Личное дело женщины-кошки - Дарья Донцова

– Ты чего несешь? – обозлился Миша.

Настя подошла к отцу и прижалась к нему, он одной рукой обнял дочь за плечи и велел жене:

– Глупости не болтай! В нашей семье радость! Мы с Еленой Сергеевной нашли родную кровь! Хотя тебе-то чего ликовать! Настя ведь не твоя дочь, ты мне ребенка так и не сумела родить, а сейчас злишься и дудишь: «Не она, не она! »

Лицо Тани приобрело столь отчаянное выражение, что я пришла ей на помощь:

– Танюша не сомневается, если так можно выразиться, в подлинности Насти.

– При чем тут тогда детектив? – сменив тон, спросил Миша.

Я лихорадочно пыталась придумать оправдание для Тани, и тут Миша взял джезву, достал из шкафчика чашку, налил в нее кофе, отхлебнул и скривился.

– Лучше бы научилась готовить по-человечески, – упрекнул он жену, – чего туда напихала? Дерьмо какое-то!

– Это варила наша Настенька, – проворковала супруга.

Муж закашлялся, потом заявил:

– Непривычно, но вкусно!

И тут меня осенило.

– Давайте спокойно сядем за стол и поедим пирожков. Танюша просто вспомнила, как Настя любила в детстве рассказы про сыщика и вора! Я когда-то подарила девочке книгу, большую с золотым обрезом. Настя перечитывала ее постоянно! Помнишь?

– Конечно, – улыбнулась та. – Здоровенный том было трудно держать! Но меня очень увлекали приключения. Правда, потом я больше полюбила русские народные сказки. В особенности, эту… э… про…

– «Гуси-лебеди»? – решила подсказать Елена Сергеевна.

– «Морозко», – громко заявила Настя, – вот моя самая обожаемая история, я наизусть ее выучила и даже разыграла по ней спектакль!

Таня уронила чашку и вскочила со стула.

– Вот косорукая! – заохала Елена Сергеевна. – Скорей хватай тряпку, не стой столбом! Снимай скатерть, испортится! Кофе очень трудно отстирать. В доме есть пятновыводитель?

– Да пошли вы все! – с чувством произнесла Татьяна и убежала.

– Какая грубиянка! – возмутилась старуха.

– Таня просто перенервничала, – неожиданно встала на защиту мачехи падчерица, ловко стаскивая скатерть, – сейчас я машинку запущу. У вас ведь автомат?

– Да, – кивнул Миша, – справишься?

– У Зои такая же! – ответила Настя, уходя в коридор.

– Хозяйственная! – умилилась Елена Сергеевна. – Вся в мать-покойницу! Как бы сейчас радовалась Ларочка!

Миша глянул на бывшую тещу, в его глазах промелькнуло раздражение, и я в который раз за последний час решила выступить в роли миротворца:

– Кстати, о Зое Андреевне, вы поговорили с ней?

– Нет, – пожал плечами Миша.

– Почему? – удивилась я. – Таня сказала, будто вы с утра к ней уехали.

– Верно, – кивнул Медведев, – мы пришли, начали звонить, дверь никто не открыл. Настя предположила, что Зоя в магазин ушла, подождали, она не возвращается. Ну сходили сначала в кино, потом в ресторан, решили: Килькина на работе. Настенька ее график не помнит, все сомневалась, считала в уме – Зоя сутки дежурит, трое дома.

– А где она служит?

– В охране.

– Где? – изумилась я.

– В охране, – повторил Миша.

– Туда берут немолодых женщин? – еще сильней удивилась я. – А Таня говорила, что Зоя домработница у генерала.

– Он умер, – вклинилась в разговор вернувшаяся в кухню Настя, – года два назад, и генеральша тоже покойница. Зоя пристроилась в санаторий в Подмосковье. Папочка неправильно сказал, она не в охране, а на рецепшен служит.

– Ясно, – кивнула я.

– Неинтеллигентная работа, – поджала губы Елена Сергеевна, – я бы на такую не пошла! Фу!

Настя отвернулась к окну, Миша начал барабанить пальцами по столешнице, а я проглотила вертевшуюся на кончике языка фразу: когда есть нечего, согласишься на любую работу. Какое право имеет Елена Сергеевна осуждать других? У нее-то есть зять, порядочный человек, содержащий мать покойной жены, другим так не повезло.

В гостиной повисло тягостное молчание.

– Мы оставили ей записку, – нарушила гнетущую паузу Настя. – Указали все папины телефоны и попросили звонить, воткнули бумажку в дверную щель.

– Почему не оставили в квартире? – удивилась я.

Миша и Настя переглянулись.

– Мы не входили внутрь, – пояснил Медведев.

– Я не желаю делать даже шага туда, где меня обманывали, – с пафосом заявила Настя, – и не заговорила бы никогда с Зоей, но ведь надо расспросить ее.

– Благородная девочка! – заломила руки Елена Сергеевна. – Мишенька, ты обязан восстановить дочери документы. Солнышко, что за фамилия у тебя сейчас?

– Килькина, – засмеялась Настя.

– Какой ужас! – затрясла головой старуха.

– Насколько я знаю, получить новый паспорт сразу не получится, – протянул Миша, – нам предстоит дикая головная боль.

– Она останется Килькиной? – закатила глаза Елена Сергеевна. – Ларочка в гробу переворачивается! Моя бедная доченька! Мишенька, ты боишься реакции Тани? Но ведь она не Медведева по рождению! Взяла твою фамилию после свадьбы. Ладно, давай оформим Настю Кругликовой. Будет как Ларочка.

– Вот и нетушки! – уперлась Настя. – Я хочу вернуть свою фамилию! Медведева! Вы мне не верите? Да?

– Я всего лишь сказал, что получение новых документов непростой процесс, – звенящим голосом перебил ее Миша, – и уж извини, Настя, тебя признали умершей, потребуется обратная бюрократическая процедура!

– Зачем вы позволили похоронить меня живой? – простонала Настя. – Неужели сердце не подсказало, что я не погибла!

Миша начал кашлять, а Елена Сергеевна, опрокинув табуретку, кинулась к внучке.

– Я протестовала, – закричала старуха, – но Таня ничего слышать не захотела!

– Даша, – раздалось из холла, – у тебя мобильный звонит!

Я встала на ватные ноги и побрела к двери.

– Настюша, – решительно заявил Миша, – Елена Сергеевна права, мы виноваты! Не верили в твое возвращение! Но сейчас, клянусь бизнесом, в рекордно короткий срок я верну тебе фамилию Медведева и восстановлю среди живых. Наплевать на законный порядок, заплачу побольше, и новый паспорт в зубах к нам домой принесут.