Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса - Даниил Хармс

Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса

Страница 3

Таким образом, ассоциирующееся с Хармсом понятие «авангардного писателя», которое предполагает обновление языка, поэтики, самого взгляда на мир, не только не отменяет фундаментальной классической основы его творчества, но она уже обнаруживается и еще должна быть выявлена в таком масштабе, что самое понятие «авангарда» применительно к творчеству Хармса потребует существенных корректировок.

    Валерий Сажин

Стихотворения

1925

1. О том как иван иванович попросил и что из этого вышло

Посвящается Тылли и восклицательному знаку

        иван иваныч расскажи

        ки? ку с ко? кой расскажи

        на заборе расскажи

        ты расскажешь паровоз

        почему же паровоз?

        мы не хочим паровоз.

        лучше шпилька, беренда?

        с хи ка ку гой беренда

        заверте? ла беренда

        как то жил один столяр

        только жилистый столяр

        мазал клейстером столяр

        делал стулья и столы

        делал молотом столы

        из оре? шника столы

        было звать его иван

        и отца его иван

        так и звать его иван

        у него была жена

        не мамаша, а жена

        НЕ МАМАША А ЖЕНА

        как её зовут теперь

        я не помню теперь

        позабыл те? – пе? рь

        иван иваныч говорит

        очень у? мно говорит

        поцелуй [10 - В оригинале стоит непреличное слово. (Примеч. автора. )]* говорит.

        а жена ему: нахал!

        ты муж и нахал!

        убирайся нахал!

        я с тобою не хочу

        делать это не хочу

        потому что не хочу.

        иван иваныч взял платок

        развернул себе платок

        и опять сложил платок

        ты не хочешь, говорит

        ну так что же, говорит

        я уеду, говорит

        а жена ему: нахал!

        ты муж и нахал!

        убирайся нахал!

        я совсем не для тебя

        не желаю знать тебя

        и плевать хочу в тебя.

        иван иваныч поглупел

        между протчим поглупел

        у усикирку поглупел

        а жена ему сюда

        развернулась да сюда

        да потом ещё сюда

        в ухо двинула потом

        зубы выбила потом

        и ударила потом!

        иван ива? нович запнулся

        так немножечко запнулся

        за п… п… п… п… п… пнулся

        ты не хочешь, говорит

        ну так чтоже, говорит

        я уеду, говорит

        а жена ему: нахал!

        ты муж и нахал!

        убирайся нахал!

        и уехал он уехал

        на извощике уехал

        и на поезде уехал

        а жена осталась тут

        и я тоже был тут

        оба были мы тут.

    Даниил Заточник (Хармс)

    1925 ноябрь

2. От бабушки до Еsther

        баба? ля мальчик

        тре? стень гу? бка

        рукой саратовской в мыло уйду

        сыры? м седе? ньем

        ще? ниша ва? льги

        кудрявый носик

        платком обут —

        капот в балах

        скольжу трамваем

        Владимирскую поперёк

        посельницам

        сыру? нду сваи

        грубить татарину

        в окно.

        мы улицу

        валу? нно ла? чим

        и валенками набекрень

        и жёлтая рука иначе

        купается меж деревень.

        шлён и студень

        фарсится шляпой

        лишь горсточка

        лишь только три

        лишь настеж балериной снята

        и ту? кается у ветрин.

        холодное бродяга брюхо

        вздымается на костыли

        резиновая старуха

        а может быть павлин

        а может быть

        вот в этом доме

        ба? баля очередо? м

        канды? жится семью попами

        соломенное ведро.

        купальница

        поёт карманы

        из улицы

        в прыщи дворов

        надушенная

        се? лью рябчика

        распахивается

        под перо —

        и кажется

        она Владимирская

        садится у печеря?

        серёжками —

        – как будто за? город

        а сумочкою —

        – на меня шуро? ванная

        так и катится

        за ба? баля калеты?

        репейником

        простое платьеце

        и ленточкою головы —

        ПУСТЬ

        – балабошит ба? бушка

        БЕЛьгию и блены

        пусть озирает до? хлая

        ро? станную полынь

        сердится кошечкой

        около кота

        вырвится вырвится

        вырвится в лад

        шубкою о? конью

        ля? женьем в бунь

        ма? ханьким пе? рсиком

        вихрь таба? нь

        а? льдера шишечка

        ми? ндера буль

        у? лька и фа? нька

Читать похожие на «Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса» книги

Добро пожаловать в мир Г.Ф. Лавкрафта! В нём вы окунётесь в атмосферу беспредельного ужаса перед неведомыми силами и почувствуете трепет прикосновения к сверхъестественному. Имя Говарда Филлипса Лавкрафта прогремело на весь мир, как эталон литературы ужаса. Фигура писателя окружена покровом домыслов, мифов и загадок. И действительно, чтобы создать свою вселенную, свой мир, разительно отличающийся от реального, надо было обладать неукротимой фантазией и смелостью безумца. При чтении его творений

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. В четвертом томе собраны его главные стиховедческие работы. Этот раздел его научного наследия заслуживает особого внимания, поскольку с именем Гаспарова связана значительная часть достижений русского стиховедения второй половины XX века. Предложенный здесь выбор статей не претендует на

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Во всех работах Гаспарова присутствуют строгость, воспитанная традицией классической филологии, точность, необходимая для стиховеда, и смелость обращения к самым разным направлениям науки. Статьи и монографии Гаспарова, посвященные русской поэзии, опираются на огромный материал его

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Гаспаров прежде всего знаменит своими античными штудиями, хотя сам он называл себя лишь «временно исполняющим обязанности филолога-классика в узком промежутке между теми, кто нас учил, и теми, кто пришел очень скоро после нас». Он также много занимался Средними веками и особенно много –

Гётеборг в ожидании ретроспективы Густава Беккера. Легендарный enfant terrible представит свои работы – живопись, что уже при жизни пообещала вечную славу своему создателю. Со всех афиш за городом наблюдает внимательный взор любимой натурщицы художника, жены его лучшего друга, Сесилии Берг. Она исчезла пятнадцать лет назад. Ускользнула, оставив мужа, двоих детей и вопросы, на которые её дочь Ракель теперь силится найти ответы. И кажется, ей удалось обнаружить подсказку, спрятанную между строк

Чудак и выдумщик, ни в чём ни на кого не похожий, Даниил Хармс так и остался в душе ребёнком, весёлым и озорным, сложным и противоречивым, забавным и абсурдным – таким же, как его стихи. А ещё стихи Хармса обладают удивительным свойством: они запоминаются сразу, сами собой. Не верите? Тогда открывайте скорее книжку!

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его исследований. В первый том включены работы Гаспарова по антиковедению, главным образом посвященные Древней Греции. Наряду с аналитическими статьями, составляющими основное содержание тома и объединенными в тематические группы по жанровому и хронологическому принципу, в издание входят предисловия и

Петербургский писатель Виктор Голявкин известен в первую очередь своими рассказами для детей – забавными, добрыми, ироничными. Однако Голявкин писал прозу и для взрослых, сохраняя при этом свой своеобразный лаконичный слог и неповторимый тонкий юмор. В большое собрание сочинений включены рассказы и повести для детей, рассказы для взрослых, а также автобиографический роман «Арфа и бокс».

Кто он, загадочный Даниил Хармс, – наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писан Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни

Кто он, загадочный Даниил Хармс, – наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писал Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни