Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса - Даниил Хармс

Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса

Страница 4

        и ситец и я.

        ВСЁ

    < 1925>

3. Наброски к поэме «Михаилы»

I Михаил

        крю? чником в окошко

        ска? ндит ска? ндит

        рубль тоже

        ма? ху кинь

        улитала кенорем

        за папаху серую

        улитали пальцами

        ка? – за? – ки?

        лезет у? тером

        всякая утка

        шамать при? сну

        бла? – гослови

        о – ко – я? нные

        через пояс

        по? яс у? ткан

        по? яс у? бран

        до зарёзу

        до Софи? и.

        ду? ет ка? пень

        Симферополя

        ши? ре бо? рова русси?

        из за мо? ря

        ва? ром на? поле

        ва? жно фылят

        па? – ру? – са? .

        и текло?

        текло?

        текляно

        по немазаным усам

        разве мало

        или водка

        то посея – то пошла

        а? се? го? дня? на? до? во? т ка? к

        до? по? с ле? д ня? го? ко? в ша?

II Михаил

        Ста? нем би? ться

        по гуляне

        пред ико? ною ами? нь

        руковицей на коле? ни

        заболе? ли мужики.

        вытерали бородою

        блюдца

        было боязно порою

        оглянуться

        над ерёмой становился

        камень

        я? фер

        он кабылку сюртука? ми

        забоя? ферт —

        – и куда твою деревню

        покатило по гурта? м

        за ело? вые дере? вья

        задевая тут и там.

        Я держу тебя и холю

        не зарежешь так прикинь

        чтобы правила косою

        возле моста и реки

        а когда мостами речка

        заколо? дила тупы? ш

        иесусовый предте? ча

        окунается тудыж.

        ты мужик – тебе пахаба

        только плюнуть на него

        и с ухаба на ухабы

        от иконы в хоровод

        под плясу? лю ты оборван

        ты ерёма и святый

        заломи в четыре горла

        – дребеждящую бутыль —

        – разве мало!

        разве водка!

        то посея – то пошла!

        а сегодня надо во? т как!

        до последняго ковша.

III Михаил

        па? жен хо? лка

        мамина була? вка

        че? – рез го? – ловы

        после завтра

        если на вера? н – ду

        о? зера ману? ли

        ви? дел ра? но

        ста? – ни? – сла? в

        ву? лды а? лые

        о? – па? – саясь

        за? дра? жа? ли

        на? ки? та? й

        се? рый выган

        пе? ту? ха? ми?

        станислаuву

        ша? р ку? ну?

        бин то ва? ла

        ты? моя карбоuлка

        ты мой па? рус

        ко ра лёк

        залетуuля

        за ру ба? шку

        ма ка ро? ны

        бо? си? ко? м

        зуб аку? лий

        не пока? жет

        не пока? жет

        и сте – кло?

        ляда па? хнет пержимо? лью

        альмана? хами нога?

        чтобы пе? ли в комсамо? ле

        парашу? ты и ноган

        чтобы лы? ко станисла? ву

        возноси? ло балабу?

        за московскую заста? ву —

        пар ра шу? ты

        и но га? н

        из пеще? ры

        в го? ру

        камень

        буд – то

        в ти? тю

        мо ло ко

        тя? нет го? лы – ми рука? ми

        по? сле за? вта

        на? – ба? л – ко? н

        у? ко? – го?

        те? пе? рь не вста? нет

        возле пу? па

        го? – ло? – ва?

        ра? зве ма? – ло

        или во? д – ка

        то посе? я

        то пошла?

        а? се? го? д ня? на? до? во? т ка? к

        до? по? с лед ня? го? ко? в ша? .

        ВСЁ

    < 1925>

4. Говор

        Откормленные лы? лы

        вздохнули и сказали

        и только из под банки

        и только и тютю?

        кати? тесь под фуфе? лу

        фафа? лу не перма? жте

        и даже отваля? ла

        из мя? киша кака? —

        – косы? нка моя у? лька

Читать похожие на «Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса» книги

Добро пожаловать в мир Г.Ф. Лавкрафта! В нём вы окунётесь в атмосферу беспредельного ужаса перед неведомыми силами и почувствуете трепет прикосновения к сверхъестественному. Имя Говарда Филлипса Лавкрафта прогремело на весь мир, как эталон литературы ужаса. Фигура писателя окружена покровом домыслов, мифов и загадок. И действительно, чтобы создать свою вселенную, свой мир, разительно отличающийся от реального, надо было обладать неукротимой фантазией и смелостью безумца. При чтении его творений

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. В четвертом томе собраны его главные стиховедческие работы. Этот раздел его научного наследия заслуживает особого внимания, поскольку с именем Гаспарова связана значительная часть достижений русского стиховедения второй половины XX века. Предложенный здесь выбор статей не претендует на

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Во всех работах Гаспарова присутствуют строгость, воспитанная традицией классической филологии, точность, необходимая для стиховеда, и смелость обращения к самым разным направлениям науки. Статьи и монографии Гаспарова, посвященные русской поэзии, опираются на огромный материал его

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Гаспаров прежде всего знаменит своими античными штудиями, хотя сам он называл себя лишь «временно исполняющим обязанности филолога-классика в узком промежутке между теми, кто нас учил, и теми, кто пришел очень скоро после нас». Он также много занимался Средними веками и особенно много –

Гётеборг в ожидании ретроспективы Густава Беккера. Легендарный enfant terrible представит свои работы – живопись, что уже при жизни пообещала вечную славу своему создателю. Со всех афиш за городом наблюдает внимательный взор любимой натурщицы художника, жены его лучшего друга, Сесилии Берг. Она исчезла пятнадцать лет назад. Ускользнула, оставив мужа, двоих детей и вопросы, на которые её дочь Ракель теперь силится найти ответы. И кажется, ей удалось обнаружить подсказку, спрятанную между строк

Чудак и выдумщик, ни в чём ни на кого не похожий, Даниил Хармс так и остался в душе ребёнком, весёлым и озорным, сложным и противоречивым, забавным и абсурдным – таким же, как его стихи. А ещё стихи Хармса обладают удивительным свойством: они запоминаются сразу, сами собой. Не верите? Тогда открывайте скорее книжку!

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его исследований. В первый том включены работы Гаспарова по антиковедению, главным образом посвященные Древней Греции. Наряду с аналитическими статьями, составляющими основное содержание тома и объединенными в тематические группы по жанровому и хронологическому принципу, в издание входят предисловия и

Петербургский писатель Виктор Голявкин известен в первую очередь своими рассказами для детей – забавными, добрыми, ироничными. Однако Голявкин писал прозу и для взрослых, сохраняя при этом свой своеобразный лаконичный слог и неповторимый тонкий юмор. В большое собрание сочинений включены рассказы и повести для детей, рассказы для взрослых, а также автобиографический роман «Арфа и бокс».

Кто он, загадочный Даниил Хармс, – наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писан Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни

Кто он, загадочный Даниил Хармс, – наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писал Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни