Стража! Стража! - Терри Пратчетт

Отец сострадательно похлопал его по той части ноги, которую можно назвать обратной стороной колена.

– Надо смотреть в лицо фактам, мой мальчик. Там, на поверхности, ты будешь чувствовать себя намного лучше. Твоя кровь напомнит тебе обо всем. Да и крыши там не такие низкие.

«А значит, ты не будешь вечно стучаться головой – небо, вон оно где…» – добавил про себя старый гном.

– Слушай, – сказал Моркоу, честный лоб которого весь сморщился в отчаянных раздумьях. – Ты ведь гном, да? И мама тоже гном. Значит, я тоже должен быть гномом. Это закон природы.

Гном вздохнул. Он надеялся преподнести эту тему очень осторожно, выдавать информацию по чуть-чуть, растянув рассказ на несколько месяцев, чтобы мальчик привыкал, но времени уже не оставалось.

– Сядь-ка, сынок, – сказал он.

Моркоу сел.

– Дело в том, – сокрушенно начал гном, глядя в большое честное лицо юноши, а не в пряжку его пояса, – что мы нашли тебя в лесу. Ты ползал там, неподалеку от дороги… Гм…

Разболтавшаяся заклепка жалобно взвизгнула. Наконец гном махнул рукой и с разбегу ринулся в прорубь:

– Видишь ли, какое дело-то… там были повозки. Горящие, если можно так сказать. И мертвые люди. Гм, да. Чрезвычайно мертвые люди. Из-за разбойников. Суровая зима выдалась в ту зиму, и в горы приходило много всякого разного народу… Так что мы взяли тебя, ясное дело, а затем… в общем, зима той зимой была долгой, как я уже сказал, и твоя мать привыкла к тебе, и… ну, в общем, мы все собирались попросить Лоснягу поспрашивать о тебе, но как-то руки не дошли. Вот такая вот, в общем, история.

Моркоу воспринял рассказ довольно спокойно, главным образом потому, что практически ничего не понял. Кроме того, насколько ему было известно, быть найденным на обочине – обычное дело, все дети появляются так на свет. Гномы очень щепетильны в вопросах деторождения, и, как правило, все технические детали объясняются ребенку, только когда он [3 - В языке гномов местоимение «он» используется для обоих полов. Все гномы имеют бороды и носят до двенадцати слоев одежды. Так что пол – понятие более или менее относительное. ] достигает половой зрелости [4 - То есть 55 лет. ].

– Ладно, папа. – Моркоу наклонился вперед, к уху гнома. – Но знаешь, я и… Мятка Скалшмакер? Она настоящая красавица, папа, и борода у нее мягкая, как, э-э, э-э, в общем, очень мягкая, так вот, мы понимаем друг друга, и…

– Да, – в тоне гнома зазвучали холодные нотки. – Мне все известно. Ее отец разговаривал со мной.

«А ее мать – с твоей матерью, – добавил он про себя, – и потом твоя мать говорила со мной. Разговоров было хоть отбавляй».

– Дело не в том, что ты им не нравишься, ты парень солидный и самостоятельный, твердо стоишь на ногах и работник отличный, из тебя получится хороший зять. Только твоих размеров хватило бы на четырех хороших зятьев. В этом-то и беда. Не говоря уже о том, что ей всего лишь шестьдесят. Это никуда не годится. Неправильно это.

Он слышал о случаях, когда человеческие детеныши вырастали в волчьей стае. И оставалось только гадать, приходилось ли какому-нибудь волчьему вожаку разбираться со случаем, столь же запутанным, как этот. Может, он тоже отводил найденыша куда-нибудь на полянку и говорил нечто вроде: «Слушай, сынок, ты, наверное, задаешься вопросом, почему ты не такой волосатый, как все остальные…»

Он обсуждал это дело с Лоснягой. Хороший, солидный человек этот Лосняга. Приемный отец Моркоу знавал отца этого человека. И его дедушку, если уж на то пошло. Люди – такие недолговечные создания. Должно быть, слишком много усилий уходит на то, чтобы качать кровь на такую высотищу.

– Да уж, король [5 - Букв. : «дезканик», «старший начальник шахты». ], проблема налицо. Дело серьезное, – крякнул старик, когда оба тяпнули по маленькой на скамеечке рядом со стволом номер 2.

– Понимаешь, он хороший парень, – начал король. – Здравый ум, и характер спокойный, надежный. Не сказать, чтобы звезды с неба хватал, но укажи ему, что сделать, так он не успокоится, пока не сделает. Послушный.

– Ну, можно укоротить ему ноги, – посоветовал Лосняга.

– Проблема не в ногах, – мрачно ответил король.

– А! Да. Ну что ж, в таком случае можно укоротить…

– Нет.

– Нет, – задумчиво согласился Лосняга. – Гм-м. Тогда… Может, отослать его отсюда? На какое-то время. Пускай повращается в человеческом обществе. – Лосняга откинулся на спинку скамьи. – Попал ты, король, с этим гадким утенком, – сочувствующе добавил он.

– Утенок? Вот об этом вообще не стоит ему говорить. Я постоянно намекаю ему на то, что он – человек, и то он меня не слышит… А тут…

– Да нет, я говорю об утенке, воспитанном среди цыплят. Хорошо известный феномен курятника. В итоге птенец обнаруживает, что чертовски хорошо умеет клевать, но даже близко не представляет, что такое плавать. – Король вежливо слушал. Сельскохозяйственную тему нельзя назвать близкой уму гнома. – Но стоит отослать его туда, где живут другие утята… Дайте ему намочить лапки, и больше он за курочками бегать не станет. И дело в шляпе.

Лосняга гордо обозрел окрестности. Видно было, что он порядком доволен собой.

Когда вы большую часть жизни проводите под землей, у вас вырабатывается очень буквальный образ мыслей. Гномы в своей речи никогда не прибегают к метафорам и тому подобным ненужным украшательствам. Камни тверды, а темнота темна. Начни забивать голову всякими сравнениями, и мигом наживешь себе неприятности – вот основной девиз гномов. Но после двухсот лет общения с людьми у короля выработалась способность включать в своем мозгу нечто вроде скрипучей подсобной извилины, в задачу которой входило понимание этих странных существ.

– Шляпы у нас как-то не в ходу. Больше каски, – указал он, тщательно подбирая слова.

– Шляпа, каска – какая разница.

Воцарилась пауза, за время которой король тщательно проанализировал последнее высказывание.

– Ты хочешь сказать, – взвешивая каждое слово, проговорил он, – что, поскольку я всегда работаю в каске, мы должны отослать Моркоу, и там, среди людей, он станет уткой?