Яйцо, закипевшее в кастрюле, сняла ровно через минуту, убрала, не доставая из кастрюли, с плиты, и накрыла полотенцем. Вот теперь, постояв минут пятнадцать в горячей воде, оно проварится, не лопнет и не станет резиновым. Мое яичко будет идеальным.

Теперь глазунья. Ее идеально готовить на сливочном масле. Яичница станет ароматной. А вот если перед этим пожарить на той же сковороде бекон, а потом пустить яйцо, все это на пять минут накрыть крышкой, по готовности посолить и посыпать свежей мелконарезанной зеленью – ммм… ум отъешь, не то что пальчики оближешь.

Работа кипела.

Я уже закончила глазунью. Попробовать не могла, но на вид она получилась отменной, а на запах – аппетитной. Пошла доставать яйцо вкрутую, чтобы остудить его в холодной воде, и ахнула.

Кастрюля оказалась пустой!

– Кто взял мое яйцо? – гаркнула я, привлекая к себе внимание.

– Яйцо прошляпил? – неприятно ухмыльнулся Вася. – Следить за своими яйцами надо. А то с одним у тебя голос писклявый. Бабский. Может, отдать тебя в розовую команду, пацан?

Я кипела! Бессильно сжимала кулаки, но ничего не могла поделать! Ну не лезть же в драку? Сама виновата, надо было следить…

Время поджимало.

Стирая злые слезы, я занялась яйцом пашот. Опустить, не повредив желток, в пиалу с водой. Добавить соли. Поставить в микроволновку примерно на две минуты. И следить. Иногда мощность микроволновок разная, поэтому важно углядеть, когда схватится белок, и прогреть еще ровно минуту.

К исходу времени пашот было готово, я достала идеальное яйцо ситечком и оставила стекать. Достала две тарелки, чтобы сервировать блюда и поняла, что сковорода с глазуньей тоже пропала.

Руки опустились. На глаза навернулись слезы. И при этом я понимала, что тут каждый за себя. Никто меня жалеть или защищать не станет.

Все хотят получить должность су-шефа в ресторане Заславского. Такая зарплата и такой класс в нашей стране не получишь больше нигде. За такой приз тут будут рвать глотки.

Убрала одну тарелку и занялась сервировкой яйца пашот. Обидно, что Заславский не попробует мои яйца. Не удивлюсь, если их не присвоили, а просто выкинули в урну, чтобы исключить меня из команды первой.

– Время закончилось! Остановились.

Заславский зорким глазом следил за двумя кухнями все двадцать пять минут. Теперь позвал всех выставить готовые блюда перед собой на длинную стойку, разделяющую кухонную зону от ресторанной.

Мы все растянулись вдоль стойки. Большинство с тремя тарелками, кто-то с двумя, и только я отличилась с одним-единственным блюдом.

– Вижу, почти все сохранили свои яйца. Даже в команде девочек. У вас три минуты, чтобы почистить яйцо вкрутую и поставить его в подложку.

Повара проворно открыли колпаки и быстро сняли скорлупу с вареного яйца. Но не все. Я стояла и смотрела в потолок, а потом на матюгающегося Василия, который никак не мог снять скорлупу своими неуклюжими толстыми пальцами. В результате на его подложке красовалось яйцо все в мелких и крупных кратерах, как побитый метеоритами спутник.

– Приступим к дегустации и выявлению победителя?

Заславский, похоже, обожал разговаривать сам с собой, потому что на любую его реплику, кроме «Да, шеф!», никто ничего не смел отвечать.

И тут все дружно промолчали. Ну хоть какое-то единение!

– У розовой команды из тридцати шести блюд готово только двадцать пять. Надо полагать, одиннадцать яиц вы не уберегли или испортили?

– Да, шеф…

– Это почти тридцать процентов потери продукта, – подчеркнул Заславский. – Ребята со своими яйцами были аккуратнее и сохранили двадцать семь штук. Шанс выиграть у голубой команды выше.

Всегда стоит помнить, что это соревнование не только на качество, но и на количество.

Заславский взял маленькую ложку и, начиная с женской команды, пошел щелкать по яйцам на подложке. Легко ударял ей по маковке яйца, ложка отскакивала, и шеф сразу переходил к следующему.

Там, где ложка почти не пружинила, Заславский задерживался и разделял яйцо пополам, осматривая структуру желтка.

