– Не всем боярам хоромы предоставлены, – усмехнулся Вадим и, взяв ее за руку, повел за собой.

Анюта плелась за ним, и ей становилось все страшнее и страшнее. Чувство опасности и неизбежность беды пугали ее изнутри.

– Вадим, куда ты меня, Вадим?

– Заткнись и иди быстрее. Что разнылась? Работать перехотела? – с этими словами он остановился и посмотрел ей в глаза чужим, злым взглядом. – Пошли я сказал! – прикрикнул Вадим, дернув ее за рукав.

Зайдя в один из домов, они сели в лифт и поднялись на шестой этаж. Открыв дверь, вошли в довольно таки большую квартиру, состоявшую из трех комнат. Двери туда были закрыты, и Вадим пригласил Анюту на кухню.

– Ну, – расплылся в улыбке он. – Готова?

– К чему?

– К новой жизни, к деньгам, к заработкам.

– Готова. А что делать надо?

– Ничего особенного. Надо просто потрахиваться, всячески ублажать и выполнять все прихоти богатеньких дяденек, – совершенно спокойно сказал Вадим.

– Проституткой что ли? – возмутилась Анюта.

– Ну почему так грубо? Можно сказать: «Ночная фея», «Девочка для досуга», «Путана», «Исполняющая желания». Да там много синонимов. Можешь любое себе выбрать.

– Да какое не выбирай, суть от этого не меняется. В общем, мне все понятно, я не согласна, – сказала Анюта, и хотела было встать. Но Вадим схватил ее и рывком посадил обратно.

– Что значит «не согласна»? – буравя ее глазами, спросил он. – Девочка моя, ты сама мне говорила, что ты со мной за все расплатишься, за все рассчитаешься. Я и согласился. За язык тебя никто не тянул. Слово свое надо держать.

– Хорошо. Что ты хочешь?

– Денег. Верни мне все, что должна, и вали отсюда.

– А что я тебе должна? – не поняла Анюта.

– Еще раз повторяю – денег. Я хочу, что бы ты мне заплатила. Я не бюро добрых услуг, приходящий на помощь всем нуждающимся. Я же тратил на тебя свое время, я тебя неплохо пристроил. Ты, благодаря мне, жила в элитном доме. Ела, пила, одевалась, обувалась. При этом ни хрена не делала. Теперь оплати мне мои труды и услуги.

– Сколько? Сколько я тебе должна, за то, что ты, государь, сделал меня поломойкой, а теперь вообще шлюхой делаешь?! – со слезами на глазах крикнула Анюта.

Вадим вскочил и отвесил ей сильную пощечину.

– Никогда, сука. Никогда не повышай на меня голос! Поломойка, проститутка, шлюха! Мне плевать, как ты себя называешь. Заплатишь мне мои бабки и расходимся.

– Сколько? – еще раз спросила Анюта, уже более тихим голосом.

– Ровно два миллиона.

– Два миллиона чего?

– Ну, так как я добрый волшебник, то пока рублей. А если ты мне их прям сейчас отдашь, то сойдемся на полтора, – все также в упор смотрел на нее Вадим.

– Какие миллионы? За что? – подскочила ошарашенная Анюта.

– Анечка, милая. Я округлил. И по моим подсчетам получилось именно так. Даже не вздумай спорить. Ровно два миллиона рублей и ты свободна.

– Но где я возьму??? Я же ничего не откладывала, – запричитала девушка. У меня на карточке, максимум, тысяч восемьдесят. Хочешь, забирай. Больше у меня нет.

– Вот и отработаешь.

– Но это сколько же времени мне будет нужно «отрабатывать»?

– Работать будешь ровно столько, сколько я решу.

– Давай, я тебе как-нибудь по-другому отдам. – Всхлипывала Анюта, вытирая мокрые глаза.

– Давай. А как?

– Ну, давай я у тебя дома убираться буду? Буду твоей домработницей. Я и готовить могу, и стирать, и все-все, что скажешь.

– Ты у меня? – Вадим громко рассмеялся. – Девочка моя. У меня телки убираются в чулочках и на шпильках, с огромными сиськами и голой жопой. Причем абсолютно бесплатно. А после домашней суеты, я их еще шпилю. Так на хрена ты мне нужна? Нет, ну если ты так хочешь, можешь прибраться разок, но это просто так. Бесплатно. По твоему, так сказать, желанию. Ну, так что? Что ты еще предложить мне можешь?

