Сон дядюшки Фрейда - Дарья Донцова

Андрей заглянул в купе.

– Ваша свинья какого производства? Кто ее сделал?

– Человек, – заулыбалась я, – таксидермист.

– Страна какая? Германия? США? Франция?

– Россия, – уточнила я, – только наши люди могут создать истинный шедевр.

Андрей пропал из виду. Через минуту я опять услышала, как он ведет тихий разговор:

– Николай! Кабан российский. Его сделал таксист. Откуда я знаю! Может, у шофера хобби такое идиотское. Ща!

Таможенник снова вошел в купе.

– Год смерти свиньи уточните.

– Одна тысяча восемьсот девяностый, – выпалила я первое пришедшее на ум число.

– Антиквариат! – подпрыгнул мужик. – Предъявите бумаги, разрешающие вывоз старины.

Я захлопала ресницами и мигом поняла, что надо сказать.

– Вы о чем? Разве тысяча девятьсот восьмидесятый год древность? Боже! Намекаете, что я старуха Изергиль? [3 - «Старуха Изергиль» – рассказ А. М. Горького, написан в 1894 г. ]

– Откуда старуха? – не допер Андрей. – Из какого города? Ергиль? Бабушка следует с вами? Позовите ее! Во время таможенного досмотра пассажиры должны находиться на своих местах.

– Я путешествую одна, – заверила его я.

– Старуха из Ергиля – ваша соседка? – не утихал Андрей.

– Она давно умерла, – вздохнула я.

– Провозите ее тоже как чучело? – насторожился офицер. – Предъявите мумию.

– Извините, я просто неудачно пошутила, – забормотала я.

– Какой год изготовления свиньи? – насупился Андрей. – Уточните медленно и четко.

– Тысяча девятьсот восьмидесятый, – повторила я.

Дознаватель выскользнул в коридор.

– Николай! Кабан современный. Ясно.

Послышались тяжелые шаги, скрип двери соседнего купе и бас Андрея:

– Алкоголь, сигареты имеются?

Я шумно выдохнула, закрыла дверь и весело произнесла:

– Роджер, таможня ушла, полиции нет!

Поросенок вскочил и кинулся меня целовать, я погладила его.

– Ты умница, самый прекрасный мини-пиг на свете, а уж какой мудрый! Просто нечеловечески сообразительный поросенок.

Роджер заурчал, потом начал рыться носом под подушкой.

– Ах ты хитрец, – засмеялась я. – Хочешь кусочек сыра?

Роджи тихо взвизгнул.

Я вытащила пакет.

– Ну и чем ты предпочитаешь полакомиться? Сыром или, может, творожку откушаешь?

Поросенок завертел попой, я аккуратно отрезала ломтик сыра, протянула ему, и тут дверь в купе распахнулась, на пороге неожиданно, словно демон из ада, материализовался Андрей.

– Таможня, полиция, – воскликнула я, локтем запихивая пакет с едой под себя.

Роджер свалился на матрас и задрал лапы кверху. Из-за спины дознавателя вынырнула маленькая собачка.

– Какая хорошенькая, – умилилась я. – Как ее зовут?

– Не мешайте служебной собаке работать, – остановил меня вредный офицер, – она производит обнюх помещения на наличие наркотических веществ.

Я замолчала, дворняжка подергала носом, потом положила морду на полку и тихо гавкнула.

– Что там? – забеспокоился Андрей.

И тут у него из кармана донеслось треньканье, таможенник выскочил в коридор. Дворняжка опять еле слышно тявкнула, я увидела, что она в упор смотрит на поросенка, а изо рта «мертвого» Роджи торчит кусок сыра, который «покойничек» из-за неожиданного появления офицера не успел проглотить. Я попыталась выдернуть ломтик из пасти Роджера, но хитрец посильнее стиснул челюсти, затем сыр начал медленно втягиваться внутрь «чучела».

– Роджер, – возмутилась я, – ты же умер! Мумии не едят.

Собака дознавателя, сообразив, что лакомство испарилось, посмотрела на меня умоляющим взглядом. Я запустила руку под одеяло, выудила из пакета новую порцию сыра и сунула гостье со словами:

– Ешь быстро и не выдавай меня.

