– Мерира там, – все, что она сказала, направляя Фатиму в другую часть зала. Жрица Хатор уже сидела на широком багровом диване с ножками в виде звериных лап. Рядом с ней устроилась черная кошка с золотыми серьгами в носу и ушах и ошейнике из лазурита. С ней был еще один человек.

У длинного столика кофейного цвета, напротив Мериры, сидел мужчина. Фатима никогда раньше не видела мужчину в этом храме. Она считала, что все последователи Хатор – женщины. Но когда она увидела его лицо, то засомневалась, человек ли он. Кожа незнакомца была совершенно серой, со слабым оливковым оттенком, словно изначальный цвет выгорел на солнце. У него не было волос. Ни на круглом черепе, ни даже бровей. Несмотря на это, странная кожа не казалась гладкой. Наоборот, выглядела грубой, и Фатиме подумалось, что она будет шершавой на ощупь.

– Агент Фатима, – представила Мерира, – это…

– Можете называть меня лордом Собеком, – перебил мужчина. Его голос напоминал рычание. А его зубы! Он их затачивал? – Хозяин Вод, – продолжил он. – Гневный. Владыка Файюма. Защитник Государства. Генерал Королевской армии.

Повисла тишина. Мерира удерживала невозмутимое лицо. Юная служительница отвела взгляд в сторону. Сити вздохнула, выдвинула стул и пригласила Фатиму сесть:

– Это, эм, Ахмад.

Мужчина поморщился, но резко кивнул.

– Ахмад – верховный жрец культа Собека, – пояснила Мерира.

Имя встало на свое место в голове Фатимы. Собек. Бог с головой крокодила из старого египетского пантеона. Она оглядела мужчину, одетого в темно-коричневую рясу с обтрепанными полами. Не сказать чтобы наряд подходил верховному жрецу, но нечто крокодилье в нем определенно было. Теперь, когда она присмотрелась внимательней, то заметила, что глаза, которые она ошибочно посчитала черными, на самом деле были глубокого, пронзительно зеленого цвета. Как у нильского крокодила.

– Двое наших погибли во вчерашней трагедии, – сказала Мерира.

– Мужчина и женщина. Вы их знали? – Фатима повернулась к ней.

Мерира кивнула, раскладывая колоду черных карт Таро на столе. Фатима не понимала, зачем бы жрице Хатор понадобился подобный инструмент. Предсказания по картам Таро, скорее всего, придумали в Европе и не практиковали при фараонах. Но она сама носила английский костюм. Так что не ей критиковать.

– Мужчина был верховным жрецом культа Анубиса. – Мерира перевернула карту с черным шакалом, держащим косу жнеца. – Женщина была верховной жрицей Нефтиды. – Она перевернула другую карту – сидящая женщина с посохом.

Нефтида. Богиня похорон, насколько помнила Фатима.

– Нефтида, – сказал Ахмад, – была моей божественной супругой. Женой Собека.

Фатима поморщилась:

– Мне казалось, что Нефтида – сестра-жена Сета.

Сити слегка покачала головой. Слишком поздно. Широкие ноздри Ахмада раздулись, и он заскрежетал острыми зубами.

– Почему все раболепно следуют текстам тысячелетней давности? – вспыхнул он. – Боги могут меняться. Расходиться. Пробовать что-нибудь новое. Кроме того, Сет был мудаком. Не знал, как правильно себя с ней вести. Как преклоняться перед ней.

Фатима была озадачена. Они о богах говорили или о людях?

Гнев покинул глаза Ахмада, и он достал из рясы фото женщины.

– Нефтида. Любовь моя. Моя богиня.

Женщина на фотографии была юной и довольно симпатичной – со счастливой улыбкой на лице. Большой контраст с обгоревшими останками, которые Фатима видела прошлой ночью.

– Пусть Аллах одарит вас терпением, – сказала она. – Могу я узнать ее человеческое имя?

– Эстер, – мягко ответил он, пряча фото. – Эстер Седарус.

Коптское имя. Христианка. Или была когда-то.

– Что она делала в имении Паши прошлой ночью? – спросила Фатима, обращаясь к Мерире. – Лорд Уортингтон вступил в один из ваших храмов?

