– В нас очень много силы, – я сжала чашку. – Очень много. Мы используем едва ли треть своих способностей и ресурсов. Мы всё-таки думаем, что Забытые охотились за силой. Сначала – чтобы стать ещё сильнее. И ещё. А потом они просто не смогли остановиться. Сейчас, – я снова зачем-то посмотрела на пса, – мы знаем, что способны дать отпор. Но для этого нам пришлось пройти через истребление. Тогда, – и я перевела взгляд на Снежну, – мы этого не знали. Никто из нас не использовал силу для разрушения. Никто даже не рассматривал её использование в таком ключе. Если мы и мешали… то как пережиток прошлого. Занимали место задуманного нового народа.

Травна часто-часто закивала, соглашаясь.

– Поддерживаю, – кивнула и Снежна. – Опять же, Шамир никогда не уничтожал созданное, даже вроде бы неудавшихся паразитов. Зачем-то Забытым понадобилась бездна силы. А волшебных необычностей для подпитки не так уж много. Или, да, потом они просто не смогли остановиться, потеряв разум от переизбытка силы.

– Зачем… – Зим снова заёрзал. – А не могли ли Забытые в конце концов… самоуничтожиться? Лопнуть от… переедания?

– Искры горят, как дрова? – я хмыкнула. – Да, мы самоуничтожаемся, если перебираем с силой – если используем её больше положенного по возрасту и опыту. Но все Забытые были людьми – хладнокровными. И опыта, и возраста в них было наверняка немного, но вот силы… Нет, вряд ли, Зим. Они бы лопнули задолго до своего активного появления.

– А точно людьми? – знающий заинтересованно поднял брови.

– Мы потому-то и поняли, что людьми – потому что наши законы у них не работали, – пояснила Снежна, глотнув чаю. – И мы точно знаем, что и говорить, и писать они умели без ограничений.

– Правда? – для меня это стало неприятным открытием. Я об этом не знала. Мы считали Забытых людьми по одному лишь признаку: да, они не сгорали от использования сложных чар, требующих бездны силы, как мы. Или я до кое-каких глубинных знаний не доросла. – Откуда?

Травна кивнула, скрылась в доме и сразу же вернулась с тонкой папкой. Бережно смахнув с неё пыль и развязав тесёмки, говорящая протянула мне открытую папку. Зим немедленно придвинулся ко мне вместе с креслом.

Я осторожно перебрала старые страницы – пожелтевшие, мятые. Легенды прошлого – такие, какими их смогли передать уцелевшие говорящие. И Забытые – такие, какими их запомнили. У говорящих тоже были свои чары-вестники, и те, кто видел Забытых, успевал отправить своим кое-какие наблюдения, замечания и домыслы. Путаные, полные страха, прощальные. Но владеющая силой говорящих Буря действительно говорила без проблем, запинок и ограничений.

Пробежавшись по тексту, я отдала папку Зиму, и тот вцепился в записи с таким вниманием, будто грозное прошлое касалось его больше, чем всей старой крови вместе взятой.

– Как вы считаете, что случилось с Забытыми? – Снежна поставила на стол пустую чашку.

Травна впилась в меня острым взглядом. Знающий с сожалением перестал шуршать листами.

– Бытует мнение, – я удобнее устроилась в кресле, поджав босые ноги, – что их достали именно искры. Когда мы, чаруя, достигаем точки невозврата, в мир выбрасывается гигантское количество силы. Если, предположим, такой точки достигну я – по сути, ещё подросток, – то разнесу по камешку тот же Ярмарочный и…

Я запнулась и замерла. Сердце! Уничтоженный город в сердце Серединной равнины! Как же я не сообразила сразу!..

– А взрослой искре вполне по силам уничтожить таким образом даже Забытого? – подхватила Снежна.

– Не в одиночку, – возразила я рассеянно. – Чтобы разгореться до взрыва, нужно время. Нужно много чаровать. Это одна версия.

Мне нужно попасть в Сердце. Я и прежде хотела его изучить, но сейчас это не просто желание и любопытство. Это острая нужда.

– А вторая? – оторвался от записей Зим.

– Мне нужно попасть в Сердце, – я посмотрела на Снежну. – Очень. Оно, говорят, уничтожено? – и наугад: – Взрывом и огнём? В первый день зимы?

Пёс заинтересованно поднял уши. Травна встревоженно оглянулась на пишущую.

