Павлик и Соня сразу притихли и, показав друг другу языки, разошлись. Павлик – решать задачки, а Соня вернулась к разложенным на полу игрушкам. Она взяла журавлика и посадила его на большой кубик, а потом разместила остальные игрушки по разным местам и стала строить им домики, но журавлик показался ей теперь каким-то одиноким. Она решила завтра снова попросить Вадима научить её оригами и сделать журавлику друга – цаплю.

В садике всё было по-прежнему. Дети играли, бегали, днём занимались подготовкой к школе… А Вадим не пришёл. В какой-то момент Соня подошла к той лавочке, где он вчера провёл полдня, и увидела рядом на подоконнике два листка – две незаконченные бумажные птицы. На них были складками размечены линии. Вадим объяснил ей тогда, что вначале надо проложить все линии сгибов, а потом уже собирать фигурку. Соня взяла оба листа, по каждому в руку, и смотрела на них в надежде, что всё-таки поймёт, как сделать из них цапель. Но у неё не выходило.

Вечером папа вернулся домой с большой пушистой ёлкой. И запах преддверия Нового Года разнёсся по всей квартире! Маленькая Соня забыла про всё на свете и счастливо скакала вокруг, суя нос в прямо в колючую хвою. Павлик и Марина тоже по-детски радовались, хотя в других ситуациях оба любили говорить, что они-то давно взрослые. Папа взял с кухни табуретку и полез на шкаф спускать коробки с игрушками. К ним снизу сразу потянулись несколько пар рук. Соня тоже выставила маленькие ручки, но до коробок не достала – ими сразу завладели Марина и Павлик. Мама принесла мокрую тряпочку и стёрла пыль. А потом в жёлтом свете лампы заиграли яркие стеклянные шары, засеребрилась мишура и дождик!

Все сразу же забыли про свои неотложные дела и уроки. Даже папа поставил тубус за чертёжную доску и принялся разматывать гирлянду. Когда все развешивали шарики и фигурки, кто-то случайно задел одну, и она с тихим звоном рухнула на пол, разлетевшись брызгами осколков. Мама тут же поспешила на кухню за веником. Так случалось каждый год, всегда одна игрушка разбивалась, но поскольку мама приносила другую, она становилась взамен разбитой. Соня знала, что мама, завтра зайдя за ней в садик, с хитрой улыбкой приоткроет сумку, а оттуда выглянет картонная коробочка с новым шариком.

Одинаковых игрушек на ёлке не было. Если некоторые и покупались когда-то наборами – например, разноцветные шишечки или сосульки, то что-то из них уже успело разбиться. И теперь на пушистых лапах был многообразный мир шаров разных размеров и цветов, с различными рисунками, фигурки животных, самодельные птички, даже были вязаные и деревянные подвески… И всё это смотрелось просто чудесно! Соня попыталась представить, как бы выглядела их ёлка, будь она украшена только одинаковыми красными шарами и одним типом мишуры. Такая картина Соне совсем не понравилась.

Почти весь следующий день в садике был посвящён репетиции новогоднего концерта. Кто-то даже принёс сшитые или перешитые родителями костюмы. И теперь среди обычных юбочек и свитерков мелькали то пелеринки снежинок, то красные шапочки гномиков. Девочка Саша, с которой Соня любила играть в дочки-матери, нацепила серебряную корону и утверждала, что она Снежная Королева, хотя на самом деле по сценарию она была простой снежинкой. В этой кутерьме репетиции песенок и повторении стихов никто не заметил, что снова привели Вадима. Он был тише прежнего и с сосредоточенным видом сидел в углу на лавочке, держа в руках всё ту же зебру, но цапли с ним не было. Другие дети не обращали на него особого внимания, занятые приготовлением к празднику. Соня сегодня ещё не принесла костюм снежинки и потому была одета в свою обычную полосатую юбочку и кофточку на пуговицах. Она осторожно подошла к мальчику, не понимая пока, как он себя поведёт. Но он был спокоен, только ещё более замкнут. Соня достала два листа, которые она вчера забрала домой, и протянула ему:

– Я хотела доделать сама, но у меня не получилось. Покажешь?