– Совсем наоборот. – Мерира перевернула следующую карту. На ней изображался старый бородатый мужчина с зажженным фонарем и в пурпурной мантии. – Отшельник ищет истину. – Она перевернула еще одну, и брови Фатимы взмыли. На ней была копия флага из поместья лорда Уортингтона: две накладывающиеся пирамиды, образующие гексаграмму, и пожирающий свой хвост огненный змей вокруг них, а сверху скимитар с полумесяцем рогами вниз.

Фатима понятия не имела, как жрица провернула свой фокус, и ее не особенно это волновало.

– Достаточно, Мерира. Я хочу знать все, что знаете вы. Хватит дешевых трюков. Просто рассказывайте.

Жрица разочарованно откинулась назад. Она любила драматические эффекты.

– Герметическое Братство аль-Джахиза. – Мерира постучала пальцем по карте с флагом. – Гексаграмма, алхимический символ, представляющий великие элементы. – Она коснулась четырех знаков зодиака и всевидящего ока, пока объясняла. – Воздух, огонь, земля, вода и дух. Солнце и луна для множества неизвестных миров. Внизу меч: честь, защищающая праведность, чистоту, баланс жизни и смерти. Под ним полумесяц – свет мудрости перед ликом тьмы. – Указательный палец обвел огненного змея. – Нескончаемый и вечный поиск. Quærite veritatem. Ищи Истину.

Фатима была озадачена. Со времен возвращения джиннов Египет запрудили эзотерики и спиритуалисты – полчища людей в странных шляпах. Но поклонники аль-Джахиза?

– Никогда о таком не слышала.

– Я тоже, – ответила Мерира, – пока они не предложили присоединиться. Лорд Алистер Уортингтон основал Герметическое Братство аль-Джахиза где-то в конце восьмидесятых.

– Примерно через десять лет после разгрома британцев у Тель-эль-Кибира^[29], – отметила Фатима. – Лорд Уортингтон сыграл важную роль в переговорах о мире и независимости.

– За что получил специальные привилегии, – продолжила Мерира, – стал так называемым Английским Пашой. Скорее всего, он ими воспользовался, когда основывал тайное братство. Они годами охотились за любыми следами аль-Джахиза. Говорят, у них есть хранилище реликвий.

Фатима вспомнила ритуальный зал в поместье – похоже, посвященный аль-Джахизу.

– Все это выглядит надуманным, так ведь? – спросила Мерира. – Я была уверена, что у них какой-то зловещий план, когда Уортингтон обратился к главам храмов. – Ее рука опустилась на карту Отшельника. – Но все, что я увидела, – это искренний человек в поисках высшего смысла. Он действительно верил, что находится в священном поиске. Что тайны аль-Джахиза принесут миру благополучие.

– Наш великий и благородный европейский спаситель, – сухо заметила Сити.

– Ну да. Это тоже.

– Я по-прежнему не понимаю, как вы в этом замешаны, – сказала Фатима. – Если бы я создала группу, посвященную аль-Джахизу, ваши люди вряд ли бы оказались в верхних строчках списка. Без обид.

– Мы и не были, – ответила Мерира. – Братство в основном состояло из англичан – из компании Уортингтона. Но он убедил себя, что ключом в обретении секретов аль-Джахиза были, как он выразился: «более чистокровные нильские аборигены в наших рядах, чей разум сможет работать подобно моему».

Фатима поморщилась. Мерира пожала плечами.

– Он пытался привлечь других египтян, состоятельных союзников. Но те немногие, с кем он поделился идеей – как копты, так и мусульмане, – его проигнорировали. Он даже к суданцам обращался.

Фатима попыталась представить, как лорд пытается завербовать кого-нибудь из Махдистской Революционной Народной Республики Судан в оккультное братство. Скорей всего, ему пришлось выдержать трехчасовый отказ, содержащий суфийское учение, а потом еще два часа марксистской риторики.

– Те, кто был близок к лорду Уортингтону, предупреждали, что если он будет продолжать в том же духе, то может стать парией, – сказала Мерира. – Мы, с другой стороны? Для нас это давно пройденный этап.

– Вы были единственными, кто мог принять его предложение.

– Даже богатые люди иногда садятся за стол с нищими, – заметил Ахмад.

Фраза звучала как одна из поговорок ее матери. Странный мужчина достал пачку «Нефертари», сунул сигарету в рот и собрался уже щелкнуть зажигалкой в виде серебряного скарабея, но тут Мерира громко прочистила горло. Он понял намек, вздохнул и спрятал сигарету. Верховная жрица Хатор прищурилась на Фатиму.

