– Так, – продолжал между тем седой командир, – в предписании сказано пройти на юг как можно дальше. Это, значит, пойдете до песков. Воды там нет и в помине, туда ни зверь, ни даже кочевники не заходят. На все про все уйдет у вас не меньше месяца. Наша крайняя фактория у Стивенова пальца, там возьмете припасы и воду на последний переход. Так. Оружие брать по полной выкладке, в степи что-то не спокойно стало в последнее время.

Командир еще много говорил про переходы, стоянки, дневки и прочее, отчеркивая путь по карте. Карта показывала кусок земли со Стройки на севере и до каменного столба, носившего название Стивенов палец на юге. За пальцем на белом пространстве красовалась корявая надпись «Пески».

– Чет я не понимаю, зачем вам городским снова понадобилось на крайний юг ходить? – выдал вдруг следопыт Ичан после инструктажа по пути в оружейную. – Та сторона уже не раз исхожена. Нету там воды. Ни на поверхности, ни в глубине. Ходили туда и геологи, и водознатцы, и разведчики.

– Приказ Главного Архитектора, – коротко сказал Волод. Ему совершенно не хотелось заводить разговоры со своим новым напарником, тем более обсуждать целесообразность приказов Главного. Хотя факт что поиск воды на юге уже проводился, причем не просто разведчиками, а специалистами стал для него совершенной неожиданностью. – А ты ничего не путаешь? Действительно бала геологическая экспедиция на крайний юг?

– Конечно. Еще в позапрошлом году. Да говорят не одна, а сразу три экспедиции по разным направлениям. Господин Архитектор.

Ичан как-то особенно, с преувеличенной почтительностью выделил это обращение «господин Архитектор». «Издевается что ли? – подумал Волод, с подозрением глянув на следопыта. – Странный какой-то…»

Вооружение взяли стандартное – штатные пружинные самострелы, большой запас стрел-болтов и боепластин к ними, кавалерийские палаши, походные ножи и топорики. Ичан повертел в пальцах свой палаш, подумал, вернул обратно и вытребовал себе здоровенный тяжелый бердыш. «Странное оружие для похода, – подумал Волод, но ничего не сказал, – В любом случае не мне таскать эту тяжеленную дуру».

К вечеру напарники обошли все склады и полностью снарядились в дорогу. Ночевали они у следопытов.

До Стройки добирались целый день на перекладных тягловых повозках. Все это время следопыт Ичан по каким-то ему одному ведомым причинам пытался подтрунивать над молодым Архитектором. Предметом с виду совершенно невинных высказываний могло быть все что угодно – от неловко затянутых ремней на походных ботинках Волода и его нежелания есть обед из грязной чашки до слишком мудреных, по мнению Ичана выражений, которыми пользовался фактор в разговоре. Глумливая Ичановская улыбка не покидала его широкого лица. С ней он следил, кажется за каждым действием Волода, и если язык временами и оставался нем, то ухмылка эта была более чем красноречива. Волод, хоть и считал ниже своего достоинства хоть как-то реагировать на шуточки следопыта, медленно, но верно закипал.

На одной из стоянок после долгой тряски по пыльной улице Волод поручил Ичану почистить оружие. Тот лениво выполз из тенька, в котором он валялся у станции, вразвалочку подошел к Володу, покровительственно и бесцеремонно положил руку ему на плечо и изрек.

– Господин Архитектор, да чего ему сделается от пыли!

Такого Волод терпеть уже просто не вправе.

Он перехватил руку Ичана, рванул на себя, одновременно коротко и резко ткнул каблуком ему в голень, и, скручивая руку и кисть, повалил мордой в мостовую. Потом уже неторопливо придавил ногой плечо прямо у сустава, и еще поднажав на вывернутую руку, сказал.

– Послушай меня, следопыт третьей категории. Я – Посвященный Архитектор-фактор. Архитектор это значит, что я подготовлен, чтобы управлять и руководить, Посвященный означает, что мне доступно высшее и тайное знание, а фактор означает, что я призван воплощать волю Города и что для этого у меня достаточно и сил, и умения. Я – руковожу этим походом. Поэтому когда я отдаю приказы, ты выполняешь их быстро, точно и молча. Все это я говорю тебе так долго, пространно и терпеливо, чтобы не повторять второй раз. Так вот, либо ты усвоил урок, и мы отправляемся выполнять задание вместе, либо ты остаешься, лечить свою сломанную в трех местах руку, а я ухожу в степь с более понятливым следопытом. Если таковые в принципе водятся в вашей братии. Итак, ты усвоил урок?

