Кольцов. Часть 2 - Лана Ланитова

– Феликс, куда ты спешишь? – пожурила она. – Мы же не скороходы.

Феликс остановился и улыбнулся такой белозубой, доброй и чуть застенчивой улыбкой, что Андрей вновь подумал о том, что он непременно бы взял этого парня с собой. «Я ему все расскажу, – думал он. – Такие как он и ему подобные, должны жить на моем острове. Я всех увезу из этой страны с ее стальными тетками, маузерами и картавыми вождями, в страну вечного лета и свободы».

Шли они минут десять, прежде чем услышали хохот, женский визг и плеск воды. Сосны расступились, и взору Кольцова предстало огромное озеро, отливающее синевой и уходящее береговой линией в невидимое за лесом пространство. Противоположный берег определялся с трудом. Его тоже венчала полоска по-весеннему свежего леса. Яркое солнце слепило глаза, отражаясь искрами на поверхности воды. Но внимание Андрея привлекло иное. Рядом с озером был устроен великолепный пляж, заставленный разноцветными английскими шезлонгами с яркими зонтиками. Были здесь и кресла. Вдалеке, меж сосен, висели гамаки, в которых явно кто-то спал, растекшись по жаре вялыми загорелыми телами. Чуть в стороне от пляжа располагалась деревянная веранда со столиками, застеленными крахмальными скатертями, и букетами цветов. Был и буфет с напитками, мороженым, легкими закусками и снующими официантами, одетыми, не смотря на жару, во фраки.

Скрипнула граммофонная пластинка, и из репродуктора потек лирический тенор Сергея Лемешева. Он пел Ариозо Ленского из «Евгения Онегина» – «Я люблю вас, Ольга…»

Здесь все было так ладно и красиво обустроено, что Андрею показалось, будто он внезапно очутился где-нибудь на пляже в Ницце.

– Феликс, хочешь, я прикажу поджарить тебе шашлык прямо здесь? – заботливо произнесла Бронш, обращаясь к своему юному другу.

– Спасибо, ma chеrie. Я, пожалуй, искупнусь сначала. Жарко очень.

– Да, жарко, – кивнула Варвара, с улыбкой глядя на мужчин.

Они двинулись ближе к берегу. То, что увидел Андрей, потрясло его еще сильнее. Многие шезлонги и кресла были заняты молодыми обнаженными девушками и юношами – все они были красивы, словно на подбор.

«Возможно, это и есть участники гимнастического кружка, – подумал Андрей, – белые скульптуры, смывшие с себя остатки гипса. А может здесь не только они…»

Народу было довольно много. Завидев Варвару Семеновну и Феликса, многие из них приветливо закивали головами или послали воздушные поцелуи. Андрею вновь показалось, что из кондовой России он, словно по мановению волшебной палочки, перенесся в какую-то теплую, добрую и невероятно веселую страну, страну, где все красивы и обнажены. Не об этом ли он мечтал? Да, у Радека и «долойстыдовцев» тоже была весьма раскрепощенная обстановка, но от той обстановки веяло натужностью, общественным вызовом и некой кургузой идейностью. От «долойстыдовцев» пахло потом, гуашью, газетами и легким страхом.

Здесь же, на берегу прекрасного озера, царила благодать, пахнущая ненавязчивыми духами, леденцами, апельсинами, лимонадом, шоколадом, солнечными бликами, молодым здоровым счастьем и свободой.

«Вот оно! – подумал Андрей. – Вот как я хочу… Почти так и хочу, только без напомаженных официантов, буфетов и прочей атрибутики лакейства. Только свобода, только беспредметность и только красота природы».

Всюду слышался смех. У Андрея перехватило дыхание от такого совершенства форм. Обнаженные женщины были сложены, словно цирцеи или Афродиты, юноши весьма смахивали на греческих атлантов.

– Ну, как тебе, Андрюша? Нравится у меня? – услышал он голос Бронш.

– Да, очень.

– Ну вот, а ты хотел сбежать раньше времени. То-то еще будет вечером. Мы умеем отдыхать. Гости пока еще не съехались. Здесь отдыхает моя молодая гвардия. Каждого из них я лично подбирала в свою команду. Почти все они спортсмены, либо просто гимнасты. Я люблю красивые тела. Люблю окружать себя всем красивым. Многие из них позируют мне.

Бронш взяла его за руку и потянула ближе к берегу. Там стояли два пляжных парусиновых кресла.

– Иди, раздевайся, – небрежно сказала она. – Я хочу посмотреть на тебя голого. – Не тушуйся. Я же художник. Ты помнишь, я хотела писать твой портрет или жанровую сцену.

– Я помню, – ответил Андрей и присел в кресло. – Я разденусь чуть позже. А ты?

– Я сегодня не могу, – просто ответила она. – У меня эти дни… Я скоро оставлю вас с Феликсом. Мне надо переодеться и принять ванну.

Позади раздались мягкие шаги. Красивой походкой к воде шел обнаженный Феликс. Андрей в очередной раз восхитился атлетическим сложением этого парня. Он выглядел, словно молодой бог. А когда он помахал Варваре и Андрею рукой, наш герой успел увидеть у него между ног нечто такое, что несколько испортило его настроение.

«Наверняка он ее любовник, – тут же, с едва заметным раздражением подумал Андрей. – Нашла себе опытная самка отличного молодого жеребца. Интересно, сколько ему лет? »

И будто в ответ на его мысли он услышал рядом с собой голос Варвары:

– Ему чуть больше двадцати, – с гордостью отвечала она. – Он – ровесник вашей юной супруги. Правда, красивый мальчик? Он вдобавок неглуп, и нрав у него хороший. Добрый, славный мальчик. Он часто мне позирует. Это – лучший мой экспонат, – рассмеялась Бронш, словно ведьма.

На солнце тут же набежало легкое облачко, притушив все краски летнего дня.

Фелиикс разбежался и с шумом бросился в воду. Мощными движениями рук он поплыл на середину озера.

Как только Варвара напомнила Андрею о жене, он отчего-то сразу же представил ее здесь, на берегу, рядом с красавцем Феликсом. Голую. И представил ее шалый, полный женского любопытства, совершенно блядский взгляд – тот взгляд, который она вряд ли смогла бы скрыть, если бы увидела «конское хозяйство» молодого Феликса, а также его серые глаза, греческий профиль и белозубую улыбку. О, он слишком хорошо знал этот Светкин взгляд, взгляд в котором прядали бесы. Он знал, что при всей ее преданности и любви, с такой как она, надо держать ухо востро. Знал и потому никогда не давал ей расслабиться. Этим взглядом она имеет право смотреть только на него. И более никого в этом мире. Только он имеет право быть ее господином. А тут молодые атлеты с загадочными именами.

«Нет, черт! Феликс не подходит для моей команды, – с неожиданной злостью подумал он и чуть не рассмеялся. – Надо, чтобы все мужчины были примерно одних так сказать… габаритов… примерно одной антропологии. Дабы не смущать прочих членов общины… Чёрт! О чем я только думаю? С чего мне ревновать Светку? Хотя… Он вспомнил о том, как она танцевала в Яру с юным кардиологом. Тогда он чуть не разорвал ее от ревности… Она еще и в возраст бабский не вошла. И будет у нас на острове не идиллия, а баталия».