– Эмиль не стратег, не дипломат, он человек идеи, мечты.

– Что ты хочешь этим сказать?

Фредерик с трудом подавил желание скинуть ее с крыши.

– Что вы все ему не нужны. Он нужен вам. Расслабься, Анна, пойдем встретим его.

Они вошли в вестибюль практически одновременно. Эмиль вошел с одного крыла, Фредерик и Анна с другого. Молча они прошествовали в конференц-зал, где уже сидело двенадцать членов комитета, кто вживую, кто-то присутствовал визуально. Эмиль и Фредерик заняли места с краю. Анна, к их удивлению, прошла дальше и заняла место во главе стола.

– Вот так сюрприз, Анна.

– Дедушка больше не может принимать участие в наших встречах. После того как он закончит синхронизацию, мы поместим его в криосон, где он сможет наконец выспаться и отдохнуть года три-четыре.

– А его полномочия?

– Переходят ко мне, как к законному представителю, оригиналы заверенной нотариусом и свидетелями доверенности на столе, цифровая в системе, прошу ознакомиться в перерыве. Дамы и господа, насколько я вижу, у нас кворум, все представители в сборе. С вашего позволения, я объясню, почему я вас сегодня пригласила и по какому вопросу нам предстоит голосовать.

Анна выдержала паузу и, убедившись, что вопросов не ожидается, продолжила.

– Как вы помните, более месяца назад руководитель проекта обратился к комитету с ходатайством на разрешение проведения эксперимента в области инженерии сердечной ткани. Эксперимент, по его заявлениям, был необходим для дальнейшей подготовки синтетических тел. Согласно полученным письменным заверениям, для эксперимента было выбрано формально независимое лицо, в котором не должно было быть заинтересованности у членов команды. Эмиль, расскажите, пожалуйста, о результатах проведенного эксперимента.

– Коллеги, добрый день, – голос вырвался слегка осипший, прочистив горло, он продолжил: – Эксперимент прошел неплохо. Ден, так зовут нашего пациента, поступил к нам с прогнозом вероятного дожития не более тридцати дней. Однако прошло уже около сорока пяти, и он все еще жив. Мы вырастили новую сердечную ткань в течение первых трех недель исследования, и из нерешенных вопросов у нас осталась лишь синхронизация клеток сердечной мышцы. Но мой коллега Фредерик, поприветствуйте его господа, грозится решить эту проблему не позднее конца следующей недели.

– Благодарю вас, Эмиль, за обстоятельный рассказ, хоть и лишенный важных деталей. Фредерик, коль скоро Эмиль столь любезно вас нам представил, продолжим обсуждение с вами. Поделитесь вашим прогнозом по успешности синхронизации.

Фредерик лишь пожал плечами:

– При всем уважении, прогнозов нет.

Комитет при этих словах необычайно возбудился. Лощеный господин, сидящий возле Анны, взял слово.

– Правильно ли мы понимаем, что нам неизвестен прогноз по дожитию пациента. Дена, так вы, кажется, его назвали?

– Нет, его так назвали родители, но да. А вы… Простите, мне неизвестно ваше имя, хотел бы отметить, что подобного рода эксперименты ранее не проводились. Опыт уникальный.

Лощеный господин, недовольно сжав губы, замолчал. Продолжила Анна:

– Фредерик, расскажите нам про пациента Дена. Как вы с ним познакомились?

– Нас представил Эмиль. Ден пришел к нам в институт полтора месяца назад, Эмиль должен был познакомить его с командой, рассказать про наши методы, провести небольшую экскурсию, предварительные исследования. Он готовился доверить нам свою жизнь, хотя, возможно, и сам этого до конца не понимал.

– Благодарю, Фредерик. Эмиль, расскажите нам при каких обстоятельствах вы познакомились с Деном?

– Много лет назад. Еще в школьные годы, не вспомню, как именно, но с тех пор мы поддерживали общение. И он не единственный, с кем я поддерживаю связь. В команде профессионалов, которая приносит вам от 150 до 200 миллионов долларов чистой прибыли в год, есть и другие ребята, с которыми я знаком со школьной скамьи.