– Да. По ка…мешку, – с запинкой ответила Снежна и поняла: – Искра?..

– Не знаю, – я нервно мотнула головой. – Мне надо увидеть. Тогда я пойму, кто. И зачем. И ещё… – я сглотнула. – Что люди?.. Обитатели Сердца? Что с ними? Или – прямо с ними?..

Пауза, и отстранённо-спокойное:

– Сложно сказать. Туда бы осенников с их чувством смерти и ощущением Уводящей… Но, как назло, все знающие осени из-за снега надолго застряли кто в одной глуши, кто в другой. А добрались до нас уже без чар. А без них они ничего внятного сказать не смогли. То, что смерти были, мы понимаем и сами. А вот сколько… На месте Сердца теперь одни обломки да зачарованная стена, и они на время перекрыли доступ к другим путям – на юг, запад и восток. Пока мы поняли, что случилось, пока сообразили, откуда пошла волна чар, пока добрались до Сердца… Спасённые, если они и были, рассеялись по окрестным селениям. Ты, – строгий взгляд, – сможешь понять, что случилось с людьми?

– Конечно, – подтвердила я взволнованно. – Читать следы пепла я умею с пелёнок. Но прежде…

– Позже обговорим, – решила она. – Так какая вторая версия исчезновения Забытых?

– Они в спячке, – озвучила я мнение Силена. – Или из-за того, что мы стали недосягаемыми и научились опасно сопротивляться. Или из-за того, что Забытые, набравшись сил, срывались с поводка и творили лишнее. Или тот, кто их создал, понял, что Шамир умрёт быстрее, чем он достигнет своей цели. Их усыпили. И спрятали – наверняка где-то в пределах Забытых. А по Обжитым землям раскидали заначки – приманки, полные старой силы. Дыхания, зверь Стужи – это старое, некогда усыплённое и теперь пробуждённое. И так же могли усыпить и Забытых. До поры до времени.

– А мы надеялись… – со вздохом пробормотала Снежна. – Мы надеялись, что у кого-то из старой крови нашлись силы, чтоб уничтожить эту гнусь… У тех же безлетных её бы хватило.

Пёс тихо рыкнул и потряс головой. Красноречиво.

– Но выходит, это не они, – пишущая снова вздохнула. – Выходит, что спячка… Да, спячка. Которая может прерваться в любой момент. Два года назад… – повторила она, мрачно глядя перед собой. – Уже тогда Шамир предупреждал, что скоро… Но не будем ломать голову, почему сейчас. У нас нет никаких зацепок. У вас – тоже. Внятных и обоснованных. Будем надеяться, что со временем они всплывут.

Травна тоже вздохнула и мрачно кивнула. Получается, и говорящие надеялись на уничтожение. И ничего толком об исчезновении Забытых не знали. И тоже не понимали, почему сейчас.

Снова повисло молчание, лишь Зим заинтересованно шуршал листами, дочитывая. И я воспользовалась паузой, обратившись к Травне:

– Тихна и Горда видели здесь некоего твоего помощника, который подбросил им нужные знания. Не знаешь, кто он? На самом-то деле тебе никто не помогает в кладовой, так?

Вопрос, потерявший ценность, – ведь, скорее всего, именно этого помощника в Ярмарочном настигли усталость, совесть, «воронка» и моё солнце. Но всё-таки. Вдруг не он?

Говорящая склонилась над чистым листом и быстро-быстро застрочила что-то, записывая. Зим тут же шустро пододвинулся к ней вместе с креслом. Вот же любопытный… И интерес какой-то нездоровый. Столько лет не хотел толком учиться – и вдруг нате… Стыдно стало, что ли – быть знающим без должных знаний?

Законченная записка перекочевала ко мне, и Зим – следом за ней. И читали мы уже вместе: «Я его не знаю, Осна. И ни разу не видела. Я редко выхожу из дома. Но если он смог сюда попасть – на мой холм, за покров невидимости, – то он из знающих. Никто другой дверь не откроет. И не взломает».

То есть… не тот пишущий. То есть… ищем среди своих. Как я и предполагала, знающие замешаны. И, что скверно, среди них не четверо людей старой крови, а пятеро. А может, и больше. И они чем-то скрыты – какой-то утаивающей истинную суть гадостью.

– Найду, – гневно припечатала, точно стужей дохнула, Снежна. – Из-под земли достану и допрошу, и «воронка» не спасёт. Я – старая пишущая, Осна, – она поймала мой недоверчивый взгляд и улыбнулась уголками губ. – Очень старая. Как и знающая. Мне достанет опыта.

