И опять собрал король советников, и спросил: отчего это происходит? И ответили советники: таковы люди! Рождаются некоторые из них дурными, завидуют тем, у кого дом лучше или денег больше, и не могут жить честно.

Опечалился король Вэйран и стал думать, что же делать? Как заставить людей жить по-совести, никому не завидовать, не обижать никого и не желать чужого?

А еще стал король Вэйран замечать, что все чаще и чаще стали приводить к нему на суд детей тех, кто прежде нарушал закон. Спросил он советников: отчего так? Подумали те и ответили, что не может от дурного семени родиться добрый плод. Задумался король Вэйран и сказал: "Пошел я навстречу людям, собрал все самые лучшие, самые правильные и справедливые законы. Но раз и этого мало, чтобы заставить всех жить по совести, пусть не только те, кто нарушил закон, но и дети их, и внуки и правнуки отвечают за отцов и дедов. А те отвечают за своих детей и внуков, раз не смогли воспитать их честными людьми".

А чтобы не наказывали никого понапрасну, по ложному подозрению или навету, повелел король Вэйран советникам разыскать среди старейшин каждого города, деревни, рода и племени самых мудрых, неподкупных и справедливых, и назначить их Судьями – всевидящими, всеслышащими и всеведущими…»

Эл пытался затыкать уши подушкой, но все было без толку: голос как будто звучал прямо у него в голове.

«И кому же это неймется читать на ночь всякую дрянь? Опять ведь приснится эта проклятая статуя!» – подумал он – и тут все закончилось. Голос начал стихать и сон, наконец, смилостивился над ним, утянул в темноту. Вопреки опасениям, в ту ночь Элу приснилась не падающая статуя Судии, а дракон, устроившийся спать на крыше их дома. Время от времени чудовище просыпалось, свешивало голову на длинной шее вниз, к самому его окну, и заглядывало внутрь, мерцающими в полумраке желтыми глазами. А когда над морской гладью, простирающейся до самого горизонта, взошло синее солнце, дракон взмыл в небо, помчался ему навстречу, и проглотил, словно того и не было.

Глава 5

1099 год, месяц Эдрин, неделя IV, день II, 07:30–09:30

На следующее утро Эл, к собственному удивлению, проснулся в несусветную рань, чувствуя себя совершенно отдохнувшим и готовым, что называется, на подвиги. На улице сияло солнце – и вовсе не синее, как в его сне, а привычно-золотистое, чирикали птички и кричали портовые чайки, по квартире из приоткрытых окон тянуло бодрящей свежестью. Ланса дома не было, видимо, заночевал у кого-то из своих подружек.

Быстро почистив зубы, Эл прошлепал босиком на кухню, сварил кофе, бухнул в него несколько ложек сахара и, усевшись за стол, активировал настенную информационную панель. Притянул к себе и подвесил в воздухе виртуальный экран, смахнув появившееся первым делом предложение сообщить об известных ему правонарушениях. Среди нескольких десятков писем от коллег, жаждущих узнать подробности вчерашнего происшествия, не без труда удалось отыскать письмо от начальника отдела Ивера, сообщавшего, что случившееся вчера вывело в топ несколько старых статей Эла, что статья по фестивалю принята и будет опубликована в полдень, а он, Эл, может отдыхать ближайшие три дня, или больше, если вдруг пострадал вчера во время пожара. Эл коротко сообщил в ответ, что с ним все в порядке и длительный отдых ему не требуется. Писать каждому из коллег было лень, поэтому он, недолго думая, сделал запись в своем блоге, что жив-здоров, прочитал все письма и благодарен всем за беспокойство, после чего полез смотреть новости. Убедившись под кофе и самую сладкую утреннюю сигарету, что новых подробностей о пожаре пока не сообщали, Эл добавил новости о расследовании в приоритетные оповещения, и бросил взгляд на часы. Восемь. Звонить Райану явно пока рано: лучше в десять – в самый раз, чтобы продемонстрировать искреннюю заинтересованность и готовность продолжить совместную работу. А вот собраться, на тот случай если – ну а вдруг? – на обещанную экскурсию предложат приехать сразу, стоило заранее.