– Может какие-то математические моменты? Я очень хорошо считаю, – тихо предложила она.

– Посчитаешь? Что? – сколько раз тебе присунули за ночь?

– Нет. Может, что-то по бухгалтерии надо, – все так же тихо продолжала она.

Вадим опять рассмеялся:

– Какая на хрен бухгалтерия? Ты вообще, с какой планеты? Может у меня, у обычного сутенера, и клиентская база имеется? А может я еще и налоги за б…й плачу?

– Подожди, Вадим. Я придумала. Я все придумала! – резко оживилась Анюта. – Вадим, я продам свою квартиру или перепишу ее на тебя. Хочешь?

– Какую квартиру? – не понял Вадим.

– Как какую? Мою. В которой я жила, а потом сдавала.

– Аня, тебе бы к психиатру. Последнее время ты жила в квартире моего брата Алексея. И как ты собралась ее продать?

– Да не эту. А ту, которая досталась мне после детдома. Мою квартиру.

– Ах, ту. А почему твою? Вообще-то не так давно ты ее добровольно переписала. А сама прописалась в Волгоградской области, поселок Сеньки. Кстати, твой дом даже на сотку не тянет, тем более, что он недавно сгорел.

– Какие Сеньки? – испуганно и ничего непонимающим взглядом смотрела на него Анюта. Я никому ничего не дарила и не переписывала.

– Как не переписывала? Подожди-ка… – Вадим достал из папки (с которой он ходил целый день) документы.

Анюта трясущимися руками перечитывала листы, в которых ясно указывалось, что она, Котова Анна Дмитриевна, передает вправо собственности свою недвижимость, а именно однокомнатную квартиру по адресу… некому Леонову Эдуарду Михайловичу. А сама прописывается в Волгоградскую область, поселок Сеньки…

– А кто такой Леонов Эдуард? – словно в тумане спросила Анюта.

– Тебя сейчас только это беспокоит? – приподнял бровь Вадим. – Эдуард мой близкий друг. Я сделал ему подарок.

– Ты подарил своему другу мою квартиру? Но как? Как ты это сделал, без моего ведома? – недоумевала Анюта.

– Аня, ты дура что ли? Ты сама все подписала. Сама! – начал кричать Вадим, тыча пальцем в ее подписи. – Ты дура! Просто круглая дура! Ты, подписывала документы, не читая! Или ты действительно думала, что мы нотариусу так часто ездим и так много документов собираем, что бы на полгода твое говно однокомнатное сдать?

– Я же верила тебе, я же верила… Ты же сказал, что я должна доверять… – Анюта закрыла лицо руками и начала рыдать в голос.

– Это еще раз доказывает твою глупость. Запомни. Никому никогда нельзя верить.

– А еще говорил, что ты человек слова, – не слушая его, продолжала Анюта, тупо уставившись в стену.

– Так я и держу. Я обещал тебе работу? Работай. Я обещал тебе заработки? Зарабатывай. А еще у тебя всегда будет много мужчин. Так что слово свое я сдержал.

– Как же ты мог, Вадим? Как же ты так мог? Я же тебе верила, – начала раскачиваться из стороны в сторону Анюта. Потом она резко остановилась, посмотрела на него пустым, отчужденным взглядом и сказала:

– Значит, я тебе ничего не должна? Ты же мою квартиру продал, деньги за нее получил. Так отпусти меня.

– Смотрю я на тебя, Аннушка, и диву даюсь. Как ты с таким куриным мозгом жить-то дальше собралась. Тебя на каждом углу лоханут. Сиди уж лучше здесь, под контролем. Торгуй своим межножным местом и не попадай в плохие ситуации. Что касается квартиры, так это твой подарок с барского плеча, а не оплата моего труда. Да и продать ее пришлось очень быстро. С торгов. Всего за полтора ляма. Плюс оплата нотариусу и так далее. Поэтому квартира эта не в счет.

– Вадим, отпусти меня, пожалуйста, – взмолилась Анюта. Ты и так меня без всего оставил, ну хватит уже меня мучить и издеваться. Я прошу тебя, я тебя умоляю. Я найду тебе работу и все верну, только отпусти! – ее рыдания перешли в истерику.

– Иди, – спокойно сказал Вадим, – Иди. Я тебя не держу.

