.

Крикс прикинул – это, в самом деле, было выходом. И лучше всего было бы оставить Лара с Альбатросом, пока не удастся выяснить, как коадъютор отнесется к самой мысли о возможности принять его назад.

Пока Крикс прикидывал, как лучше будет поднять в разговоре с Иремом вопрос о возвращении его стюарда, в зал ввалилась пара новых посетителей.

Первым – как с секундным опозданием сообразил «дан-Энрикс» – был сам коадъютор. Злой, веселый, и, похоже, раненый во время рейда – рукав рыцаря набух и потемнел, а по полу за рыцарем тянулась бисерная россыпь красных капель. Второй человек, которого сэр Ирем втолкнул в комнату впереди себя, жестоко выкрутив ему правую руку, тоже показался энонийцу смутно знакомым. Несколько секунд спустя «дан-Энрикс» вспомнил, что он видел этого юношу на «Бурой чайке», когда Айю ранили стрелой. Кажется, его звали Энно. Странно, люди Айи теперь их союзники… так с чего Ирему вздумалось обращаться с этим парнем так, как будто он изловил на улице карманника?

Крикс еще не успел задать какой-нибудь вопрос, когда сэр Ирем швырнул на пол какой-то предмет, и тот со звоном отлетел за стойку. А потом выпустил руку парня и бесцеремонно пнул его под зад, отчего тот, шатаясь, пробежал пару шагов вперед и налетел на стол. Снова обретя равновесие, островитянин резко развернулся к своему противнику. Сэр Ирем продолжал стоять в проходе, улыбаясь мрачной приглашающей улыбкой. С пальцев правой руки на пол падали тяжелые алые капли.

– Что за?.. – начал было Нойе, поднимаясь на ноги, но закончить фразу не успел. Бросившийся на Ирема островитянин отлетел как раз под ноги Альбатросу, чуть не сшиб на пол и его, после чего скорчился на полу и глухо застонал. Он крепко прижимал ладонь к лицу, и между пальцами текла кровь.

– Что смотрите? Наверх его, – сквозь зубы приказал сэр Ирем. Нойе с Криксом коротко переглянулись. Когда Ирем говорил подобным тоном, задавать ему вопросы было крайне неразумно, так что они молча подняли островитянина и потащили его к лестнице.

Только доведя шатающегося Энно до комнаты Альбатроса и кое-как усадив его на узкую кровать, «дан-Энрикс» с Нойе вспомнили, что Лар остался в нижнем зале. В момент появления мессера Ирема он, надо полагать, по своему обыкновению сжался в комок в каком-нибудь углу, но уж теперь-то рыцарь его обязательно заметит.

– Может быть, спуститься?.. – неуверенно предположил «дан-Энрикс». – Объяснить мессеру Ирему, в чем дело…

– Сами разберутся, – отозвался черствый Нойе. – Лучше последи, чтобы этот герой не пачкал кровью и соплями мой матрас. А я пока найду воды и пару старых тряпок.

Язвительные слова Нойе оставили Энно абсолютно безучастным. Криксу даже показалось, что он попросту не слышит, о чем они говорят. Лицо островитянина было мертвенно-бледным и каким-то неживым. Кровь пузырилась на губах островитянина и каплями стекала с подбородка, пачкая ему рубашку.

Когда дверь за Нойе закрылась, «дан-Энрикс» осторожно тронул Энно за плечо.

– Из-за чего ты дрался с Иремом?..

Энно посмотрел на Крикса мутными глазами, а потом разлепил окровавленные губы – и выдал такую длинную тираду в адрес Ирема, что пораженный красочностью и разнообразием эпитетов южанин забыл даже оскорбиться. Хотя речь, как-никак, шла о бессменном главе Ордена, а также о его почтенной матушке и прочих предках до десятого колена. Энно говорил с минуту без малейшей передышки, а потом внезапно разрыдался. Пораженный энониец стоял рядом с ним, не зная, что теперь сказать. Смотреть на плачущего Энно было жутко – и, пожалуй, положение ничуть не облегчало то, что Крикс начал догадываться о причине ссоры.

Глава XVIII

В день годовщины коронации лорд Ирем вошел во дворец с таким лицом, что попадавшиеся на пути придворные благоразумно отступали в сторону, стараясь ненароком не привлечь к себе его внимание. Даже сам Ирем чувствовал, что он летит по лестницам и коридорам, словно камень, выпущенный из пращи – совсем неподобающая спешка для дворца правителя. Рыцарь спросил себя, кто из этих аристократов, торопливо отводящих взгляд при его появлении, знал о затее Аденора с самого начала, и почему ни один из них не обратился к Ордену. В чем главная причина – в нелюбви к наушничеству, крайнем легкомыслии или в тайном сочувствии Дарнторну и Финн-Флаэнам? Ирем пообещал себе, что тщательно обдумает этот вопрос. Но прежде всего следовало побеседовать с Валлариксом.

Когда сэр Ирем вошел в аулариум правителя, Валларикс на секунду поднял взгляд – и рассеянно улыбнулся.

– Хорошо, что ты пришел, мессер… Этим бумагам нет конца. Может, хотя бы ты поможешь мне отвлечься.

«Это точно», – согласился Ирем мысленно. Он подошел к окну и настежь распахнул сетчатые ставни. В кабинет императора ворвался ледяной осенний ветер и подхваченная им лавина звуков с улицы. Валларикс покосился на окно.

– Что там за шум?

– Лорды из вашего совета выражают свою преданность престолу, – ядовито сказал рыцарь. – Посчитав недопустимым, чтобы годовщина вашей коронации прошла без подобающих торжеств, они решили оплатить сегодняшнее празднование из своих личных средств. Такая щедрость сразу покорила все сердца. Если вы отвлечетесь от своих занятий и спуститесь в город, то сможете убедиться, что на каждом перекрестке пьют за Дарнторна, Финн-Флаэна и Аденора. Последнее имя должно вас особенно порадовать, поскольку этот человек – ваш друг. Так что, мне приказать, чтобы вам подали коня? Если хотите, я готов поехать в Нижний город вместе с вами. Вам наверняка покажется, что война уже закончилась, и вообще настал Золотой век. Правда, почти никто не вспоминает о дан-Энриксах, но пьют и веселятся все без исключения… По моим данным, один только Аденор выставил для мастеровых пару десятков бочек эшарета, не считая более дешевых вин.

Лицо Валларикса застыло.

– Как… глупо, – тихо сказал он.

– «Глупо»? – металлическим от злости голосом переспросил сэр Ирем. – Я надеюсь, что вы это не про лорда Аденора. Этот человек имеет кучу разных недостатков, но уж в глупости его никто не обвинит. Готов поспорить, что сегодняшние торжества – его идея. Дарнторн слишком презирает чернь, а у Финн-Флаэна попросту не хватило бы мозгов. Но Аденор умеет убеждать людей, так что сейчас все трое действуют в полном согласии. Вас это не тревожит, государь?.. Вы же не думаете, что ваши противники швыряются деньгами от избытка простодушия…

Валларикс провел ладонью по лицу, как будто пытался стереть с него усталость.

– Ирем, ты придаешь этому слишком большое значение. По-твоему, меня должно привести в ярость сообщение, что моим лордам вздумалось гоняться за дешевой популярностью?.. Меня гораздо больше огорчает мысль о том, какое применение можно было найти этим деньгам.

– Ну, а меня гораздо больше огорчает мысль, что ваши давние враги заигрывают с плебсом. Я немедленно начну расследование, что затевает наш триумвират. И первым делом поставлю своих людей следить за каждым шагом лорда Аденора.

Валларикс вздохнул.