Душ, смывший остатки сна, депилятор, убравший щетину, фен, мгновенно высушивший волосы – и вот он уже свеж и окончательно бодр. Эл достал из ящика стола старый комм, выбрал в шкафу простой черный килт, а потом, поколебавшись немного, белую рубашку и черный же кожаный пиджак. На ноги – грубой вязки черные гетры и высокие удобные ботинки. Волосы – в хвост на затылке. Этакий компромисс между его повседневной манерой одеваться и строгим офисным стилем. Не факт ведь, что он увидится сегодня с Райаном, поэтому и выпендриваться нечего. А сотрудникам лаборатории должно быть попросту плевать, как он выглядит. Ученые вообще редко интересуются тем, что выходит за рамки их исследований.

До десяти оставалось полтора часа, которые надо было как-то убить. И тут вспомнилась вчерашняя встрече с Айри. А ведь Ланс, пожалуй, был прав. И что он вчера так взвился? Убудет от него, что ли… Заодно и время убьет.

Он вышел из квартиры, запер замок, и позвонил к соседям. Через пару минут дверь открыла молодая полноватая женщина, с гладко зачесанными назад волосами и чашкой кофе в руке.

– Привет, – Эл дружелюбно улыбнулся. Женщину эту он видел пару раз, правда, имени вот ее не помнил. – Я Эл, сосед. – Он указал большим пальцем назад, на свою квартиру. – Айри хотела, чтобы я с Ти поговорил. Она еще не ушла? Если нет, я ее до школы провожу.

– Привет! Я Мойра. Айри вроде представляла нас когда-то… ну не важно. – Женщина отхлебнула кофе. – Ти почти готова, сейчас выйдет, ей как раз к девяти.

– Хорошо, я подожду. – Он присел на одну из ступеней железной лестницы, ведущей на чердак. Код от нее знали только взрослые жильцы, выбиравшиеся в хорошую погоду полюбоваться окрестностями или покурить, и все же иногда туда ухитрялись просачиваться мальчишки, причем, не из их дома.

«Надо бы поменять код…» – Мысль эта возникала у них с Лансом каждый раз после очередного мальчишеского нашествия, но осуществить ее руки все никак не доходили. По большому счету, мальчишки особо никому не мешали, не хулиганили, не мусорили. На чердак пробирались потихоньку, только вот рисовали иногда в подъезде на стенах…

На лестничную площадку бочком протиснулась Ти – уменьшенная копия матери, в форме, явно купленной на вырост, с белыми бантами на тугих косичках и маленьким рюкзачком за плечами. К куртке на груди был приколот ярко-желтый значок с черной надписью: «Мой отец не платит алименты». Уши у Ти пылали и Элу вдруг и самому стало стыдно. Сейчас, с высоты прожитых лет, легко рассуждать о том, что в происходящее не страшно, но когда-то и он впервые шел на церемонию Покаяния…

– Здрась, дядя Эл, – пробормотала девочка.

– Привет, – он поднялся, отряхнул килт. – Ну что, идем?

Девочка кивнула и первой начала спускаться по лестнице. Эл шел за ней, глядя на ее ссутуленные плечи, и мучительно пытаясь придумать с чего же начать.

Так и не придумав, спросил, придержав для нее подъездную дверь:

– Э… ну и какой первый урок?

– История.

– Что проходите?

– Вэйрана Золотоголового… судебную реформу.

– А, понятно. У нас она на пару классов позже была.

– Везет… – девочка скорчила недовольную рожицу и присела на корточки, поправить носок. – Вот что значит «всеведущий»? Ведущий что вообще? У них же там не было передач по визору и…

– Ведущий, а не ведущий. От слова «ведать», «знать» то есть.

– А… – Ти, не поднимаясь, задумчиво почесала кончик носа. – Ну и все равно, что это значит?

– Значит, что судьи, которых назначил Вэйран, считались всезнающими.

– Разве кто-то может знать вообще все-превсе?

– Я ж говорю, считались. И считаются. Самый главный специалист в своем деле, например, верховный судья, якобы знает обо всем, что происходит в стране, знает все законы и способен распутать самое сложное дело. Конечно, для этого сперва нужно долго учиться, а потом набираться опыта.

