Мама пришла ко мне где-то через час, и мы обе извинились друг перед другом. Она сказала, что подумает насчет тренировок. И что считает волейбол более выигрышным вариантом, поскольку, если я научусь достаточно хорошо играть, это будет дополнительным бонусом при поступлении в колледж.

Ладно хоть не сказала, что для плавательной команды колледжа я точно недостаточно хороша, прямо мило с ее стороны. Судя по тому, как все складывается, я ни для чего не буду достаточно хороша.

И с двумя лучшими подругами в последнее время не ладится.

Вот это все да еще контрольная по математике, к которой – не буду притворяться – я вообще не готовилась.

Хотелось бы мне уже быть в колледже. Не знаю, как я выдержу следующие две недели, что уж говорить про еще два года в школе.

13 мая

Пятница тринадцатое. Ну, не так все и плохо.

Контрольная оказалась легче, чем я ожидала.

Мама сказала, что, если мне очень хочется, я могу покататься в июле.

Август я в любом случае проведу у папы, а там, если надумаю продолжать, поговорим об этом еще раз.

Меган обедала со своими церковными друзьями (мне не нравится ни один из них), а Сэмми – с парнем этой недели, так что я уселась за столик к ребятам с плавания, и это оказалось куда веселее, чем слушать, как Меган и Сэмми орут про Бога. Дэн, который будет капитаном в следующем году, говорит, что у меня очень хороший кроль, и если я немного поработаю над ним, то он уже в следующем сезоне готов включить меня в эстафету завершающей.

И Питер мне нравится (он сказал нам с Джонни звать его просто по имени, дескать, доктор Эллиотт – это для рабочего кабинета). Другие мужчины, с которыми встречалась мама, слишком уж старались прогнуться под нас, а Питер держится свободно. Правда, не с мамой. Он даже заикался в разговоре с ней, а еще запнулся и чуть не упал. Но посмеялся над собой и сказал, что во время операций вовсе не такой неуклюжий.

Спрашивал, слыхали ли мы об астероиде и Луне. Мама кое-что припомнила, потому что об этом везде трубили, когда астрономы в первый раз сделали заявление. Какой-то астероид столкнется с Луной, и Питер слышал по радио в машине, что это можно будет наблюдать в ночном небе на следующей неделе. Я спросила маму, нельзя ли раскопать старый телескоп Мэтта, и она ответила, мол, надо, конечно, спросить самого Мэтта, но она уверена, что он не будет против.

После маминого ухода мы с Джонни даже не поругались из-за компьютера. Я хотела кое-что посмотреть по телику с восьми до девяти, а Джонни – с девяти до десяти, так что все срослось. Фанаты на форуме все еще собачатся насчет того, сколько Брэндону надо четверных прыжков, чтобы выиграть Олимпийские игры, – два или хватит одного.

Было бы просто потрясно, если бы Брэндон взял золото. Спорю, у нас бы устроили парад и всякое такое.

Уже одиннадцать, а мамы до сих пор нет. Поди любуются луной с Питером.

15 мая

Провела все выходные над работой по английскому.

Утром звонил папа.

Мэтт говорит, пользоваться телескопом можно. Сам он вернется домой через пару недель. Клянется, что научит меня водить.

В средней школе Джонни выбрали лучшим игроком недели.

16 мая

Внезапно вся эта штука с луной – самое главное событие. Либо это, либо нашим учителям так же скучно от школьных заданий, как и нам.

Ладно если бы я ходила на астрономию. Но французский?! Мадам О’Брайен заставила нас весь урок обсуждать la lune. И задала сочинение о ней к пятнице, потому что в среду вечером мы все будем наблюдать за столкновением астероида и Луны.

Сэмми говорит, каждый раз, когда они разводят такую суету насчет затмения или метеоритного дождя, дело заканчивается самым обыкновенным дождем, из-за которого не видно ни затмений, ни метеоритов.

Но насчет астероида всполошилась не только мадам О’Брайен. На английском обсуждали происхождение слова «месяц». Эдди пошутил насчет лунатиков, а мистер Клиффорд так увлекся рассказом об этимологии, что даже не рассердился. Напротив, поговорил с нами о сленге и метафорах, связанных с астрономией, и задал домашку. Надо написать о чем угодно, лишь бы связанном с луной. Само собой, к пятнице.