Ичан, молча, кряхтел, то ли пытаясь найти способ высвободиться из захвата, то ли обдумывая услышанное. Волод нажал на руку следопыта посильнее. Ичану показалось, что затрещали связки, но, скорее всего, это ему послышалось. Как бы то ни было, но то ли Ичан не нашел способа вырваться, то ли слова фактора все же дошли до его извилин, но он прохрипел в пыльную мостовую:

– Лана, сдаюсь, усвоил…

– Хорошо. – Легко согласился Волод и выпустил Ичана.

Когда Ичан поднялся, ему показалось, что рука болтается в суставах не в пример свободнее, чем прежде.

– Хороший приемчик, – потрясся конечностями, выдал он свою неистребимую ухмылку, – научи, будь добр, буду девкам для массажа применять.

Вычистив до блеска оружие, Ичан подкатил к Володу с вопросом:

– А, скажите мне, господин Архитектор, а много всего факторов в Городе?

– Не знаю как в других частях, но в южных районах не так много как требуется. Отбор и обучение очень жесткие, не все выдерживают полный курс.

– И куда они потом деваются, те кто не выдержал?

– Многие уходят в разведчики. А самые тупые в следопыты.

Ответом Володу стал долгий и раскатистый смех Ичана.

Утро следующего дня выдалось на редкость холодным. Волод и Ичан наскоро позавтракали на станции и еще затемно направились к местному функционеру за верховыми тяглами для путешествия через степь.

Холодное мясо склизла неудобным комком болталось в желудке Волода, вызывая вместо ощущения сытости икоту и непонятную тоску. Неизвестно откуда взявшийся ледяной ветер беспардонно залезал под дорожный плащ, еще глубже – под рубашку и мерзко лапал за ребра.

– Отчего надулись, господин архитектор? – добродушно пробасил Ичан, поглядывая, на Волода, как ему показалось, довольно снисходительно. С момента как Волод преподал Ичану урок послушания, тот резко изменился в лучшую сторону, и временами даже проявлял некоторое подобие уважения к молодому фактору. Но своих особых глумливых манер все-таки не оставил.

Следопыт отхлебнул из фляжки какой-то отвратно пахнущей жидкости и неторопливо отмахивал шаг за шагом, пребывая в отличнейшем расположении духа. Что на фоне паскудной погоды и непрекращающейся икоты почему-то было неприятно.

– Попробуете? – Ичан вежливо протянул фляжку, но пить в такой холод не хотелось абсолютно. Разве что горячего отвару, да где ж его взять…

Волод отрицательно покачал головой. Казалось, если открыть рот, ветер ворвется, продравшись сразу до кишок, и на том экспедиция бесславно закончится.

– Замерзли, – лицемерно вздохнул Ичан. Вот кому болтать не лень. – Это зимняк подул. Такое бывает, начнет посередь тепла дуть и спасу от него нету. До ваших-то, до городских краев он редко додувает. А я люблю холод. Даже моюсь только холодной водой, говорят для здоровья полезно. Я вообще в подземных источниках купаюсь. Разденешься, нырнешь, где поглубже – о-о, восторг неописуемый…

– Заткнись ты! – Волод не выдержал этого неуместного смакования.

Володу пришлось сделать над собой некоторое усилие, дабы удержаться от того, чтобы без видимого повода дать спутнику в зубы. Действовать на нервы тот мастер, в чем архитектор за несколько дней совместного пути вполне убедился.

Громила следопыт, пожав плечами, забубнил под нос какую-то пошлую песенку. Здоровая морда его раскраснелась, от упитанного тела шел жар, как от печки.

Более или менее респектабельные районы Стройки с почти готовыми к заселению домами остались позади, что становилось все заметнее. Волод с удивлением отмечал мелкие несоответствия городским канонам – например, обилие самого разнообразного далеко не строительного мусора повсюду.

