Она медленно ныряла вниз головой, а канат все натягивался и натягивался, пока не достиг своей предельной точки. Тогда как пружина он дернулся обратно вверх, увлекая за собой тело Стеллы. Она была расслаблена, медленно поднимала свои руки выше, а затем снова разводила их в стороны, как будто гладя ладонями потоки сопротивляющегося воздуха. Достигнув наивысшей точки, Стелла снова спланировала вниз. Ее рот был приоткрыт, а на лице отражалось нечто близкое к состоянию эротического возбуждения. Она испытывала восторг жизни.

Но это длилось недолго…

*Стелла

… Она шла вдоль площади. На Стелле было надето легкое летнее платье из полупрозрачного шелка. Девушка поднялась по лестнице к руинам Св. Павла и подошла вплотную к стене; прикоснулась ладонью, затем прижалась к ней спиной. Она закрыла глаза и стояла так какое-то время. Вдруг раздался мужской голос.

– Вас сфотографировать?

От неожиданности Стелла резко открыла глаза и увидела перед собой лицо молодого человека с темными волосами. Он был хорошо сложен, стильно одет, глаза скрывались под солнечными очками. Он улыбался Стелле. Про себя девушка дала ему прозвище «Пижон». Она моргнула, но ничего не ответила.

– Позвольте представиться, меня зовут Гильермо. Мы с вами учились вместе. Вы меня, наверное, не помните. А я вот вас сразу узнал.

– Ты говоришь на чистом русском, – наконец, произнесла Стелла.

– Приятно, что мы будем сразу «на ты». Я тоже не люблю всех этих условностей.

Пижон сделал небольшую паузу и снял очки, открывая перед Стеллой большие глаза иссиня-стального оттенка. Он смотрел на девушку изучающе.

– Моя мама – русская. Но учиться меня все же отправили на родину отца. А как ты там оказалась?

Стелла проигнорировала вопрос Пижона:

– Ты здесь один?

Он немного помедлил:

– Да, у меня дела в Гонконге. Выдалась пара свободных дней, и я решил провести их здесь. Макао – один из моих любимых городов. Здесь всегда невероятная атмосфера.

Сделав еще одну небольшую паузу, Пижон спросил:

– А как тебя зовут?

– Это не важно. Мне пора.

Стелла все еще стояла, прижавшись спиной к стене. Она сделала еле уловимое движение вперед, но Пижон подошел ближе и оказался на ее пути. Стелла снова прижалась к стене.

– Может, уйдем отсюда вместе? Я здесь один и мне предстоит провести вечер в полном одиночестве. А я бы с удовольствием провел его с тобой.

Она смотрела на него в упор немигающим взглядом:

– Грубо работаешь, Пижон! Ты слишком самоуверен.

– Не сказал бы. Наверное, это ты на меня так влияешь. Еще в университете всегда хотел к тебе подойти. Очень жалел потом, что не решился тогда этого сделать. Ты – самое красивое существо из всех, кого я видел. – Он немного подумал. – Чем ты хотела бы заняться?

– Зачем тебе это? Я не ищу компании.

– Я хорошо знаю Макао и мог бы тебя сопровождать. Обещаю, что не буду приставать. Но мне будет очень приятно, если ты возьмешь меня в попутчики. Куда ты спешила?

Стелла размышляла не больше нескольких секунд:

– Раз ты такой знаток Макао – удиви меня! Покажи что-нибудь неожиданное.

Пижон на миг замер, после чего улыбнулся:

– Хорошо. Пошли.

Он подал Стелле руку, и они ушли.

*Пижон

Когда он увидел девушку, стоявшую на руинах Св. Павла спиной к стене, то сразу же узнал ее. Это была Стелла Ильина, дочь русского миллиардера, который в результате авиакатастрофы разбился три года назад вместе со всей своей семьей. Стелла была в университете известной личностью. Богатая и красивая, она не могла не обращать на себя внимания. Да, девушка была очень красива. Но первая мысль Пижона не была связана с ее красотой. Решение созрело мгновенно. Чем черт не шутит? Он всегда умел обращаться с женщинами, а эти русские куколки всегда были так падки на испанцев… А вдруг получится? Он решил, что в данном случае стоит брать нахрапом.