Судя по раздавшемуся в ответ скептическому фырканью, Ти он не убедил. Однако на ноги она встала и как-то воровато огляделась по сторонам.

– На самом деле, – заговорщицким тоном продолжал Эл, делая вид, что ничего не замечает, – всеведущими и всезнающими первых судей называли нарочно, чтобы люди не сомневались в их праве принимать решения. Кое-кто из невежд считал, что власть Вэйрана и его судей божественна…

– Нет никаких богов!

– Конечно, нет. – Эл протянул руку, чтобы потрепать Ти по макушке, но девочка, словно почувствовав его движение, отпрянула в сторону.

– Волосы не трожь, растреплешь!

– Ну и заплету потом, я, между прочим, очень ловко плету косички. А богов, конечно, нет. Но раньше люди считали по-другому. Существуют, знаешь ли, разные теории. Например, богами могли быть инопланетяне, которые казались нашим древним предкам всемогущими.

– И инопланетян тоже нет, иначе мы бы с ними давно встретились в космосе!

– Верно. Хотя путешествовать в космосе для этого, может, и не обязательно. Может, есть какие-то ходы между планетами, что-то вроде…

– Межпространственных порталов? Дядя Эл, не держи меня за младенца, кто этого не знает-то?

– Не держу ни в коем разе! – клятвенно заверил Эл. – Но как бы там ни было, правители быстро сообразили, что за просто так никто им подчиняться не станет. А если и станет, всегда найдется тот, кто усомнится в их праве распоряжаться всем и всеми. Если считать теорию с инопланетянами или, если хочешь, иномирянами, верной и допустить, что они могли скрещиваться… то есть, были похожи на нас и могли заводить семьи с землянами, то право их потомков было не таким уж и надуманным. Между прочим, у многих народов существовали мифы о том, как женщины рожали детей от богов. Но это очень старые мифы, сейчас о них почти не помнят. Кстати говоря, ты знаешь про Анваба Великого, мага, помогавшего Вэйрану Золотоголовому?

– Ну кто ж про них не знает…

– Так вот, люди как раз считали Анваба плодом такого союза, потому что он был всемогущ: мог одним словом останавливать армии, сдвигать с мест горы, осушать моря и делать кучу самый разных удивительных вещей.

– Дядя Эл, ну хватит уже!

– Ну, я просто хочу сказать, что раз такой человек служит кому-то, значит, этот кто-то стоит ее выше его в иерархии, понимаешь? Значит, этот кто-то – сам бог. Понимаешь?

– Тебе бы самому сказки сочинять!

– Почему мне все время это говорят, а? Но ты права, в той курсовой мне точно не стоило писать хотя бы об инопланетянах, может, тогда бы ее восприняли всерьез. Или хоть не до такой степени в штыки. Кстати, ты не опоздаешь в школу, если мы и дальше будем так стоять?

– Как будто это я стою на месте и несу всякую ерунду! Ладно, идем, – Личико Ти погасло. Она сделала несколько неуверенных шагов и ее рука дернулась, словно девочке хотелось прикрыть значок.

– Даже если кто-то посмотрит и увидит его, забудет про тебя через несколько минут. – Эл неторопливо пошел рядом. – А еще большинство подумает, что-то вроде: «Бедная девчушка, какой же урод ее папаша!»

Ти с упреком взглянула не него.

– Но он не урод. Мама говорит, он симпатичный. Поэтому она и запала на него.

– Можно быть симпатичным внешне, но внутри – уродом, – очень серьезно ответил Эл.

– А… ну да, наверное.

Они пошли по улице, завернули за угол и начали подниматься в гору. Мимо них то и дело пробегали другие школьники. Некоторые, как и Ти, со значками на лацканах. Больше всего было желтых, но попадались и оранжевые. А вот красных не встретилось. Впрочем, в школе Эла красный тоже носил он один.

«Почему это моя мама – убийца? – возмущался он, когда ему впервые прикололи на лацкан значок. – Она ведь убила себя, а не кого-то другого!»