Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса - Даниил Хармс

Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса

Страница 25

        крикнул тря свои чресала

        в ванне сидя Архимед.

        Вот извольте Архимед

        вам Суворовскую мазь

        Ладно, – молвил Архимед,

        сам ко мне ты в ванну влазь.

        Влез махмет на подоконник

        расчесал волос пучки

        Архимед-же греховодник

        осторожно снял очки.

        Тут махмет подпрыгнул.

        Мама! —

        крикнул мокрый Архимед.

        С высоты огромной прямо

        в ванну шлёпнулся махмет.

        В наше время нет вопросов

        каждый сам себе вопрос

        говорил мудрец курносый

        в ванне сидя как барбос.

        Я к примеру наблюдаю

        все научные статьи

        в размышлениях витаю

        по три дня и по пяти

        целый год не слышу крика

        веско молвил Архимед

        но прибавил он потрика

        мой затылок и хребет.

        Впрочем да, сказал потом он

        и в искусстве впрочем да

        я туда в искусстве оном

        погружаюсь иногда.

        Как-то я среди обеда

        прочитал в календаре

        выйдет «Ванна Архимеда»

        в декабре иль в январе.

        Архимед сказал угрюмо

        и бородку в косу вил

        Да Махмет не фунт изюму,

        вдруг он при со во ку пил.

        да Махмет не фунт гороху

        в посрамленьи умереть

        я в науки сделал кроху

        а теперь загажен ведь.

        Я загажен именами

        знаменитейших особь

        и скажу тебе меж нами

        формалистами в особь.

        Но и проза подкачала

        да махмет, махмет, махмет.

        Эй махмет, гони мочало!

        басом крикнул Архимед.

        Вот оно, – сказал Махмет.

        Вымыть вас? – промолвил он.

        Нет – ответил Архимед

        и прибавил: вылазь вон.

        всё

    1 октября 1929 года.

73. «Тюльпанов среди хореев»

        Так сказал Тюльпанов камню

        камень дуло курам кум

        имя камня я не помню

        дутый камень девы дум

        в клетку плещет воздух лютень

        глупо длится долгий плен

        выход в поле виден мутен

        розы вьются в дурь колен

        в сад его нога ладоня

        русых палец пух лица

        дикий памятник уроня

        в битву трубы бухаться

        лампа громко свет бросала

        в пол опутан свет летел

        там доска с гвоздём плясала

        доску вальсом гвоздь вертел

        доску вальсом гвоздь вертел.

        а в стену бил рукой Тюльпанов

        звал напрасно центр сил

        рас над камнем сад тюлпанов

        дождик светлый моросил.

        дождик:

        сухо в пепле в ухе сера

        дуло в землю пробралось

        там в горе проскачет серна

        там на валу проходит лось

        дубрава трав коргует рогом

        рек сдвигает брег зелён

        орлиный бег на лбу упругом

        несёт обратно грозный клён

        Но я дождём сверкаю шашка

        близко кокнет бричка вешка

        птичка хлопнет в лодку камнем:

        вспомнем птичке о недавнем!

        птичка:

        помним сад

        в саду скамейка

        на скамейке с пирогом

        в том саду сидел Тюльпанов

        птички плавали кругом

        птички плавали кругом.

        Помним дом

        на крыше пламя

        в окнах красная заря

        из дверей выходит няня

        сказка длинная моя

        сказка длинная моя.

        няня в сад идёт и плачет

        и Тюльпанова манит

        а Тюльпанов как цветочек

        незабудкою звенит

        а Тюльпанов как цветочек

        незабудкою звенит.

        Подними глаза Тюльпанов

        няню глазками окинь

        но Тюльпанов сдвинул брови

        и задумался. аминь.

        но Тюльпанов сдвинул брови

        и задумался. аминь.

        Тут поднялся камень в битву

        двинул войско в дуб сырой

        в грудь врагам врезал он бритву

        гнулся жаром стыл порой

        снова кругла сила чрева

        к небу прёт земля пружин

        в белый мчится воздух дева

        лишь Тюльпанов недвижим

        сад к нему склонил вершины

        няню тихую привёл

        с верху дождь летел в кувшины

        с низу в верх цветочек цвёл.

        Так сказал Тюльпанов няне:

        видишь няня я силён

        дождь пройдёт.

        цветок завянет

        только я пройду как сон.

        только я пройду как сон.

        только ты пройдешь как лодка

        возле сада

        вдоль пруда

        убежишь моя красотка

        няня глупая вода.

Читать похожие на «Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса» книги

Добро пожаловать в мир Г.Ф. Лавкрафта! В нём вы окунётесь в атмосферу беспредельного ужаса перед неведомыми силами и почувствуете трепет прикосновения к сверхъестественному. Имя Говарда Филлипса Лавкрафта прогремело на весь мир, как эталон литературы ужаса. Фигура писателя окружена покровом домыслов, мифов и загадок. И действительно, чтобы создать свою вселенную, свой мир, разительно отличающийся от реального, надо было обладать неукротимой фантазией и смелостью безумца. При чтении его творений

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. В четвертом томе собраны его главные стиховедческие работы. Этот раздел его научного наследия заслуживает особого внимания, поскольку с именем Гаспарова связана значительная часть достижений русского стиховедения второй половины XX века. Предложенный здесь выбор статей не претендует на

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Во всех работах Гаспарова присутствуют строгость, воспитанная традицией классической филологии, точность, необходимая для стиховеда, и смелость обращения к самым разным направлениям науки. Статьи и монографии Гаспарова, посвященные русской поэзии, опираются на огромный материал его

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Гаспаров прежде всего знаменит своими античными штудиями, хотя сам он называл себя лишь «временно исполняющим обязанности филолога-классика в узком промежутке между теми, кто нас учил, и теми, кто пришел очень скоро после нас». Он также много занимался Средними веками и особенно много –

Гётеборг в ожидании ретроспективы Густава Беккера. Легендарный enfant terrible представит свои работы – живопись, что уже при жизни пообещала вечную славу своему создателю. Со всех афиш за городом наблюдает внимательный взор любимой натурщицы художника, жены его лучшего друга, Сесилии Берг. Она исчезла пятнадцать лет назад. Ускользнула, оставив мужа, двоих детей и вопросы, на которые её дочь Ракель теперь силится найти ответы. И кажется, ей удалось обнаружить подсказку, спрятанную между строк

Чудак и выдумщик, ни в чём ни на кого не похожий, Даниил Хармс так и остался в душе ребёнком, весёлым и озорным, сложным и противоречивым, забавным и абсурдным – таким же, как его стихи. А ещё стихи Хармса обладают удивительным свойством: они запоминаются сразу, сами собой. Не верите? Тогда открывайте скорее книжку!

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его исследований. В первый том включены работы Гаспарова по антиковедению, главным образом посвященные Древней Греции. Наряду с аналитическими статьями, составляющими основное содержание тома и объединенными в тематические группы по жанровому и хронологическому принципу, в издание входят предисловия и

Петербургский писатель Виктор Голявкин известен в первую очередь своими рассказами для детей – забавными, добрыми, ироничными. Однако Голявкин писал прозу и для взрослых, сохраняя при этом свой своеобразный лаконичный слог и неповторимый тонкий юмор. В большое собрание сочинений включены рассказы и повести для детей, рассказы для взрослых, а также автобиографический роман «Арфа и бокс».

Кто он, загадочный Даниил Хармс, – наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писан Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни

Кто он, загадочный Даниил Хармс, – наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писал Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни