S-T-I-K-S. Трансформация - Игорь Андреев

– Ровно на столько, на сколько мой труд оценят. Если твоя задача – драить полы, стены, мыть посуду или обслуживать клиентов, крутить болты в гараже, или варить листы с арматурой в цеху – хорошо! Если тебе за эту работу готовы заплатить споран в смену, тоже пусть будет так! Но когда у тебя в виде платы за проживание и питание забирают практически всё, то ты раб! Ты низведён до уровня скотины. Когда таких как ты больше чем один человек, то формируется определённая среда обитания, где царит уныние и безнадёга. Питательная среда для всевозможных негодяев. А ведь иммунных, не обладающих бойцовскими Дарами, подавляющее большинство, и это всё лишние люди. Записываясь на военную службу, они записываются в пушечное мясо, в расходный материал. Им никогда не стать профессионалами, которыми будут дорожить. В общем, социальные лифты – это не про этот мир. Я просто ушёл, почувствовав, что ещё немного, и меня раздавит. Алкоголь, наркотики – это тупик. Я за три месяца накопил восемь споранов – доза дешёвого спека. Захочешь ещё дозу, значит надо идти в рисковый самоубийственный рейд. Я думаю, что распространение дурмана – это драйвер местных экономик, как алкоголь в нашем старом мире с его государственной монополией на спаивание народонаселения. Кстати, алкоголь здесь безвреден, абсолютное лекарство-антидепрессант. Конечно, употреблять нужно только на защищённой территории. Я вот не могу себе позволить – обязательно в невменяемом состоянии вылезу на улицу, под молотки. Очень страдаю от этого.

– Наркотики, если это не антишоковая терапия или обезболивающее, всегда яд. Рано или поздно распад личности неизбежен, собственно, как и с алкоголем. Здесь это тот же наркотик – похмелья нет, печень с почками не отваливаются, бухай хоть каждый день.

– Ну, личности тут распадаются и без наркотиков и бухла. С тем и другим просто нужно знать меру, как там у Володи Розенкруга…

– У кого, у кого?

– Розенкруга. Поэт, великий. Вы что, он же в школьной программе.

– Ну, у нас это три разных человека, а в школьной программе, вообще, только один. Ну, пока один… По крайней мере, на момент моего отбытия был один.

Наверное, это и есть культурный шок. Интересно, есть ли реальность, в которой негр Киплинг написал «Бремя Чёрных»?

Александр Николаевич производил двойственное впечатление. История бегства от социального падения вполне правдоподобна, но пафос… он всегда маскирует что-то неприятное. Да и с Даром не всё ясно. Безусловно, с такой способностью избавляться от преследования в плотной застройке очень удобно, но вот как-то слабо коррелируются высокопарные речи с обитанием исключительно в вонючих подвалах. «Бытие определяет сознание». Думаю, что к старику Марксу в случае с этим человеком нужно прислушаться.

В новой компании я решил провести ещё один день, посчитав доводы Александра Николаевича вполне справедливыми. Сегодня заражённые громят свежий кластер, а завтра начнут расползаться по округе. Наиболее развитые, у которых в мозгах есть подобие памяти, потопают как раз через этот район – неподалёку через пару дней ожидается очередное обновление. За матёрыми тварями увяжется какая-то часть новоиспечённых монстров и тех, кто в своём развитии недалеко от них ушёл, но уже имеет в споровом мешке ценный приз. Подобные противники нам с ним вполне по силам, если действовать сообща.

Мы уговорились переждать первую половину дня в подвале, а затем провести своего рода сафари, где Александр Николаевич будет в роли приманки, а я, надёжно укрывшись в одном из помещений магазина, буду расстреливать пробегающих мимо монстров. План мне показался великолепным, даже лучше варианта с минированием путей миграции тварей. Я уже представлял себя усевшимся в удобном кресле перед распахнутым окном, рядом бокал с коньяком… или лучше с виски – более аутентично. Ещё бы сигару в зубы и вместо арбалета какой-нибудь «слонобой».

Действительность внесла коррективы в мои представления о нашем мероприятии. Комната с решёткой и открывающимся внутрь окном, удобное кресло, дорогое бухло – с этим всё вышло как надо. А вот с добычей всё сразу пошло не так.

Сектор обзора с моего места не позволял видеть начало преследования – акция планировалось таким образом, чтобы я мог видеть спину пробегающего заражённого и произвести прицельный выстрел по споровому мешку. Поэтому пробежавшего Александра Николаевича я наблюдал всего секунду, а когда следом за ним появились двое бегунов, не колеблясь, словно в тире, произвёл образцовый выстрел пробивший голову одному из преследователей. В следующее мгновение в прутья решётки вцепились гигантские… наверное, всё-таки уже не руки, а лапы. Первым рывком тварь забросила себя на подоконник, а вторым легко выдрала решётку. Моё везение, что грохнулась она с ней не внутрь, а наружу, и у меня появились драгоценные секунды, чтобы ретироваться вглубь магазина.

Едва я захлопнул за собой дверь, как она практически развалилась от мощного удара. Пластиковая филёнка вылетела полностью и в образовавшуюся дыру метнулась огромная лапа в попытке меня достать. Однако образовавшегося просвета преследователю хватило только чтобы протиснуться по плечо. Отбежав на несколько метров, я перезарядил оружие, ошеломление первых секунд прошло, и руки почти не тряслись.

Зверюге не составило труда, навалившись, выломать замок, однако, воткнувшись в проём, оставшийся на месте филёнки, она, по сути, надела на себя дверь, высвобождаясь из которой повернулась ко мне боком. Я выстрелил под самое ухо, тварь дёрнулась, издала утробный рёв и забилась, словно в приступе эпилепсии. Я вновь перезарядил оружие, поднимая его для добивания почти поверженного врага, но почувствовал за спиной движение и резко развернулся со вскинутым арбалетом. Вовремя! По коридору со стороны торгового зала на меня нёсся ещё один заражённый.

Этого я сразил наповал. Стрела, попав между ключиц, прошла навылет, перебив позвоночник и разорвав споровый мешок. В следующий миг, выпуская из рук арбалет и выхватывая «Стечкина», я снова развернулся к монстру, разгромившему мою засаду, но того и след простыл. Искорёженная дверь и погнутая стрела остались на память о способностях и живучести местных объектов охоты. Продолжать сафари расхотелось.

Владимир Маяковский, после посещения корриды как-то посетовал: жаль, мол, что нельзя установить на бычьих рогах пулемётов и выдрессировать стрелять. Думаю, увидев местных «жертв» кровавого развлечения, он бы пришёл в восторг.

Итог нашей охоты: три спорана и минус одна стрела. Александр Николаевич посчитал это прекрасным результатом и предложил сыграть ещё разок. Я опешил:

– Да вы что, меня же два раза могли прикончить и съесть. Не стану я «ещё разок»!