Когда Эми полностью оправилась, она вызвалась помогать гостеприимной хозяйке. Браун обучил ее доить коров и показал пастбище, куда их стоило отводить. А его мать показала, как готовить некоторые блюда. Кроме того, ей предоставили в полное распоряжение тот бревенчатый домик вместе с продуктами, несколькими комплектами нижнего и постельного белья, платьями и просторными рубашками со штанами и парой резиновых сапог. Ведь по факту у Эмилии ничего своего не было – ни денег, ни одежды.

Как только из командировки вернулся муж целительницы, Эмилия почувствовала себя лишней. Мужчина пробыл месяц на заработках, чтобы прокормить семью, и, довольный своими накоплениями, вернулся обратно. Высокого роста громила с широкими плечами и пронзительными светло-голубыми, как небо глазами отличался от жены и сына еще и медового оттенка волосами.

Эмилия еще некоторое время пожила с ними, пока не присмотрела себе заброшенный домик недалеко от этой семьи. Целительница помогла ей переехать и настояла на том, чтобы Эми оставила у себя одежду и прочие необходимые принадлежности. К тому же дала деньги на первое время и пристроила на работу в дом зажиточной семьи, где когда-то целительница спасла жизнь хозяйке дома по имени Пэррин и ее ребенку, когда женщина рожала.

Обязанная по гроб жизни Пэррин, периодически таскала эмпату-целительнице дорогие подарки и не отказала в просьбе взять на работу чужачку. Договорившись, что Эми будет убирать у нее двухэтажный дом и готовить еду, целительница успокоилась. Ей не слишком-то нравилось, что в ее собственном доме живет привлекательная женщина. Нет, своему мужу она, конечно, доверяет, но все же…

***

Эми благополучно устроилась в небольшом, но вполне уютном доме. Внутри поместилась лишь одна узкая кровать, шкаф и стол. Все это она купила на деньги целительницы. В Экаразию ей возвращаться нельзя. Во-первых, она опасалась, что Харуг примется ее искать, а он точно знает, откуда она родом, а во-вторых, ну чем она там займется без дара? Он испарился и больше не проявлялся. Так что теперь ей пора перестроиться и жить как обычные люди! Поселение Раони прекрасно для этого подходило.

Первая неделя на новом рабочем месте казалась сущим адом. Не привыкшая убирать и заниматься готовкой, горе-помощница в первый же рабочий день разлила ведро с грязной водой, и потом ей пришлось с деревянной от усталости к тому времени спиной собирать воду обратно в ведро, а потом заново перемывать полы. На третий день она не дожарила курятину и, как оказалось, слишком ее пересолила. А спустя неделю и вовсе сожгла ягнятину. Радовало, что хоть сам дом не спалила! Но хозяйка, по всему, обладательница железных нервов, терпела все ее выходки из-за эмпата-целительницы.

Однажды вечером уставшая Эми возвращалась домой и столкнулась по пути с мужчиной. Он неудачно споткнулся о корягу и вывернул ногу, а может быть и сломал. В любом случае идти он не мог, привалился спиной к стволу дерева и сжал от боли зубы.

Сперва Эми хотела пройти мимо, но совесть не позволила оставить пострадавшего одного. Поэтому она побежала за эмпатом-целительницей, а потом они обе дотащили грузного мужчину до домика Эми.

– Кстати, я Эрисия, – произнесла эмпат-целительница. – Хватит уже называть меня просто «эмпат». Я этого не люблю.

– О, – не нашлась, что сказать Эми. – Хорошо, буду знать.

Эрисия поводила ладонями над ногой мужчины, а тот лишь стискивал зубы и пару раз упал в обморок.

– Это перелом, как я и думала. Пусть полежит у тебя несколько дней. Завтра утром забегу и проверю его.

Эми хотела запротестовать, ведь кровать-то одна, и на ней лежит незнакомый мужчина с угрожающей темной бородой, но перечить не стала. Считай, она и сама живет в Раони на птичьих правах!