– Спасибо, Эмиль. Фредерик, расскажите, в тот день Ден пришел к вам один, или его кто-то сопровождал?

– Его сопровождала возлюбленная, Элина.

– Вы встречались с ней раньше?

– Нет.

– Эмиль, а вы?

– Да, она моя сестра.

Воцарилась тишина. Лощеный господин в нескрываемом возбуждении подался вперед.

– Эмиль, правильно ли мы понимаем, что экспериментальный пациент, которому вы пытаетесь сейчас спасти жизнь, друг не только вам, но и вашей сестре?

– Вы понимаете верно.

– Фредерик, вы об этом знали?

– Знал.

– Вынужден вас огорчить, господа. Как глава комиссии по этики я вынужден буду открыть дисциплинарное расследование.

Эмиль лишь усмехнулся.

– Что нам за это грозит?

– Это решит комиссия. Но на время дисциплинарного разбирательства нам придется отстранить вас, Эмиль, от руководства проектом, разумеется, в том случае, если меня поддержат коллеги. Анна?

Анна согласно кивнула.

– Объявляем голосование. У вас есть час на то, чтобы побеседовать с коллегами, оценить их мотивы и принять взвешенное решение. Если вы уже приняли решение, бранч ожидает вас на террасе.

Прошло меньше минуты, Эмиль с Фредериком остались в гордом одиночестве.

– Зачем ты здесь, дружище?

– Пришел поддержать тебя.

– Понимаю. Раз уж от нас все равно ничего не зависит, пойдем насладимся вином, видами и бриошью? Ты уже побывал на крыше?

– Успел заглянуть перед самым началом.

– Что ж, давай заглянем еще раз, напоследок.

Темные тучи, утром едва видневшиеся на горизонте, закрыли собой полнеба. Легкий ветерок, приятно щекотавший глаза и ресницы, теперь срывал головные уборы и салфетки, начал накрапывать дождь. К ним подошел вежливый господин и любезно попросил взять напитки, угощение и покинуть террасу.

Эмиль и Фредерик заняли столик внутри у окна. Легкий дождь превратился в ливень. Париж скрылся за сплошной стеной воды. Они поели, выпили по рюмке кальвадоса и прошли к лифту. В тишине спустились на тринадцатый этаж. И только когда двери открылись, Эмиль нарушил молчание.

– Фредерик, дружище, для меня было честью работать с тобой плечом к плечу.

– Эмиль, это еще не конец, мы еще поборемся.

Когда они вошли в зал, все уже были в сборе, с суровым видом члены комитета смотрели на них, словно на опоздавших школьников. Эмиля, однако, это лишь позабавило.

– Я смотрю, вы все уже проголосовали. Какое будет первое решение после моего отстранения? Сплошная синхронизация всех, кто может выложить необходимую сумму? Любовниц, домашних животных? Может, любимых комнатных тапочек?

Анна поморщилась.

– Очень остроумно, Эмиль. Господа, голосуем, – через минуту она продолжила: – За отстранение девять, трое против, один воздержался. Мне очень жаль, Эмиль, вам в течение дня надлежит сдать пропуска, закрыть профили и передать дела исполняющему обязанности руководителя проекта, которого мы назначим незамедлительно. Предлагаю кандидатуру Фредерика, коллеги, кто за?

Фредерик негромко кашлянул.

– Вынужден вас огорчить, но едва ли я гожусь на эту роль, я и сам не раз нарушал этические принципы. Примите мое прошение о прекращении участия в проекте со следующего месяца.

Второй раз за последний час воцарилось немое молчание. Казалось, тишина давила незримым бременем. И тут раздался смех Эмиля, его поддержал заразительный хохот Фредерика.

– Господин руководитель комиссии по этике, позвольте пару слов. На будущее, не забывайте представляться, прежде чем выносить обвинения. Второе, вам придется открыть еще одно дисциплинарное разбирательство. Я неоднократно был свидетелем того, как новоиспеченный председатель комитета нарушала пункт 2.3.1 Кодекса этики. Если вам необходимы свидетели, половина команды может это подтвердить. При желании я смогу предоставить вам полную визуализацию. Нет? Что ж, ваше право, удачи вам, коллеги.

Они уже шли по улице, когда Фредерик наконец решился задать вопрос.