Но она оказалась чуть более норовистой, чем Пижон рассчитывал. Он пораскинул мозгами… Определенно, для этой развращенной деньгами красотки нужно было придумать что-то небанальное. Мелькнула мысль. Это было как раз то, что нужно…

Когда он ввел Стеллу в основной зал музея Гран-При Макао, та сразу оживилась:

– Я думала, ты потащишь меня в одно из местных казино и предложишь оставить там половину моего состояния.

– Почему? Потому лишь, что Макао – это мировой центр игорного бизнеса? Все твои кавалеры так предсказуемо скучны?

– Не дерзи, Пижон. Нет у меня никаких кавалеров.

– Причина, видимо, как раз в том и есть…

Стелла слегка улыбнулась:

– Говорю, не дерзи! А то не успеешь закрепиться на посту как дам тебе отставку. Это ведь станет для тебя трагическим событием, не так ли?

– Пойдем, покажу тебе кое-что…

Пижон взял Стеллу за руку и подвел ее к одному из болидов:

– Это Ralt RT3. Болид Айртона Сенны, на котором он выиграл гран-при Макао в восемьдесят третьем году.

– Ты его фанат?

– Да, это мой любимый автогонщик всех времен.

– Выходит, между нами все же есть кое-что общее.

Пижон внимательно посмотрел на Стеллу. Она продолжила свою мысль:

– Мой любимый гонщик, как и твой, тоже лежит в могиле.

– Кто он?

– Мой отец.

После некоторой паузы они проследовали дальше.

*Стелла

Пижон проводил ее до отеля. Они вошли в лобби, остановились, мужчина встал напротив. Он замер в ожидании, и Стелла поняла, чего тот хотел.

– Ну пока, Пижон. Спасибо, что проводил.

– Не пригласишь?

Стелла отрицательно покачала головой:

– Зачем? Чтобы провести еще один вечер в бессмысленном совокуплении? – Она сделала паузу. – Знаешь, этим летом один дорогой мне человек сказал, что моя жизнь похожа на «пир во время чумы». А ведь он, по сути, прав. Зачем все это?

Пижон дотронулся до ее щеки:

– Как зачем? А как же притяжение между мужчиной и женщиной? Это же удовольствие, которое ни с чем нельзя сравнить! Что может быть прекрасней, чем дарить друг другу радость любви?

– Не пытайся обернуть похоть в любовную обертку. Вряд ли тебе это удастся.

– По-моему, это нормальный процесс. Не вижу ничего зазорного в том, что мужчина хочет женщину, а женщина – мужчину.

– А с чего ты взял, что я тебя хочу?

На лице Пижона отразилось недоумение, будто бы он услышал нечто, что само по себе не могло прийти ему в голову.

– Да, Пижон, понимаю. Такая мысль тебя не посещала. И тем не менее это так. Вот я и задаю себе вопрос, зачем все это? Бессмысленное спаривание с незнакомыми мужиками, к которым я ничего не чувствую. Я уже и лиц-то их не помню. И это не приносит мне никакого удовольствия… Поверь, тебе тоже не принесет. Asi qui, ciao, Tipo!* (*прим.: Так что, пока, Пижон!, исп.)

Стелла развернулась и ушла в сторону лифта.

Глава пятая. Горы горя

 *Январь 2018. Москва

Стелла смотрела в окно на идущий на улице снег. Он парил в воздухе, постепенно снижаясь и ложась под колеса машин, проносившихся по Садовому. В квартире было темно. В минуты, когда мрак стоял не только за окном, но и на душе, она не любила включать свет и делала это только по необходимости. Раздался телефонный звонок. Стелла взглянула на экран. Марк… Она ответила на вызов.

– Привет, Стелс, ты вернулась? – послышался его голос в трубке.

– Да, вчера прилетела.

– Как там Макао? Стои́т?

– Стои́т, а куда он денется…

– Я договорился с одним специалистом. Хочу, чтобы он тебя посмотрел. Послезавтра. Сможешь?

С холодным безразличием Стелла протянула:

– Не-а.

– Что значит не-а? Ты, давай, брось это! Мне надоело видеть тебя такой. Давно пора серьезно заняться твоим эмоциональным состоянием. Так что даже не спорь.

– Я завтра улетаю. Снова.

– Что? Куда?

– В горы. Очень соскучилась.

– Отмени.