Вадим сильнее зажал в кулаке зебру, даже немного отодвинулся и отчётливо помотал головой, не произнося ни слова. Соня огорчилась. Она положила оба листка рядом с мальчиком и пошла репетировать. «Наверное, он обиделся на что-то», – решила Соня.

И вот в какой-то момент, когда Соня сидела на маленьком, расписанном под хохлому, стульчике и усилено повторяла вслух свою роль снова и снова, к ней подошёл Вадим и всё так же молча протянул двух бумажных цапель.

– Это мне? – с улыбкой спросила девочка.

Вадим молча кивнул. Он отдал ей одну птицу, а потом, к ужасу Сони стал вдруг разворачивать другую до состояния листа.

– Зачем… – протянула девочка.

Но он показал пальцем на её птицу. Соне не хотелось ломать игрушку, но она всё-таки послушалась. Все остальные дети были слишком заняты, чтобы обратить на внимание на странную игру с бумажками Сони и Вадима, и никто больше к ним не подходил. А Вадим стал медленно сворачивать свой лист снова в птицу, дожидаясь пока Соня повторит его действия. И вот в руках детей снова появились бумажные цапли. Соня даже подпрыгнула от радости, водя в воздухе бумажной птицей, и весело заулыбалась. Вадим тоже улыбнулся ей в ответ, но как-то странно, словно копируя её улыбку, а потом снова опустил глаза. Девочка даже хотела обнять его от радости, но он отстранился, и Соня не стала.

Она поблагодарила его за птичку, а потом подумала, что ведь не только игрушки на их ёлке были разные, но и её друзья. Вот, например, Лена никогда не ест гречневую кашу с молоком, и может сидеть хоть полдня за столиком и переупрямит любую воспитательницу, даже суровую Надежду Ивановну. Дима начинает сильно заикаться, когда нервничает, и на всех праздниках отказывается читать стихи, а Саша, когда они играют с девочками в дочки-матери, всегда играет только маму и никому не отдаёт эту роль. Но зато из неё выходит отличная мама. А Дима лучше всех кувыркается и делает берёзку, а Лена помогает другим относить тарелки. Вадим же может научить делать бумажных животных, надо просто подходить к нему по одному, а не всей толпой. И не трогать его. Что ж в этом такого? Кто-то любит обниматься, например, а Вадима, значит, нельзя брать даже за руку – он от этого начинает нервничать. Так за руку можно всегда взять Сашу, она даже сама это сделает! А Вадима просто слушать. Так даже интереснее.

Тем временем Вадим совсем успокоился и стал рассказывать, что оригами – складывание фигурок из бумаги, появилось в Японии, и суровые воины самураи тоже умели их делать и обменивались такими подарками. Тогда, решила Соня, оригами – это отличное новогоднее занятие, ведь это время, когда все обмениваются подарками, не только самураи. А потом спросила Вадима, с кем он будет справлять Новый Год. Мальчик сразу замолчал, не понимая, как это Соня так быстро перескочила с одной темы на другую, и коротко ответив «с мамой», вернулся к древней Японии. Но Соня тут же сказала:

– А я – с мамой, папой, бабушкой, с Мариной – это моя старшая сестра. Она учится в университете! А ещё с Павликом. Это мой брат. Он учится в школе. В следующем году я тоже буду там учиться! – гордо завершила она свой рассказ.

Вадим молчал. И Соня подумала, что он, наверное, огорчился, ведь у неё вон как много кого, с кем справлять Новый Год, а у него только мама.

– А хочешь, приходи к нам? – предложила она вдруг.

Вадим помотал головой.

– Почему? – искренне удивилась девочка.

На этот вопрос он сказал, что дома – мама и энциклопедии с картинками. Тогда Соня сказала, что приглашение распространяется и на маму, а у них дома тоже есть книги, а у неё – целая коробка игрушек и деталей от разных конструкторов, а ещё – бумажный журавлик.

– Он тоже этот… оригами! – добавила она и подумала: «значит, он подружится с цаплями».

В этот вечер на маму, пришедшую забрать Соню из садика, обрушилась целая волна новостей.

– Саша будет играть снежинку в короне, представляешь? А можно мне тоже сделать корону? – тараторила Соня, усиленно перебирая ногами, утопающими в снегу.