– Что это за пункт 3.2.1?

– Он был добавлен несколько лет назад. Пункт 3.2.1 гласит, что сотрудникам запрещается вступать в интимную близость друг с другом.

– Эмиль, не ожидал, что ты способен на такое, ты полон сюрпризов.

– Как и ты. Не ожидал, что ты решишься отказать им и все начать сначала.

– У меня еще есть месяц. Приведу в порядок наши дела, отдохну, соберу ребят. Надеюсь, к этому времени, ты придумаешь, чем нам заняться дальше.

– У меня есть несколько идей. Присмотри какое-то время за Деном, ладно, ему сейчас нужен не только доктор, но и друг, которым я, увы, быть не смогу.

– Я позабочусь о нем, даю слово.

Они пожали друг другу руки, и Фредерик исчез в толпе прохожих.

Глава 9

Он был уверен, что спит, когда, открыв глаза, оказался в том странном месте, где два солнца встречаются в небе над головой. Корона нейтронной звезды поражала жутковатой красотой, вспышки ужасающей силы потрясали ее ореол и наверняка выжгли бы все живое на планете, не будь между звездами столь сильной гравитации. Природа несправедлива. Убийцы пленяют своей красотой, в то время как жертвы блекнут в их тени. Нейтронная звезда поглощала сестру, но картина восхищала, словно жидкое золото перетекало из небесного светила в темную, как воды Коцита, бездну.

Он стоял на краю долины, где простился с безликим спутником, один. Вокруг царила тишина, не было слышно пения птиц, лишь журчанье воды неподалеку, да шелест листвы нарушали спокойствие этого молчаливого места. В горле пересохло, он почувствовал жажду. Пройдя сотню шагов, он вышел к берегу ручья, воды которого искрились в лучах заката. В реке, а ручей оказался настоящей горной рекой, плескался лосось. Поток брал начало у склонов скалистого горного массива на краю долины, с которого водопадами стекала вода. Издалека казалось, что скала плачет. Что-то смутило его, показалось неправильным. Вода стекала куда медленней, чем должна была, иногда, словно зависая в воздухе.

– Гравитация.

Он заметил, что уже не один, его безликий спутник выступил из-за тени деревьев:

– Думаю, ты заметил еще в прошлый раз, когда преследовал меня, насколько легко тебе бежалось.

Ден утвердительно кивнул.

– Этот мир меньше твоего, а ядро планеты не из железа и прочих тяжелых элементов.

– Это не объясняет, почему вода парит в воздухе.

– Посмотри на нейтронную звезду. Как ты думаешь, какая от нее исходит гравитация? Здешнее солнце больше твоего, землянин, и планета ближе к нему и еще ближе к нейтронной звезде. Она поглощает часть излучения, испускаемого солнцем, но при этом защищает жизнь на планете.

– Зачем я здесь, не для уроков же астрофизики?

– Ты здесь потому, что срок твой близок и скоро ты присоединишься ко мне. Но прежде нам нужно многое поведать друг другу.

– В прошлый раз ты сказал мне, что я еще не готов.

– Ты никогда не будешь готов. Таков человек, он всегда живет так, словно будет жить вечно. Но сейчас ты подступил к самому краю, время наше на исходе…

Он услышал крик, за криком пришла боль. Он больше не наслаждался чистым горным воздухом, а лежал на кровати посреди палаты, рядом суетились, спешили люди. Голос, который показался ему знакомым, прокричал что-то про обезболивающее, но боль не отступала.

– Посмотри на меня.

Стены палаты начали расступаться, он снова был в долине у водопадов. Безликий невозмутимо продолжил:

– Сосредоточься, думай о воспоминаниях.

– Чего ради мне это делать?

– Пока ты здесь, боль отступает. Ты хочешь узнать, что это за место и зачем ты здесь?

– Да.

– В таком случае тебе лучше начать.

Они смотрели друг другу в глаза. Очертания лица незнакомца были размыты, но глаза… Ден словно тонул в их мягком сиянии. В голове вертелась тысяча вопросов, но… будь что будет, он решил довериться ему. И погрузился в воспоминания, думая о том, как впервые взял в руки гитару.