И мисс Хэммиш, видимо, считает, что эта лунная штука – историческое событие, поэтому мы и на истории обсуждали: как люди в разные времена смотрели на луну, кометы, затмения. Это, вообще-то, оказалось довольно интересно. Никогда не задумывалась, что луна, которую вижу я, – это та же самая луна, на которую смотрели Шекспир, и Мария-Антуанетта, и Джордж Вашингтон, и Клеопатра. Не говоря уж обо всех бесконечных людях, про которых я даже не слышала. Всякие хомо сапиенсы и неандертальцы видели ту же самую луну. Именно она прибывала и убывала у них в небесах.

Разумеется, мисс Хэммиш мало было просто вдохновить нас историями. Она тоже задала домашку. Мы должны написать эссе или об астрономии прошлого и как она повлияла на кого-нибудь (типа они увидели комету и страшно испугались, или она предсказала что-то), или заметку о том, что случится в среду ночью.

В любом случае – это к пятнице.

Не понимаю учителей. Они же, по идее, общаются друг с другом, и хоть кто-то мог бы сообразить, насколько нечестно задавать нам все на пятницу. Вот бы придумать, как обдурить их всех: например, написать эссе по истории и перевести его на французский (наверно, так можно было бы, если б у меня был хороший французский, а он плохой). В общем, не представляю, как сделать два по цене одного, так что, видимо, придется писать три отдельные работы (одну на французском) и сдать все в пятницу.

К тому моменту меня уже будет тошнить от луны.

Столкновение астероида с Луной должно произойти около девяти тридцати вечера в среду, и маме стало так интересно, что мы аж новости сегодня посмотрели. Там говорили, что астероиды врезаются в Луну довольно часто, оставляя на ней кратеры, но этот будет самым крупным за все время, и что в ясную ночь можно будет увидеть эффект от их встречи, вероятно, даже невооруженным глазом, а в бинокль точно. По их словам выходит весьма драматично, но я все-таки не думаю, что оно стоит трех домашек.

Мама также посмотрела местные новости, чего она почти никогда не делает, потому что они, по ее словам, слишком депрессивные, и синоптики обещали очень подходящую погоду. Чистое небо и тринадцать – пятнадцать тепла. Говорят, в Нью-Йорке народ организует вечеринки в Центральном парке и на крышах. Я спросила маму, можно ли нам тоже устроить вечеринку, но она отказала, однако люди из соседних домов наверняка выйдут на улицу посмотреть, и все равно выйдет похоже на уличный праздник.

Не знаю, насколько будет интересно, но хоть какое-то разнообразие по сравнению со всей остальной моей жизнью.

17 мая

Восемьдесят два балла за контрольную по математике. Было как минимум четыре вопроса, на которые я могла ответить правильно, но сделала глупые ошибки.

Точно знаю, что мать Сэмми годами не интересуется оценками за тесты, а мама Меган вечно переживает насчет того, с кем Меган тусуется, но не думаю, что ей особенно важна успеваемость. А мне выпало жить с матерью, работающей дома, и у нее куча времени, чтобы проверять все, ошиваться рядом и требовать показать контрольные.

Мы не ругались особо (в конце концов, проходной балл я набрала), но мама прочитала мне одну из своих знаменитых лекций «Ты не должна быть такой невнимательной». Обычно я выслушиваю подобное раз в неделю, иногда чаще, если на нее находит.

Мама сказала, что раз я такая безалаберная, то будет неплохо, если я возьмусь за лунную домашку сейчас, ведь не все работы связаны с тем, что произойдет завтра.

Она предложила написать о высадке на Луну в 1969, я погуглила и обнаружила – многим вообще наплевать, что люди разгуливали по Луне. Все тогда смотрели «Звездный путь» (оригинальный, старый-с-убогими-спецэффектами-«Телепортируй меня, Скотти»-«Звездный путь») и привыкли наблюдать, как капитан Кирк и мистер Спок скачут по всей Вселенной, а настоящие люди на настоящей Луне не произвели такого впечатления.