Весь день был сильный снегопад, и дворники вкупе со снегоуборочными машинами не справлялись, поэтому с работы в этот вечер многие вернулись с запозданием. Трамваи и троллейбусы стояли, увязшие в снежных завалах, их пытались обогнуть автобусы и легковые машины и только усиливали сумятицу. Но Сонина мама ездила на метро и потому забрала дочку вовремя.

– А Миша картавит, – не унималась Маленькая Соня, хотя мама предостерегала её, что болтовня на морозе ведёт к больному горлу. – Он говорит – «свечи заго-аются», и все смеются, и теперь он отказывается читать стих…

– Ну и зря смеются, – покачала головой мама, – может, он будет потом французский язык учить. Там целая страна «р» не выговаривает. И ничего. С поэзией у них всё в порядке.

– Я не смеялась… – пояснила на всякий случай Соня, – Дима вот совсем стихов не читает. Но он делает колесо три раза подряд! А ещё Вадим научил меня делать цаплю из оригами! – Соня вытащила птицу из кармана, демонстрируя её маме.

– Очень красивая! Только не «из оригами», – поправила мама, – а из бумаги, в технике оригами. «Оригами» – это название техники, то есть как ты делаешь, а «из» – это относится к материалу. Из чего. Из бумаги, – и спросила: – Значит, с мальчиком всё в порядке?

– Ага, – кивнула Соня, – только в концерте он не участвует, поскольку пришёл недавно и не успел получить роль, а сегодня была последняя репетиция… – а потом безо всякого перехода добавила: – Я его пригласила к нам на Новый Год, вместе с мамой.

Мама замедлила шаг и посмотрела на свою дочку. Потом, так ничего и не сказав, продолжила идти. У самого подъезда она остановилась, доставая ключи, и произнесла:

– Хорошо, добавлю ещё один салат, – а потом повернулась к дочери, – Сонь, я рада, что у тебя появился новый друг. Только ты в следующий раз, пожалуйста, вначале спрашивай, а потом приглашай гостей, хорошо?

– Хорошо, – кивнула шапочкой с помпоном Соня и застучала сапожками по лестнице вверх, оставляя за собой снежные отпечатки.

По сияющему лицу Марины сразу было понятно, что её зачёт прошёл благополучно, и теперь вся семья могла выдохнуть до самых праздников. Павлик тоже выглядел гордо. Встретив маму и сестру прямо на пороге, он замахал в воздухе весьма потрёпанным уже к середине года дневником и сообщил, что написал финальную контрольную на четыре. Соня тут же воспользовалась всеобщим радостным настроением и продемонстрировала своё достижение этого дня – бумажную цаплю. Поделку оценил даже брат, хотя, возможно, большую роль в его благодушии сыграла четвёрка по контрольной. После этого Соня пошла в комнату и посадила цаплю вместе с журавликом на плоский пластмассовый блок с выемками для совмещения с другими такими же блоками конструктора, которых в коробке не было. Девочке показалось, что оранжевый волнистый прямоугольник будет отличным местом для птичьего насеста.

Новогодний концерт в детском саду прошёл отлично, в итоге в нём нашлось место всем – и тем, кто хотел читать стихи, и тем, кому больше нравилось выступать с молчаливыми номерами. Вадиму предложили одеться в любое животное и выйти вместе с остальной группой, представлявшей лесных помощников Деда Мороза. Мальчик сказал, что хотел бы быть зеброй, однако все три вида живут в безморозном климате, а значит, он логически не может быть помощником Деда Мороза. И тогда ему выдали костюм белки.

Посмотреть концерт, и в особенности танец снежинок, в котором участвовала Маленькая Соня, пришла вся её семья. В импровизированном зрительном зале мама Сони случайно познакомилась с мамой Вадима. Оказалось, что они обе работают в одном проектном институте, и неожиданное приглашение к Новому Году оказалось кстати. Мама Вадима была очень рада, что у сына появился друг. Она объяснила, что мальчику трудно сближаться с новыми людьми, и она очень боялась отдавать его в детский сад, особенно в середине года. На что мама Сони заметила, что это сложно для любого ребёнка.