А вообще путешествие оказалось скучным и, по-видимому, не собиралось становиться интереснее. В Городе им ничего не грозило, в сельскохозяйственных районах – и подавно, в степи – несмотря на опасения командира следопытов, скорее всего, тоже. Кочевники с этой стороны мирно сосуществовали с горожанами уже сотни лет, ведя довольно бойкую торговлю. Впрочем, приключений никто и не обещал: перед ними поставлена вполне конкретная деловая, а не боевая задача.

– Что-то мне не нравятся молодчики вон у того дома, – тронул Волода за плечо Ичан. – С утра тут должно быть безлюдно.

– Ты чего-то опасаешься? – безмерно удивился Волод.

– Не то чтобы очень, просто, если в темноте тебя поджидают четверо амбалов с дубьем, это как-то настораживает.

– Неужели ты думаешь, что горожане могут напасть на Архитектора?

– Это не горожане.

– А кто же?

– Это клерухи, бывшие кочевники, осевшие на Окраине. От них можно ожидать чего угодно. Стив! Зря мы оставили оружие на станции.

– Не поминай имя Отступника! К тому же неужели ты думаешь, что я применил бы оружие против горожанина, будь он даже бывший кочевник.

– Да поздно уже болтать, сейчас они применят свои дубины.

Четверо здоровых мужиков потертого вида между тем подходили все ближе. В их намерениях сомневаться уже не приходилось, они перехватили дубинки, и перешли на бег.

– Бьемся «башней»! – успел крикнуть Ичан, – Я «башня»!

«Кто бы сомневался», – подумал Волод.

Следопыт прыгнул нападающим навстречу. Они, похоже, этого не ожидали и удары, рухнувшие с двух сторон на Ичана, были сделаны не с руки и не в полную силу. От одной дубины он уклонился, вторую принял вскользь на предплечье и тут же скрутом выдернул ее из рук нападающего, и, не гася инерции движения, зарядил ею по третьему мужичку, сразу опустив его на колени. Волод вошел в бой вслед за Ичаном. Пока «башня» занимала основные силы, Волод взял на себя четвертого.

Бандит крутанул дубинкой восьмерку для лихости и скакнул на Волода. Волод легко ушел от быстрого, но совершенно предсказуемого удара, сблизился с противником и с малой дистанции нанес всего один удар. В горло. Этого хватило.

Трое оставшихся в строю клерухов явно уступали разведчикам в искусстве фехтования дубинками.

– Все? – спросил Ичан, опуская на мостовую последнего.

– Кажется да. Оказывается у следопытов тоже неплохая подготовка.

– А то! – пробасил Ичан и расхохотался.

– Интересно, – протянул Волод, – зачем, все-таки, они на нас напали?

– Ясно зачем, – Ичан принялся вязать начавших приходить в себя мужичков. – Ограбить хотели. Странно только то, что эти ублюдки вылезли так неприлично рано, будто ждали именно нас.

– А что у нас грабить? Ничего ценного у нас нет.

Ичан пожал плечами.

– Сдадим их в охранку?

– Подожди, Ичан, мне кажется, это действие еще не закончилось.

Из-за угла ближнего недостроенного дома появилась еще четверка дубинковатых мужиков. Они сопровождали пятого – маленького кривоногого скособоченного человечка.

– Стив! – снова ругнулся Ичан, – Кажется, я понял, по какой причине заваруха. Держись сзади, я снова «башня».

Следопыт выступил вперед и не обращая внимания на помятых дубинконосцев ткнул пальцем прямо в человечка.

– Ты кто?

– Я? – человечек будто удивился, – Я-то – Колдун. НА КОЛЕНИ!!!

Последнее слово Колдун произнес неестественно сильно, в каком-то пронзительном тембре, голосом, словно вышедшим за грань слышимости и ощущаемым не ушами, а всем телом. Володу даже показалось, что этот ГОЛОС отдался мелкой вибрацией в костяке. Тело, словно само, бросилось выполнить отданный приказ, и фактору пришлось напрячь волю, чтобы противостоять этому порыву.

Ичан, кажется, ничего подобного не испытал, он, будто даже не слышал последнего слова Колдуна. Вытянув губы трубочкой, он уважительно покачал головой:

– Вот как? И давно?

– Лет двадцать, – в легком замешательстве ответил Колдун.