Четвероногая таможенница в одну секунду проглотила угощение и принялась истово махать хвостом. Я повернула Роджи на бок и подсунула под себя пакет с продуктами, и в ту же секунду в купе возник Андрей, который явно обладал способностью материализоваться из воздуха.

– Ада, что ты там нашла? – грозно спросил он у собаки.

Ада ткнула Роджи носом, поросенок громко пукнул. Собачка подпрыгнула, начала чихать, кашлять, из ее глаз потекли слезы.

– Очень уж у тебя деликатный нюх, – вздохнул Андрей, – пошли отсюда. Ох и смердит ваше чучело, словно гороху наелось.

– Это был виноград, – пробормотала я и прикусила язык.

Слава богу, таможенник не услышал моего опрометчивого замечания. На смену Андрею явился пограничник, он молча шлепнул печать на страницу моего паспорта. Через десять минут, сидя на пакете с запрещенной ветчиной из индюшатины, контрабандным сыром, творогом и сжимая в объятиях веселого поросенка, я въехала в Европу.

Глава 3

На вокзале в Бартолоно стояли двое мужчин. Один очень симпатичный, одетый в красную ливрею, держал руками в белых перчатках табличку, на которой каллиграфическим почерком с красивыми завитушками было написано: «Darja Wassiljeva». Второй был в джинсах и клетчатой рубашке, он тоже держал листок со словами: «Дарья Васильева».

– Лакей прибыл за мной, – радостно заявила соседка, – помните, я рассказывала вам, что собираюсь от души отдохнуть.

Я кивнула. Ну не говорить же болтливой до умопомрачения дамочке, что три четверти ее историй я постаралась пропустить мимо ушей.

Моя тезка рванулась к красиво одетому слуге, я приблизилась к другому парню и спросила на французском:

– Вы из санатория?

– Васильева? Дарья? – в свою очередь на русском поинтересовался тот. – Пошли.

Едва успев договорить фразу, молодой человек понесся к зданию вокзала, и не подумав помочь мне с чемоданом. Лакей в ливрее шел чуть поодаль от меня, вот он катил багаж своей спутницы.

На парковке стояли две машины, роскошный белый «Роллс-Ройс» и недорогая черная иномарка. Ежу было понятно, за руль какой колымаги усядется тот, кто меня встретил.

– Дорогая, до свидания! – закричала Дарья, высовываясь из окна шикарной машины. – Прекрасного тебе отдыха! Не потеряй мою визитку, звони, встретимся в Москве, хлебнем кофейку, пошепчемся.

Я проводила взглядом уезжающий автомобиль. Трещотка всучила мне свою карточку? Надо же, я совершенно не помню, когда взяла ее и куда дела.

– Чемодан бросайте в багажник, – лениво просипел водитель, – садитесь, нам надо к ужину успеть.

– Извините, ко мне должна прийти знакомая, – пробормотала я, – она слегка опаздывает.

В глазах водителя появилось беспокойство.

– Мне велено только вас прихватить. Одна комната свободна. Остальные заняты.

– Я привезла посылку из Москвы, – пояснила я, – просто ее отдам.

– А-а-а, – протянул водитель. – Вы сядьте вон там на лавочке в тенечке. Передача в чемодане?

Я показала закрытую сумку, в которой спал объевшийся вкусным белорусским сыром Роджер.

– Нет, здесь.

Шофер неожиданно взял меня под руку и подвел к скамейке, потом вынул из своего кармана сотовый, отошел к машине и начал с кем-то беседовать. Я осталась одна, время шло, Лена не появлялась. Минут через пять водитель приблизился ко мне со словами:

– Похоже, за посылкой не придут, скоро стемнеет, нам придется ехать через горы, лучше перебраться через перевал засветло.

– Вы правы, – пробормотала я, – только позвоню подруге, вдруг она уже где-то рядом.

– Хорошо, – согласился водитель и опять встал около своей иномарки.

Я порылась в сумке, где тихо спал мини-пиг, потом пошарила в карманах. Наверное, на моем лице отразилась растерянность, потому что водитель опять подошел к лавке и спросил:

– Что случилось?

– Мобильник, – пробормотала я, – его нет.