Как прав классик, сокрушался, бывало, Семён Аркадьевич, наблюдая из окна кабинета, как с вышки люди в фуфайках наряжают новогоднюю ёлку на площади или развешивают красочные баннеры ко Дню защиты детей. И вот свершилось, весна принесла освобождение, и он, как усталый раб, совершит побег. Побег к морю. Осталось решить кое-какие вопросы и «Аривидерчи банана!». Петренко ещё не решил, как поступит с молодой возлюбленной. Развод с женой настолько вымотал его, что связывать себя узами нового брака пока считал бессмысленным. Марина моложе почти на тридцать лет, однако, всем видом показывает, насколько дорожит, любит и обожает любовника. Визжит во время секса, как резаная, а он растекается елеем от того, что есть ещё порох в пороховницах и ягоды в ягодицах. А собственно, что его не любить? Всех отодвинул, хотя имелись кандидатуры лучше, и поставил возлюбленную директором киноконцертного зала прямо в центре города, напротив администрации. Премию с зарплатой девушка гребёт не в пример маститым директорам музыкальных школ, дворцов культуры, музеев и муниципальных творческих объединений, хоть и получила образование совершенно не имеющее никакого отношения к культуре. Ну что это – инженер – наладчик швейных машин? А кто с него спросит? Он хозяин в своей вотчине! Когда Петренко ушёл из семьи, то пришлось покупать новую квартиру. Жена – акула, больше о ней ничего хорошего не скажешь, заседала в одном из кабинетов всё той же администрации в должности пятой ноги шестого зама, обосновалась крепко, сам туда устроил. И сейчас, при случайных встречах в коридорах Семёна Аркадьевича передёргивало от мысли, что он большую часть жизни прожил с этой змееподобной бабой. Только одно прекрасное дело она сделала, то есть два – родила двоих детей. Хорошо, что они не стали свидетелями развода и мелочной делёжки имущества: дети разъехались по разным городам. Семён бился за каждую ложку и прищепку, но справиться с брошенной женщиной невозможно, лучше оставить всё и начать с нуля! Так и сделал: взял кредит в банке, приобрёл двухкомнатную квартиру, сделал небольшой ремонт и заселился туда с молодой сожительницей. В жёны её не звал, на жилплощади не прописывал. Марина тоже появилась на пороге с одним чемоданом, оставив мужа и дочь в прошлой жизни ради прекрасного будущего. Сейчас Петренко размышлял, как поступить? Сказать Марине прямо, что, мол, так и так, уезжаю в другой город, а ты устраивай свою жизнь дальше без меня, хочешь, вернись к мужу, хочешь к матери, а свою квартиру я намерен продать. Вроде как-то не по-людски. Расставаться лучше мягко, без острых углов.

«Сниму ей квартиру на месяц, потом продам свою. Предупрежу, что вызову, как только куплю жильё в курортном городе вроде Сочи, Адлера или Геленджика, а может, и в Крым подамся. А там ищи, свищи, – рассуждал Семён Аркадьевич, прикидывая различные варианты.– Со дня на день назначат нового мэра и не факт, что он захочет видеть меня в своей команде. Придётся избавиться от акций нескольких разрезов, а это приличные деньги. Плюс сумма с квартиры, автомобиля и дачи. Главное дом у моря уже оплачен, уже стоит и ждёт нового хозяина!»

Петренко слышал, что из области прибыл следователь и несколько волновался. Кто его знает? Со своими правоохранительными органами легче договориться. Не зря раз в месяц, он топил баню на даче, покупал пиво с сёмгой, чтобы тёплой компанией попарить косточки и переговорить о делах насущных вдали от любопытных ушей. А этот начнёт копаться! Только кто ему даст далеко заходить в расследовании?

В углу за столом быстро бегала пальцами по клавишам компьютера ведущий специалист Ирина – женщина не молодая, зато опытная в составлении различных отчётов, пресс-релизов и всякой бумажной документации. По должности секретарша не полагалась, да и куда её, на шею посадить в маленьком кабинете? В дверь сначала заглянул, а потом вошёл Семизоров с озабоченным видом. При виде исполняющего обязанности мэра Ирина подскочила. Такие канцелярские мыши чётко соблюдали субординацию.

– Доброе утро.