– Нет, это было давно запланировано. Обещаю вам, что после прилета пойду на прием к вашему специалисту. Слово даю.

Марк немного помолчал.

– Только не думай, что я забуду об этом разговоре. Помни, ты мне обещала.

– Ладно, Марк. Спасибо вам за все. Правда.

– Хорошо тебе покататься.

– Спасибо. Прилечу обратно – позвоню.

– Береги себя!

Марк дал отбой.

Она глубоко вздохнула. Господи… Психиатр… И это единственный повод, по которому ей теперь можно позвонить? Наверное… Хорошо, что такой повод есть, и Марк хотя бы в этом ключе интересуется ее жизнью. Хотя бы. Пусть так. Стелла горько рассмеялась.

*Январь 2018. Мадонна-ди-Кампильо

Частный самолет быстро донес Стеллу до ее любимых Доломитов³. Стоял ясный солнечный день, ставший настоящим подарком для всех страждущих резидентов обширной курортной зоны.

Настоящего катания не было вот уже на протяжении последнего месяца.

Сначала остро ощущалась нехватка снега, который в последний раз нормально выпадал уже более трех недель назад. Стелла любила Мадонну-ди-Кампильо за то, что это место было одним из лучших альпийских курортов по сервису трасс. Титаническими усилиями сервисменов с утра удавалось собрать остатки роскоши от былых снегопадов, насеять сверху искусственного снега и запрессовать это все под тяжестью ратраков. Но под палящим солнцем, злейшим врагом истинных горнолыжников, трассы начинали раскисать еще с утра, быстро разбивались и за несколько часов превращались в наглядное учебное пособие для студентов-кардиологов. Доставало одного взгляда на трассу, чтобы понять, как выглядит рисунок человеческого сердечного ритма. На всем протяжении каждой из них виднелся этот кардиорельеф: снег был сбит в тугие пирамидальные кочки разной высоты и ширины, между которыми были проложены глубокие и узкие колеи, по виду напоминающие спятившую синусоиду. В эти щели и пытались с переменным успехом протиснуться все многочисленные горнолыжники и сноубордисты.

Большинство из них, потея и злясь, продвигались в час по чайной ложке, создавая заторы, падая и матюгаясь. Некоторые пробирались нахрапом, чиркая стальными кантами и соскребая последние остатки умирающего на глазах снега, подлетая на кочках и приземляясь то на колени, то на пятые точки. После пары дней такого катания многим требовалось сменить и первое, и второе, но, к сожалению, наука пока не продвинулась в этом направлении так далеко. Народ страдал, но продолжал упорствовать и каждое новое утро выходил на те же склоны.

Только единицы технично проходили этот курортный могул⁴ с быстротой и ловкостью профи. Однако и им это давалось не без труда. Местами на поверхности самих трасс и обрамляющего их целяка⁵ образовалась жесткая корка ледяного наста, отбрасывающая в небо желтовато-матовый посыл: всё, ребята, оффрайд умер, приглашаем всех фрирайдеров на его похороны…

Позже как манна небесная на Доломитовые Альпы обрушились снегопады. Только манна немного вышла из-под контроля и сделалась слегка не по-божественному ядовитой… Масса снега была столь огромной, что в районе в один прекрасный день нарушилась связь.

В качестве первого удара для курортников последовала новость о закрытии подъемников. Это, конечно, стало для всех неприятным известием, но окончательное осознание пришло не сразу. По-настоящему все расстроились лишь в тот момент, когда до многострадальных туристов дошло, что теперь для них стали недоступны и самые маленькие радости жизни: часами сидеть в шезлонгах на одной из вершин, подставив фейс навстречу такому желанному загару… Пропускать стаканчик-другой в перерывах между катанием или, наоборот, пропускать спуск-другой в перерывах между стаканчиками. Это кому как больше нравилось… Вечерами напролет рассказывать друзьям о своих сегодняшних подвигах на горе… Ох, эти истории, одна другой краше… Их было бессчетное множество:

– как кто сегодня круто столкнулся с кем-то в воздухе, пролетая над гнездом кукушки в очередном умопомрачительном прыжке на просторах сноу-парка;

– как кто подрезал очередного «туриста», свистя на скорости мимо горнолыжной массовки в слалом-гиганте и используя всех этих презренных чайников вместо вешек;