Мне кажется, это нелепо. Люди высадились на Луну впервые за всю историю, а народ предпочел смотреть, как доктор Маккой в тысячный раз произносит: «Он мертв, Джим».

Я не очень понимала, как сделать из этого сочинение, и мы с мамой немного поговорили обо всем: как выдумка иногда могущественнее, чем реальность, и как в шестьдесят девятом было много цинизма из-за Вьетнама, шестидесятых и вот этого всего, и как были люди, которые не верили, что кто-то высадился на Луну, а считали все это мистификацией.

Наверно, французское сочинение я напишу про завтра, потому что моего французского не хватит на «цинизм» и «мистификацию». Для английского сгодится идея про выдумку, превосходящую по силе реальность, а для истории сосредоточусь на том, с каким цинизмом люди относились к словам правительства.

Пересказала маме, что Сэмми предрекает завтра дождь, потому что всегда, когда что-то захватывающее должно происходить в небе, идет дождь, и мама рассмеялась и сказала, что в жизни не встречала более пессимистично настроенного пятнадцатилетнего подростка.

Когда Сэмми стукнет шестнадцать, я буду у папы. Есть у меня предчувствие, что на вечеринку позовут только парней, так что и неважно.

Около десяти случилось нечто странное. Я писала сочинение, а мама с Джонни пререкались насчет отбоя, и тут раздался звонок. Нам никто не звонит так поздно, так что мы все аж подпрыгнули. Я подошла к телефону, и это оказался Мэтт.

– У тебя все в порядке? – спросила я.

Мэтт никогда не звонит так поздно и вообще почти никогда не звонит вечером в будни.

– Да, все хорошо. Просто хотел услышать ваши голоса.

Я сказала маме, что это Мэтт, Джонни взял трубку на кухне, а мама – у себя в спальне. Мы рассказали ему новости (я пожаловалась на три лунные домашки), а он поделился тем, что ему осталось сделать по учебе. Потом они с мамой обсудили, как он вернется домой.

Все было вполне нормально, но у меня оставалось ощущение чего-то неправильного. Джонни первый повесил трубку, потом мама, а мне удалось задержать Мэтта еще на минуту.

– Ты уверен, что у тебя все в порядке? – снова спросила я.

Он на секунду завис, а потом сказал:

– У меня странное чувство. Наверно, из-за всей этой луны.

Мэтт всегда был тем человеком, который все мне объяснял. Мама с утра до ночи писала, и у нее был Джонни, папа пропадал на работе (пока еще жил здесь), так что я обращалась к Мэтту. Не в том дело, что он ясновидящий. Может, он просто на три года старше, но у него всегда был ответ на любой вопрос.

– Ты думаешь, может произойти что-нибудь плохое? – спросила я. – Метеор ведь не в нас прилетит, а в луну.

– Знаю, – ответил он. – Но завтра вечером не исключен некоторый хаос. Телефонные линии будут перегружены, все примутся названивать друг другу. Иногда люди впадают в панику без всякой причины.

– Ты правда считаешь, что будет паника? У нас тут кажется, что это просто предлог для учителей задать еще больше домашки.

Мэтт рассмеялся:

– Учителям для этого не нужны предлоги. В общем, я просто подумал, что сегодня хороший шанс застать вас всех дома и поболтать.

– Я скучаю по тебе, – сказала я. – Хорошо, что ты возвращаешься.

– Я тоже скучаю, – сказал он и опять сделал паузу. – А ты еще ведешь свой дневник?

– Ага.

– Хорошо. Не забудь подробно описать завтрашний день. Лет через двадцать перечитаешь с удовольствием.

– Ты просто хочешь, чтобы я записала все твои умные высказывания, – сказала я. – Для твоих будущих биографов.

– И это тоже. Увидимся через несколько дней.

Повесив трубку, я не могла понять, лучше себя чувствую или хуже. Если беспокоится Мэтт, я тоже беспокоюсь.

Но, возможно, Мэтт просто беспокоится насчет всех своих экзаменов и выпускных работ.

Часть вторая

18 мая