– Доброе, – хмуро кивнул Пётр Николаевич и протянул руку хозяину кабинета.

Петренко пожал вялую ладонь, он сообразил, что не зря и.о. появился здесь собственной персоной, а не вызвал к себе в кабинет, наверное опасался чужих ушей. Семён Аркадьевич повернулся к Ирине:

– Ступай в центральную библиотеку, забери документацию по последним поступлениям и отнеси в бухгалтерию.

Ведущий специалист коротко кивнула, зашуршала курткой в гардеробе и быстро удалилась. Семизоров открыл рот лишь после того, как за женщиной закрылась дверь.

– Знаешь, что к нам прислали следователя из области?

– Да уж, каждая дворовая собака в курсе.

– Надо с ним как-то наладить контакт. Он здесь никого не знает, сидит в гостинице один вечерами. Ты пригласи, баньку растопи, водочки там, пивка, закуски. Может, девочки из культуры скрасят одиночество. Лучше следователя держать в поле зрения.

– Пусть пригласят Лопатин или Хромов. Один начальник полиции, другой в службе безопасности, мужики служивые, из смежных профессий. А баню беру на себя.

Семизоров и Петренко не дружили, не враждовали, просто работали в одном учреждении. Возраста примерно одного, но интересы разные – Пётр Николаевич не разделял любви к рыбалке, а вот в баню на общие посиделки наведывался регулярно. Между собой обращались без пиететов, оба понимали, что сегодняшнее повышение Семизорова на должность исполняющего обязанности мэра города Серова носит временный характер. Всерьёз рассматривать Семизорова как кандидатуру никто не станет, не потянет мужик, слабоват, воли и жёсткости не хватает, а вот в кресле заместителя по социальным вопросам самое место.

– Ты прав, надо всем участвовать. Всё-таки делаем одну работу.

***

Амиров вышел в морозное утро. Город покрывала серая дымка, словно множество угольных котельных одновременно чадили трубами. Несмотря на май, весна осваивалась трудно, снег уже сошёл, но лужи, замёрзшие за ночь, хрустели и трескались под ногами. Фарид зашёл в небольшой павильон, заказал пару беляшей и стаканчик кофе. Обычно следователь пренебрегал завтраком, но сейчас не предполагал, когда придётся пообедать, да и вообще пока не загадывал, как сложится день. Неожиданно рядом пристроился невзрачный мужик непонятного возраста. Быстро поставил стаканчик с горячим чаем, подул на пальцы, потом схватился за мочку уха. Он обжёгся, пока нёс горячий напиток до высокого столика.

– Не против, если здесь приземлюсь?

Амиров пожал плечами и ничего не ответил, потому что интенсивно пережёвывал ароматный беляш.

– Моя фамилия Персильев, – как ни в чём не бывало, продолжал знакомство мужик. – Я бывший корреспондент местной газеты. Уволен несколько лет тому назад, за то, что неистово боролся за правду.

Мужик подул на чай и сделал несколько глотков. Амиров смотрел на неожиданного собеседника, не мигая, потом проглотил остатки еды, вытер салфеткой рот и запил уже остывшим кофе.

– Я так понимаю, наша встреча не случайна?

– Правильно. Сам не понимаю, почему меня ещё не убили, но я неутомим и знаю много интересного о местной власти.

– Что, например?

– Кто получал и сколько платил за добычу ископаемых, что за бизнесмены и за сколько скупали земли, где пролегают угольные пласты, – Персильев опасливо огляделся, – здесь не самое подходящее место для беседы.

– Понимаю, – следователь кивнул, соглашаясь. – Как на меня вышли?

– Гостиница в городе одна, приличная, а администратором работает давнишняя знакомая. Я знал, что местным расследование не доверят, но почему-то полагал, что приедет кто-нибудь из Москвы. Обошлись областной прокуратурой, – мужик достал из кармана куртки очки, посадил на нос и уставился на Амирова. – Я и о вас справки навёл.

– И? – Фарид Махмудович усмехнулся. Стало не понятно, какого чёрта он ещё здесь, стоит и слушает списанного в тираж корреспондента.

– Вы человек порядочный и неподкупный. Я готов поделиться информацией.

– Сейчас не могу уделить вам время, а вот вечером приходите в гостиницу.

– Хорошо. Я буду в девять.