– Вижу выражение твоего лица, следователь. Ты думаешь, что нас использовали. Какой-то богатый англичанин появляется со своим вздорным культом, насмехающимся над нашей культурой, а у нас даже не хватает достоинства сказать ему «нет» – будто старый проводник предлагает нести сумки за небольшой бакшиш.

– Не совсем так. Но вас использовали.

– Мы тоже его использовали, – парировала Мерира. – Мы запросили высокую цену за свое присутствие. Наши культы должны начать действовать по-другому. Перестать прятаться в задних комнатах. Встречаться втайне. Деньги Уортингтона помогли бы построить и открыть настоящий храм. Место, чтобы поклоняться в открытую, где нас не будут изводить и преследовать. Зачем, по-твоему, Сити была в разъездах?

Голова Фатимы повернулась к Сити, которая отвела глаза. Фатима вернула взгляд к Мерире:

– Я здесь не для того, чтобы учить, как управлять храмом. Но мы говорим об убийстве. Рано или поздно присутствие ваших людей обнаружится. И вы окажетесь на всеобщем обозрении – но не так, как вам хотелось бы. Не мне говорить, как быстро начнут указывать пальцем в вашу сторону.

Ахмад проворчал что-то о безмозглой нетерпимости, а лицо Мериры окаменело.

– Именно поэтому я рассказываю все, что могу. Я окажу любую посильную помощь. Клянусь богиней.

– Хорошо, – сказала Фатима. – Тогда скажите, у братства были враги?

– Не знаю. Мы только недавно начали с ними работать.

– Что насчет других храмов? Я слышала, вы соперничаете.

– Соперничаем, да, но за прихожан, – округлила глаза Мерира. – Или по поводу теологических интерпретаций. Но убивать двух верующих? Верховные жрецы и жрицы каждый месяц встречаются за чашкой кофе. Мы проводим межхрамовые мероприятия. Что там далеко ходить, Собек и Сет живут в одной квартире.

Фатима посмотрела на Ахмада, на что тот пожал плечами:

– Так я встретился с Нефтидой. Кроме того, знаете, как тяжело найти недорогую квартиру в центре Каира? – Вообще-то, Фатима знала. Так что не стала продолжать.

– Мы слышали насчет тел, – сказала Мерира. – Странные ожоги. Миния? Что думаешь?

После упоминания имени джанн поднялся ветер, и она материализовалась.

Фатима вздрогнула. Джинния была здесь все это время?

– Вы что-нибудь знаете об этих ожогах?

Лоб джанн нахмурился в задумчивости. Ее лицо было не совсем человеческим – и не только из-за почти прозрачной мраморной кожи. Ее глаза – такие же мраморные – казались слишком большими, рот слишком широким, а линия подбородка слишком четко очерченной. То было бессмертное лицо, несущее отпечаток вечности.

– Я не видела мертвых лично, – гулко ответила джанн. – Но слышала их описание: огонь, пожирающий плоть, но не касающийся всего остального. – Она пошла рябью, видимо, в растерянности. – Не могу сказать с уверенностью, но чувствую руку своих кузенов.

Джинния взмахнула длинными тонкими пальцами над столом. Одна из карт Таро медленно перевернулась, чтобы показать охваченный пламенем меч.

– Воплотившись, тела их состоят из бездымного огня, – нараспев произнесла Миния. – Ифриты.

У Фатимы перехватило дыхание. Ифриты! Представители элементалей. Создания огня. Эти джинны считались слишком взрывоопасными и держались в стороне от смертных или других джиннов. На самом деле никто даже не видел ифритов за сорок лет, с тех пор как аль-Джахиз открыл Каф.

– Но зачем ифриту могло понадобиться убить лорда Уортингтона? – спросила она.

Джанн вздохнула, как ветер в ветвях деревьев.

– Возможно, эти смертные пытались заключить с ифритом договор. Подобные попытки редко заканчивались… без последствий.

– У кого бы хватило мозгов, чтобы предложить ифриту договор? – пробормотала Сити.

«Кто-то играет с силами, которые не понимает, – подумала Фатима. – Одна из величайших бед эпохи. И такие вещи редко заканчивались… без последствий».