Страх никогда не стареет - Геннадий Сорокин

В приемной нас уже поджидали две девушки, сидящие каждая за своим столом. Обычные офисные секретари. Ничего примечательного. Одна, правда, немного нервничала. Но это можно понять. Начальника застрелили, и незнакомые люди задают малоприятные вопросы.

С каждой из них мы беседовали отдельно. Ничего стоящего, конечно же, не узнали. Да и вряд ли должны были бы узнать. К своим секретам сенатор секретарш вряд ли подпускал. Они у него так, на подхвате: чай принести, пепельницу выкинуть. Мог бы и одной обойтись, но держал двоих. Одну замужнюю, другую нет. Незамужняя нервная Елена теребила платочек на шее, отвечала скованно и односложно. Но сама, по своей инициативе, в самом начале разговора поставила нас в известность, что у нее с начальником не было никаких шашней. Чисто деловые отношения. Во что, в общем-то, учитывая ее невзрачную внешность, было нетрудно поверить.

Мне они обе не понравились. Обе что-то скрывали. И скрывали, скорее всего, какие-то местные сплетни, слухи, домыслы. И обе, как я понял, не очень-то любили друг друга.

Мы проштудировали все дела сенатора в роковую пятницу. Совершенно ничего необычного. Рядовой рабочий день: совещания, деловая переписка, доклады подчиненных. Потом обед, на который сенатор выехал в престижный ресторан. После обеда вызывал себе дочь Наталью. Потом всякая мелкая текучка. В четыре он отпустил секретарш по домам. В пятницу он всегда отпускал их в четыре часа.

Кстати, разговаривали мы с секретаршами в директорском кабинете, за столом для совещаний. Внушительный стол Сарибекова пустовал. Возможно, он осиротел надолго. А возможно, новый хозяин кабинета первым делом выкинет все, что напоминает предыдущего хозяина. Случается и такое.

Когда мы уже закончили беседу, в кабинет робко постучались, и вошел мужчина лет шестидесяти, водитель сенатора. Это уже интереснее. Я велел всем подать чаю и стал расспрашивать старика обо всем, что произошло в тот трагический вечер.

Когда его рассказ о благородном хозяине мне порядком поднадоел, я спросил его напрямую:

– Семен Петрович, любезнейший, вы эту чепуху местным пинкертонам рассказывайте. Нам не надо. Хорошо? Теперь ближе к теме. Сенатор в этот вечер поехал на свидание к любовнице? Так ведь? Вы ее видели?

Он облизнул вмиг пересохшие губы, кивнул.

– Сколько ей? Пятнадцать? Шестнадцать?

– Что-то около того. У меня внучка ее лет. Но фигура у нее вполне сложившаяся. Справная такая девица. Глазищи огромные, синие. Волосы такие вот, ниже плеч. Зовут Маша. Если, конечно, мы про ту девчонку говорим. Может, у него и другая появилась. Где живет эта Маша и все остальное, не знаю. Я просто однажды подвозил ее. Вернее, их обоих подвозил. Где-то полгода назад. Об остальном догадался.

– Как?

– С ней он обращался как с взрослой девушкой. Да и она звала его на «ты». Представьте, ему за шестьдесят лет, а она его на «ты» зовет. По ушам сразу же режет.

– Как часто они встречались? И все время там, где его убили?

– Пару раз в месяц точно встречались. А то и каждую пятницу. Но в этот дом он поехал в раз эдак в пятый-шестой. Во всяком случае, раньше я его возил в другое место. Как я понимаю, он заранее ей звонил и назначал встречу. Ну а ключи у них у обоих были.

– Тоже догадались?

– Конечно. Тут легко догадаться. Не станет же она дожидаться его около подъезда. Они свои отношения скрывали.

– Кто еще знал о ней?

– Никто. Ралиф был скрытный мужик. Даже охранники вряд ли подозревали, что у него любовница-малолетка. Понимали, конечно, что он к любовнице ездит. Да вот только что к такой, вряд ли подозревали. Ну а я просто случайно свидетелем стал. Мы с ним ехали совсем в другое место. Она позвонила, что ее надо срочно увезти до автовокзала с улицы Кропоткина. Ну, мы и дали крюк по всему городу.

– А эти секретарши не были его любовницами?

– Эти нет. Он на работе был строгих правил, с сотрудницами не заигрывал. Ну а вне работы расслаблялся по полной программе.

– Он не злоупотреблял спиртным?

– Да нет, пил как все. Иногда, правда, напивался, но это редко.

– Больше ничего нам не хотите рассказать? Есть свое мнение насчет того, кто его мог убить?

– Поверьте, парни, даже никаких намеков. Ну не из-за девчонки его убили? Да и встречались они уже с год. Тут что-то другое. Может, политика замешана, может, деньги.

– Девчонка блондинка? Светлая такая?

– Точно. А вы откуда…

– Вы остановились со стороны улицы. Он обошел угол, и все. В какой подъезд он пошел, вы не видели?

– Нет.

– Охранники где были?

– Оба на заднем сиденье сидели. Ралиф всегда только на переднем сиденье ездил.

– Подолгу он отсутствовал?

– Мог и часа три провести с ней…

В этот момент дверь в кабинет по-хозяйски открылась, и состоялось явление Сарибековой Натальи Ралифовны собственной персоной.

Наяву она показалась мне не такой вульгарной. Обычная девушка. А вот напарник уставился на нее, как на явившуюся из морской пены обнаженную Афродиту. Только что рот от изумления не открыл.

– Здравствуйте! Меня зовут Наталья, я дочь Ралифа Худатовича. Возможно, вы и со мной решите поговорить.

В этот момент у меня зазвонил телефон. Опера нашли съемную квартиру.

– Наталья Ралифовна, нам, конечно же, есть о чем поговорить. Может быть, встретимся в другом месте?

– У нас дома устроит?

– Вполне. Сегодня, в семь вечера? Нормально будет?

– Нормально. Где я живу, знаете? – Она улыбнулась. Так, слегка, одними кончиками губ.

Мог бы я ей сказать, что если надо будет, то узнаю даже, где у нее кровать стоит, да не стал хамить и вежливо попросил адрес. Определенные приличия должно соблюдать.

На моего напарника Наталья произвела сногсшибательное впечатление. Когда мы шли к автомобилю, он спросил:

– Ты видел, что она в чулках? Реально, в чулках!

– Ты, Сергей, дремучий человек. Ну и что, что она в чулках и юбке выше колен? Ножки у нее ровненькие, есть что показать.

– Да я просто не думал, что приличная девушка может носить такие вот ажурные чулочки. Нет, ты сам посуди, у нее вот так вот, реально, эти, как их, резинки видно было.