– Могут быть и ещё…

– Найду, – повторила она зловеще, и в светлых глазах стыло сверкнул зелёный лёд. – Всех этих твоих «недо-». И, клянусь, они пожалеют, что влезли в наши ряды. И заодно соберу Мудрых. Их тоже пора оповестить.

– Нет! – вскинулась я, подскочив. – Рано!

Травна перевела беспомощный взгляд с меня на Снежну и вздохнула, не зная, чью сторону принять. Зим опять заискрил идеями, но мудро их попридержал. И правда, мудро. Ибо того, что сказала потом (и отметила загодя) Снежна, не предусмотрел никто.

– Мудрым следует знать о грядущей беде, – повторила пишущая резковато. – Им следует поверить – и подготовиться. Больше я ни о чём не скажу, Осна, не беспокойся, – только о Забытых. Травна, а тебя попрошу собрать как можно больше доказательств их возвращения, чтобы нам не пришлось раскрывать свои секреты. Осна! Сядь. Это ещё не всё.

Я нехотя села. А Снежна встала, оперлась о край стола и очень тихо спросила:

– Как думаешь, где за неимением нужного количества старой крови Забытые будут искать силу? Вернее, у кого?

– Знающие!.. – выдохнул Зим.

– Вот именно, – пишущая выпрямилась. – Старой крови нынче мало – гораздо меньше, чем в их времена. И многие до сих пор прячутся – как весь народ искр, например. И кто-то научился защищаться. Знающие – вот новая цель Забытых, более беззащитная и доступная, чем даже слабые осенние говорящие. Мудрые должны быть готовы. Все знающие должны быть готовы. И вы трое – тоже.

Я залилась краской до ушей. Как же не сообразила-то…

– Итак, о своих планах я сказала, – Снежна обвела нас требовательным взглядом. – Я найду на нашей грядке все сорняки и выкопаю их. И проведу обработку на будущее. Обо всех найденных – и обо всём узнанном от них – я сообщу тебе вестником. Твои планы?

– Сердце, – проворчала я, болезненно переживая собственную недальновидность. – Осмотрюсь, изучу, разберусь. А потом, – порывшись в сумке, я достала и развернула карту. – Вот это, – я провела линию от Солнечной долины до Ярмарочного, – линия Стужи. На этой стороне пути я нашла её кладовые. А здесь, – я указала на противоположную сторону и точку деревушки с тенью-на-снегу, – линия Зноя. Там должны были покопаться мои и убрать всё… лишнее. Но я хочу пройтись по ней и поискать. А вдруг.

Да, я плохо искала, призналась себе. Была слишком занята драками, неприятными открытиями и прочими «подарками» из прошлого. И наверняка многое упустила. Теперь на линии Зноя, даже если остроги выметены искрами подчистую, я буду именно искать. Старые следы на снегу. Скрытый снегом пепел. И тех, от кого он остался. И тех, кто был причиной его появления. Неизвестно, когда мама или Силен расскажут мне о кладовых Зноя. Я должна знать, что уже всплыло – чтобы понять, что всплывёт ещё.

– А после – гробницы? – Снежна нахмурилась, явно давая понять, что гробницами следует заняться вперёд остального.

Возможно. Но я не хочу, чтобы мне в спину ударил зверь Зноя или кто похлеще.

– Гробницы – когда в Обжитых землях ничего опасного не останется, – уточнила я упрямо. – Я хочу понять, что случилось здесь. Чтобы понять, что именно искать в пределах Забытых. Просто гробниц может быть мало. Не бегать же туда-сюда десять раз по каждому подозрению.

– Хорошо, – она склонила голову. – В Сердце пойдёте вместе с Зимом.

Я возмущённо открыла рот, но возразить не успела.

– Тебе, осеннице, там не место, – прямо сказала пишущая. – Твоё время вышло, и твой интерес будет подозрительным. Пойдёшь хвостом за Зимом. Он – по моему поручению, а ты – по поручению Травны, хронику событий составить и описать случившееся. Ты уже привлекла к себе много лишнего внимания, не так ли?

Я искоса глянула на довольное лицо Зима и нехотя кивнула.

– Облик менять можешь? – продолжала сухо Снежна.

– Да. Сила искры позволяет менять хоть каждый день.