– Итого, розовая команда за вареные яйца вкрутую получает всего пять очков из двенадцати. Посмотрим, насколько круты мужчины.

Я стояла первой из голубой команды, и Ян застыл с занесенной ложкой передо мной, с изумлением глядя на единственное блюдо.

– Ты смелый парень, да? Почему из единственного уцелевшего яйца приготовил пашот, а не вареное? Второй способ менее рискованный.

– Да, шеф, – пробубнила я, косясь на мужчин своей команды.

Что, думали, наябедничаю?

Шеф пошел стучать по нашим яйцам. Ложка в основном подпрыгивала, а Заславский морщился, пока не добрался до щербатого яйца Василия.

Тут с интересом остановился, снял верхушку в одно касание, потом поделил ложкой яйцо пополам и прицокнул языком.

– Идеальное.

Я подавила резкий вздох, боясь выдать свою неуместную радость.

– Дам сразу пять баллов, если расскажешь, как варил, чтобы не сделать яйцо резиновым, как у остальных. И объяснишь свою ошибку, почему оно чистилось с трудом. Ты ведь ее осознал?

– Э…

Василий мельком посмотрел на меня. Я поджала губы.

Ну давай, выкручивайся, а я посмотрю!

– Я…

Начал неуверенно Василий.

– Я его… сварил.

Заславский расхохотался.

– Сейчас ты удивишься, но вареное яйцо варили все! Разве что кроме вашего Дана. Как ты его варил?

– Обычно, – пожал Вася плечами, – залил водой и поставил на огонь.

– И в чем секрет, что у всех получились яйца-мячики, и только твое с нежной консистенцией и не переваренное?

– Я просто следил за ним, шеф! – отчеканил Вася.

Следил он, ага, чтобы стащить!

– Теперь расскажи, почему не смог почистить его аккуратно?

Вася скривился.

– Ну… Может, потому что оно… нежное?

Неожиданно Заславский повернулся ко мне:

– Дан, выручай команду. Пять баллов это яйцо уже не получит, но спаси хотя бы три. Ты знаешь, как почистить правильно сваренное яйцо?

– Да, шеф…

Я покраснела. Мне было лестно его внимание, но сейчас все двадцать пять пар глаз, и видеокамеры, и взгляды членов съемочной группы сосредоточились на мне. А я поплыла от страха и неуверенности.

К этому никогда не привыкнешь.

– Я… я… думаю, что его надо было дольше подержать в холодной воде и…

– И? – потребовал объяснения шеф.

– И покатать по столу, шеф, чтобы скорлупа стала мелкой сеточкой. Тогда и снять ее было бы проще.

– Верно, – то ли похвалил, то ли подписал мне приговор Заславский. – И три очка достается голубой команде благодаря безъяичному Дану!

Я вздрогнула, а ребята сдержанно похлопали, испепеляя меня взглядами.

Почему Заславский назвал меня безъяичной?

Господи, неужели он уже знает?!

Но шеф сразу перешел к дегустации яиц пашот. Теперь я с гордостью могла ждать его оценки.

В нашей команде справились почти все, у кого в принципе оставалось три яйца. Те, кто их разбил, не стали рисковать и готовить.

Заславский подошел ко мне, разделал ложкой яйцо, удовлетворенно отметил вытекающий желток. Поддел ложкой немного белка и попробовал.

На секунду застыл, поднял на меня взгляд и попробовал еще раз.

– Ты готовил яйцо нетрадиционным способом?

– Да, шеф, – почти прошептала я.

Стоящий рядом Константин хмыкнул, но тут же подавил усмешку под суровым взглядом шефа.

– Отлично.

Он отошел от нашей стойки огласив баллы и перешел к девушкам.

– Нетрадиционный, значит? – вполголоса подколол Костя.

– Зато самый верный, – отрезала я и отвернулась.

Мне было интересно, похвалит ли он еще кого из поваров. Но нет. Заславский просто начислил очки девушкам и попросил оставить на стойках только глазуньи.

Вот тут у меня засвербило. Я посмотрела на блюда парней, сразу узнавая свою глазунью на тарелке Филиппа. Слишком ровная, красивая и… моя!

Вот ведь шакалы! Но главное, чтобы победила команда. Мои умения Заславский оценит позже, уж точно не на приготовлении яиц.