– Правда? Можно? Ты, правда, отпускаешь меня? – не поверила своим ушам девушка.

– Я, правда, не держу тебя. Иди.

Анюта встала и попятилась к входной двери. Начав дергать за ручку, стало понятно, что дверь заперта на ключ.

– Вадим, но здесь закрыто, я не могу выйти. Дай, пожалуйста, ключ, – жалобно попросила она.

– А у меня нет ключа, – все так же спокойно ответил Вадим.

– А где он?

– А он у Сереги Лукавого. Вот у него и спрашивай.

– А где Серега?

– А Серега в комнате. За дверью, которая посередине.

Анюта подошла к комнате и тихонько постучала. За дверью были слышны еле уловимые мужские голоса. Она постучалась еще раз и открыла дверь. В комнате сидело четверо мужчин. Двое из них располагались на диване, а двое сидели напротив стоявших креслах.

– Тебе чё? – Спросил огромных размеров мордоворот, с лысой головой и небольшим шрамом на щеке.

– Мне Сергея. Сергея Лукавого, – робко сказала Анюта.

– Серег, слышь, к тебе походу на отсос пришли, – заржал один из них, который сидел в кресле.

– Еще раз спрашиваю. Чё тебе? – вновь спросил тот, что со шрамом.

– Вы Сергей?

– Я Лукавый, чё надо? – от его голоса и угрожающего взгляда у Анюты побежали мурашки по всему телу и пробрал легкий озноб.

– Понимаете, – замялась она. Мне выйти надо, а ключ у вас. Не могли бы вы мне открыть дверь?

– Конечно, могу. Подходи, бери, – сказал он, расстегивая ширинку. Достав оттуда член, он начал его медленно поглаживать. Вот ключ от всех дверей и от восьмого неба. Подходи, бери. Хочешь ртом, хочешь руками, хочешь просто присядь сверху.

Увидев его детородный торчащий орган, Анюта взвизгнула и выбежала из комнаты. Залетев на кухню, она бросилась перед Вадимом на колени и начала умолять отпустить ее. Но его равнодушие оставалось неизменным:

– Я тебе еще раз говорю. Я тебя не держу. Иди.

– Но я не могу! Я зашла за ключом. А он…, а он… – всхлипывала Анюта, – он достал… Он ЕГО из штанов достал…

– Хватит ныть! – крикнул Вадим и, поднимаясь со стула, оттолкнул ее ногой.

– Вадим, что за клуша меня хочет? – услышала она голос входящего на кухню лукавого.

– Работать не хочет. Прикинь, Серег, заторчала мне два ляма, а отдавать не собирается.

– Как это?

– Так это. Говорит, что я за «спасибо» для нее семь месяцев старался.

– Я не за «спасибо», – плакала Анюта. – Я могу тебе все отдать, только каким-нибудь другим способом.

– Не хочет за деньги, пусть бесплатно братву удовлетворяет – начал размышлять Лукавый. – Пусть они тебе «спасибо» говорят.

– Нет! Не хочу! Ну, пожалуйста, не надо! – слезно закричала Анюта, – Умоляю вас не надо!

– Нет такого слова «не хочу», есть такое слово «надо», – подсел к ней Лукавый, схватив ее за волосы, и глядя прямо в глаза, крикнул:

– Лысый! Горох! Пацаны!

На его крик, на кухню зашли трое мужчин, которых она видела в комнате. Лукавый отпустил волосы, схватил двумя пальцами за щеки и сжал с такой силой, что рот Анюты приоткрылся. Второй рукой расстегнул штаны, вытащил свой орган, поднес его к ее губам со словами: «Поцарапаешь, зубы вышибу».

Анюта поняла, что плакать, просить, умолять и вырываться бесполезно. Она зажмурила глаза и стала делать все, что ей говорили, а точнее приказывали. Ее насиловали везде, где только можно, ставя в разнообразные позы, при этом периодически побивая ее, то по лицу, то по телу, то просто наотмашь били по голове. Из ее груди вырывались болезненные стоны. Силы покинули полностью, а разум отключился. Анюта даже не сразу поняла, когда все закончилось. Она лежала на полу раздавленная и униженная. А эти сволочи сидели за столом, открыв бутылочку хорошего дорогого коньяка, распивали его и смеялись.

– Эй! – крикнул один из них, – Ты там не сдохла? Вставай и ползи в ванну. А то обоссышься еще вдобавок.