Глава 7

Сухонькая старушка с глубокими морщинами на лице и проседью волос приютила у себя Графну и Горри. Она отвела их в пристройку к своему скромному с виду дому, напоминающего гриб, и угостила коврижкой, плетенкой с изюмом и орехами, щедро сдобренной медом, так, что аж зубы сводило, и крепким чаем. «Чем богата, тем и рада», – приговаривала женщина, однако гости были благодарны и за это, а еще за ночлег.

Пришло время думать о будущем. Графне, по сути, идти некуда, в свои родные края она не планировала возвращаться, учитывая, что жила она в небольшом поселении. Там для нее нет никаких перспектив к тому же и мать, и отец уже давным-давно покоились с миром.

Горри же горел желанием увидеться с матерью после долгой разлуки и лицом к лицу встретиться с отцом. Пора уже покончить со своими страхами! После долгих споров и колебаний Графна согласилась пойти вместе с ним. Горри заверил ее, что мать даже обрадуется, что у сына появилась женщина, да еще с виду из приличной семьи. Он умолчал, что за последние дни Графна стала для него незаменимой, и он не представляет себе жизни порознь. Если бы не она, он бы уже сломался, учитывая все произошедшее во Дворце Харуга. К Эми таких чувств он не испытывал.

С каждым днем Графна все больше для него раскрывалась, и ему становилось все интереснее в ее компании. Здесь, в мире людей, она снова стала той самой девушкой, с которой он когда-то познакомился. Из мрачной, сдержанной, гордой женщины она вдруг перевоплотилась в веселую болтушку, которая с любопытством смотрела на мир и ловила удовольствие в каждом моменте, а ее громкий звонкий смех стал Горри как бальзам на душу. В мире людей Графна ожила и расцвела. Она больше не издавала тот жуткий кашель, сопровождаемый кровью, не изнывала от усталости и боли в теле. Наоборот, все органы, судя по изречению местного врача, в норме и женщина здорова! Оба обрадовались этой новости как безумные. Они хохотали, гнались друг за другом, купались в озере, а затем переплелись телами и наслаждались друг другом, пока оба не рухнули, уставшие и вспотевшие.

До Ликдрии они добирались несколько суток. Графна привыкала к цветастому безразмерному платью и ботинкам. Даже в небольшом поселении, откуда она родом, одежда была куда более современная, и одевались там со вкусом. Но и виду не подала, что чувствует себя неловко. В песочного цвета штанах, серой рубашке на пуговицах и ветровке болотного оттенка Горри скорее напоминал странника, не хватало только фетровой шляпы и палки. Старушка одолжила им кое-какие свои сбережения, и Горри с Графной без проблем потратили их на билет на поезд и повозку с лошадьми, на чем местные неплохо зарабатывали.

Стоило Горри оказаться в родных краях, как к горлу подступила липкая и вязкая, как смола, неуверенность. Но как только он подошел к родному дому и встретился глазами с заметно постаревшей матерью, его тут же затопило приятное тепло. Мать, которая в эту минуту развешивала белье на веревках возле дома, уронила на землю постиранные вещи, кинулась к сыну и расцеловала его, ни капли не стыдясь прохожих.

Глава 8

Киргиандр крутился на своей большой кровати, которая казалась ему страшно неудобной. Он обвинял в этом ни в чем не повинную мебель, но на самом деле проблема заключалась в другом. Во снах Милабелла страстно целовала Харуга, забиралась на него сверху, задрав ночнушку, и медленно двигалась, откидывая голову назад от безумного наслаждения. Киргиандр просыпался в холодном поту, обнаруживая возбуждение, а потом до рассвета бродил по дому, вливая в глотку очередную порцию обжигающей бодрящей настойки, и отжимался минимум сто раз, чтобы прийти в чувства.

Мать, когда увидела сына на пороге дома, сначала наорала на него, прополоскала мозг, отчитала, что нельзя так покидать дом, не сказав родным ни слова, и только потом крепко обняла и удерживала так несколько минут, чтобы поверить, что сын и правда здесь, живой и невредимый. Как же она переживала за него, как скучала!

Отец зауважал сына из-за этой выходки с побегом на Тропу и теперь относился к нему как к взрослому мужчине. Они вместе ходили рубить дрова, на охоту и на рыбалку. Несмотря на то, что парень не любил ни второе, ни третье, он не перечил отцу, а старался чем-нибудь занять себя, лишь бы не думать о Ней.