Войдя в здание Администрации, следователь показал корочки, спросил, как найти начальника службы безопасности и, проследив за рукой полицейского, прошёл по коридору. На дверях не наблюдалось никаких указателей и табличек. Амиров стукнул костяшками пальцев несколько раз и, не дожидаясь приглашения, вошёл. Хромов не понравился с первого взгляда, впоследствии выяснилось, что это взаимно. Кабинет оказался просторным с единственным письменным столом и громоздким сейфом в углу. Начальник службы безопасности даже не привстал при виде следователя, руки не протянул, а лишь прищурил глубоко посаженные глазки.

– Предупреждён и жду, – сухо отреагировал Хромов и указал рукой на стул напротив. – Фёдор Николаевич Лопатин начальник горотдела предупредил о вашем появлении. Я ещё раз перепроверил звонки на стационарный и мобильный телефоны в день и ночь убийства Селивёрстова и список тех, у кого имеются ключи от запасных дверей здания, – он небрежным жестом бросил на стол пластиковую папку.

– Вижу, вы не особенно рады моему появлению, – следователь криво усмехнулся, примерно ожидая холодный приём, и взял папку.

– Именно так. Не особенно. В городе есть толковые опера и следаки. Быстро могут раскрутить убийство. Не понятно, зачем присылать человека, который совершенно не знаком с местными традициями, обычаями и людьми.

– Скорее всего, именно из этих соображений и прислали. Посмотреть, так сказать на дело непредвзято.

Хромов ничего не ответил, лишь пожал плечами, мол, делайте, что хотите! Он даже приподнялся, показывая всем видом, что разговор окончен. Однако Амиров не собирался прокладывать дорогу в одиночестве и темноте, кто-то должен освещать путь. Хоть лучиной, но должен! Фарид с невозмутимым видом уселся на стул и уставился в мутные глазки широкоплечего, коротко стриженого начальника службы безопасности:

– Скажите, какие функции выполняет ваш отдел?

– Это имеет отношение к делу?

– Не совсем, но хотелось бы знать.

– Наш город окружён разрезами, обогатительными фабриками и сопутствующими предприятиями. Сами понимаете, что открытая добыча приносит множество проблем экологического характера. Могут возникнуть экстремистские настроения среди населения. Мы призваны выявлять недовольных, должны своевременно пресечь и подавить такого рода проявления! В общем, даём местной власти работать без лишних проблем. Стране, сами понимаете, уголь необходим!

«Такого протестанта, как тщедушный корреспондент Персильев подавлять не имеет смысла, он уже подавлен, – думал Амиров, рассматривая лицо Хромова, пытаясь угадать его возраст. – Хотя, кто знает, вероятно, недовольных много, если народ начнёт волноваться, остановить будет трудно! Население сидит без работы, в угольной пыли, которая проникает в каждый уголок, в каждую клеточку лёгких, рано или поздно произойдёт взрыв».

– В Российской Конституции записано, что человек является высшей ценностью, – Амиров понимал, что втягивается в бесполезную дискуссию, но ничего не мог с собой поделать. – Я посмотрел статистику и увидел, что лёгочные и раковые заболевания в городе просто зашкаливают. И, думаю, что цифры не совсем корректные, на самом деле уровень заболеваний и смертность гораздо выше показанных официально.

– Угольные разрезы это единственные градообразующие предприятия, – Хромов цедил слова и нагло ухмылялся. – Народ должен радоваться, что сидит на угле и имеет возможность заработать!

– Мужчины это понятно, а что делать женщинам, детям, пенсионерам и старикам? Просто молча задыхаться в угольной пыли на нищенские пособия и пенсии?

– Это их выбор. Никто не прикован, как Прометей к скале!

Неожиданно Амирову стал не интересен разговор. Он задумался на несколько секунд:

«Люди именно прикованы, как тот Прометей, который даровал людям огонь! Чёрный ворон прилетает ежедневно и клюёт печень. И как долго это может продолжаться неизвестно, потому что единственный орган человека, способный к регенерации именно печень! У ворона всегда будет пища! Куда бежать людям? В какую страну грёз и счастья? Как уберечь тело и душу? Родители будут пытаться спасать своих детей, отправляя в другие города, а вот старикам придётся тихо умирать под благородные лозунги:

«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!»