– У девушек неплохой вкус. Общий счет розовой команды – пятнадцать баллов! Смогут ли их догнать и перегнать парни?

Он подошел ко мне и развел руками.

– Ах, Дан. Я забыл, что тебе меня накормить нечем. И это ноль баллов в копилку команды.

Он перешел к Косте, потом к Василию. Похвалил грибную глазунью Семена и раскритиковал у Андрея. Потом остановился перед моей глазуньей у Филиппа.

Я затаила дыхание.

– Ты единственный догадался приготовить ее в форме, – отметил Заславский. – Расскажи, что в составе?

Филя бойко начал перечислять ингредиенты, которые видны невооруженным взглядом:

– Яйцо, шеф!

– Да неужели?

Блин, шутки и язвительные реплики Заславского в шоу с экрана смотрелись куда смешнее, чем когда он шутил в лицо и над твоим блюдом!

– Еще бекон, шеф!

Заславский попробовал и прикрыл глаза. Я знала, что в этот момент он раскладывает приготовленное блюдо на составляющие элементы. Только он мог на вкус определить все ингредиенты!

– Какие специи ты использовал, Филипп?

– Соль и перец, шеф! И свежую зелень.

Я не удержалась и прыснула.

– Что-нибудь еще? – спросил Заславский.

Филипп напрягся.

Вообще, мы даже без его-моей глазуньи выиграли конкурс. У нас на текущий момент было уже шестнадцать очков против пятнадцати женской команды, но…

Это было мое блюдо! И мне хотелось с ним заработать еще балл и похвалу.

– Еще он жарил ее на сливочном масле, шеф, и немного добавил тертый сыр, прежде чем засыпать зеленью, – влезла я в разговор, но тут же осеклась и добавила: – Я просто рядом стоял и наблюдал… Шеф.

– Вот как… Значит, рядом лучше видно, как и с чем готовится глазунья? Филипп?

– Д-да… Я подзабыл, шеф. Спасибо, малец. Так и было, сливочное масло и сыр.

– Тогда это заслуженный балл! Итого, голубая команда зарабатывает на яйцах семнадцать баллов против пятнадцати розовой команды.

Мы обрадовались!

Я бросилась в объятия Кости, он был ближе ко мне. Тот сурово обвил меня руками, приподнял, не особо торопясь отпускать и жамкать Васю.

Но тут в нашу радость вмешался Заславский.

– Кухня учит не только вкусу, точности и расчету. Она еще учит дружбе, взаимовыручке и честности. Дружбе с коллективом, в котором вы работаете каждый день бок о бок. Взаимовыручке коллег, когда приходит понимание, что только работая сплоченно, одной командой, вы достигнете результата. Честности перед клиентами, которые доверяют вам самое важное, что у них есть – свое настроение, свое время и свое здоровье!

Я прониклась его словами и посмотрела на Василия и Филиппа. Вася опустил взгляд в пол, а Филя продолжал нагло смотреть шефу в глаза. Мне бы такое не понравилось. Вот и Заславскому тоже не понравилось, поэтому он еще раз подчеркнул:

– Кухня учит доверию. Когда каждый из вас готовит на кухне и не ждет подлости от товарища, зато всегда уверен в поддержке. Сегодня за отведенные двадцать пять минут голубая команда приготовила больше всех блюд. Молодцы.

Мы вроде расслабились. Сейчас нам назовут наш приз, и я почти взмолилась, что нам разрешат занять женские спальни. С кем бы я выбрала спать? Наверное, с Костей, он кажется дружелюбным и честным. По крайней мере, не воровал мои яйца.

– Вот только я не верю, что можно готовить глазунью и забыть, какие ингредиенты туда добавлял и на каком масле жарил.

Филипп перестал улыбаться, а меня пробила нервная дрожь.

– Так кто готовил эту яичницу, Филипп?

– Я, шеф!

– В моей кухне есть два правила: не опаздывать и никогда мне не врать! – рявкнул Заславский, а я снова вздрогнула. – Дан! Кто готовил глазунью?

После предупреждения врать было страшнее, чем подставить команду.

– Я, шеф…

– Минус балл голубой команде, – тут же отреагировал шеф. – Но вы по-прежнему лидируете. Или кому-то из вас есть в чем признаться?