Дед иногда присоединялся к ним и гордился внуком. Надо же отважиться пройти Тропу, попасть во дворец и выбраться оттуда живым! Каждый гварг знал, что Киргиандр по кличке «Кедр» вернулся из опасного путешествия. Внешне парень даже возмужал и казался мужественнее. Хотя, по правде говоря, Киргиандр чувствовал себя все тем же трусом.

Противный внутренний голос твердил ему, что, по крайней мере, стоило поговорить с Ней, выяснить, почему согласилась на брак с Харугом. Может после разговора он не чувствовал бы себя отвергнутым и обманутым, а глубокая душевная рана не терзала бы его так, будто в живую плоть плеснули солевой раствор?! Не могла же Она полюбить Харуга?! Или все-таки могла?

Тогда во дворце, после обряда, поглощенный обидой, Киргиандр решил оставить девушку там, раз уж выбрала Харуга! А теперь, вдали от Нее, в безопасном месте, среди своих, в голову лезли здравые мысли. Киргиандр весь измучился сомнениями и угрызениями совести. Успокаивало лишь напоминание, что девушка сама разорвала помолвку и выбрала другого.

Его отрешенный и задумчивый взгляд замечала только бабушка. Однажды, когда они остались вдвоем в доме, она заговорила с внуком:

– Что случилось с тобой, мой мальчик?

Киргиандр настолько погрузился в свои мысли, что не услышал слов бабушки. Ей пришлось повторить еще раз, а затем и прикоснуться к его руке. Он вздрогнул.

– А?

– Дела плохи… – прошептала она больше самой себе. – Я вижу твою боль, слышу скрип половиц каждую ночь. Ты не спишь… Ты не все нам рассказал, верно?

Киргиандр кивнул. Тогда, по возвращении, он вскользь упомянул о своих испытаниях, рассказал, как умудрился выжить и выбрался из дворца. О бывшей невесте он и словом не обмолвился, но никак не мог выбросить ее из головы.

– Неразделенная любовь? – со знанием дела спросила бабушка.

Киргиандр вздрогнул.

– Бабуль, ты что, пророк?

Она усмехнулась.

– Да тут и пророком не нужно быть, чтобы это понять! Ты можешь мне все рассказать, если, конечно, хочешь. Я хоть и старая уже, но могу дать тебе совет…

– Совет тут не поможет, – отчаянно вздохнул Киргиандр, подошел к бабушке и поцеловал ее в лоб. – Но спасибо за попытку.

После этих слов он вышел на улицу и задрал голову, посмотрев на безоблачное лазурное небо. Проплывала гигантская медуза, и лев с пушистой гривой, и клякса, и крокодил. В эту игру он играл с самого детства, особенно когда черная дыра засасывала его, пожирала изнутри, отягощала. Он перевел дух и отдышался. В области груди до сих пор душило и скручивало. Когда же это уже пройдет?! Сколько времени понадобится, чтобы Ее забыть?!

Стоило Киргиандру вернуться в Зубастые Холмы, как по всей округе разнеслись сплетни о том, что вернулся Кедр, да не просто из какого-то там странствия, а из дворца Харуга. Последствия не заставили себя долго ждать – тут же выстроилась очередь из невест, желающая связать с ним судьбу.

По традиции жених мог добровольно выбрать себе спутницу в жены либо принять или отклонить предложение после смотрин. Парень посоветовался со своей родней и согласился на смотрины.

Вместе с отцом и дедом он должен пойти в дом к потенциальной невесте и в присутствии ее семейства во главе с отцом и старшими братьями, если они у нее есть, обсудить все детали. В течение месяца у жениха с потенциальной невестой есть возможность узнать друг друга получше, прежде чем они скрепят узы браком.

Первое время Киргиандр отклонял все предложения, даже не вникая в то, кто и кого предлагал ему в жены. Он счел эту традицию глупостью, как будто он лошадь на базаре покупает. Разве можно так? Но потом понял, что на самом деле в традиции ничего плохого нет, он думал так от злости.