Прозаические истории из операционной (и не только) - Александр Макаревич

Диалоги

…Разговор по телефону…

– Привет, Машуля! Ну когда тебя выписывают? Что там у тебя нашли?

– Да ерунда, вчера аппендицит вырезали, завтра уже домой.

– Так быстро? А кто делал?

– Да я и не знаю. Мне оно надо? Они тут все на одно лицо. Каждый день приходят, тыкают руками в живот. Сказали, что сделали через проколы. Да что о них, ты мне лучше про свои новые сапожки расскажи…

Разговор в палате…

– Ложитесь, открывайте живот… О, да вы с хирургами знакомы много раз. Что это за операции были?

– Началось все с аппендицита. Был перитонит, потом два раза вскрывали гнойники, потом спайки, непроходимость. Потом, через год, ещё раз. Потом грыжа. Сначала просто зашили, вылезла снова. Потом сетку поставили. Она что-то плохо прижилась. Вот год назад переделали…

Разговор в магазине…

– Ой, привет, давно не виделись! Где пропала?

– Ты не поверишь. Всё в больничке. Петеньке операцию сделали. Перитонит от аппендицита. Довели, сволочи, что тот лопнул. Я уж его всякими таблетками тогда кормила. И скорая приезжала, заставляли в больницу ехать. Мы отказались. Нельзя же бассейн пропускать.

– И что теперь? Ты хоть жалобу написала? Надо сразу в Минздрав! Эти докторишки ничего не понимают. Я тут в интернете столько поначиталась! У нас в соседнем подъезде адвокат живёт. Да ты видела, на «порше» ездит. Он этих докторишек засудит легко. Могу телефончик сбросить. Ещё и деньжат срубишь с больнички. А Петенька-то как?

– Да ничего. Сказали, что скоро выписывают. Вот накупила ему тут всякой еды.

Запрещённый приём

Дежурство. Пятница. Вечер. Женщина северной национальности, 45 лет, в анамнезе непростая аппендэктомия (судя по рубцу). Клинически и рентгенологически – кишечная непроходимость со всеми классическими признаками. Смотрю и предлагаю операцию. Дальнейший разговор:

– Я не согласна. Само пройдёт!

– А для чего приехала?

– Чтобы живот не болел.

В глазах и словах – …нет такого определения глупости…

Понимая бесперспективность дальнейшего убеждения, включаю запрещённый приём:

– Я дежурю в воскресенье. К этому времени г-но пойдёт через рот. Но операция будет уже за большие деньги! Сейчас подпишем бумаги…

Разворачиваюсь и ухожу. Через полчаса согласившаяся на операцию больная уже на столе. На операции спаечная кишечная непроходимость. Все прошло спокойно. Конечно же, бесплатно, конечно же, своевременно.

…Ну а что делать с нашим менталитетом. Пугают только материальные потери. А здоровье?

«Да само пройдёт! » …Как всегда, само и прошло…

«У меня гастродуоденит! »

Голосом, не терпящим возражения, немного презрительно глядя в мою сторону, сказала она. И добавила:

– Я сейчас мужу позвоню, он всё уладит.

– У Вас аппендицит, причём уже проблемный. Вас надо оперировать. Муж тут не советчик, – возражаю я, пытаясь сохранять самообладание.

– Он строитель, он во всём разбирается, а уж в вашей медицине тем более, – успокоила она меня.

– У нас сейчас ещё операция, после неё я к Вам вернусь за согласием. Это займёт около часа. Уговаривать я не буду. Или да, или пишете отказ…– я развернулся и вышел.

В голове только одна мысль: «Господи, ну почему мне опять повезло на дуру! »

Часа через полтора возвращаюсь. Живот стал хуже.

– Муж сказал, чтобы соглашалась. Но я же знаю, что у меня гастродуоденит. Такие боли у меня уже полгода, – и уже более мягко, почти заговорщически. – Вы же меня не зарежете?

– Мы не режем, мы оперируем.

На операции перезревшая флегмона отростка, ретроцекальная, в спайках. Теперь гастродуоденит пройдёт. Дурь только не пройдёт.

На утреннем обходе говорю стандартную фразу:

– Вставать, ходить, пить можно, есть нельзя!

– Как нельзя есть? ! Я же могу умереть от голода!

Тогда уже железным тоном на повышенных нотках я повторяю свою фразу, добавив лишь:

– Не будете слушать рекомендации, прооперируем по поводу непроходимости!

– Вам бы только резать! ..

И такая дребедень через день.

Ожидание…

История с продолжениями…

Тяжёлые больные появляются внезапно. Без предупреждения. К этому всегда надо быть готовым. Так и в этот раз. По коридору прогромыхала каталка с лежачей старушкой, в сопровождении дочки. Последней – за пятьдесят. Бабуле – за 80. Как только суета размещения в палате затихла, дочка пошла искать «главного», тут мы и встретились. Из суетливого рассказа стало понятно, что они – «путешественники», были уже в другой больнице, где не понравилось, уехали домой, но из-за того, что бабушке становилось всё хуже, вызвали скорую и напросились к нам. Зачем к нам? Не знаю. Да и уточнять не стал.

При осмотре – клиника непроходимости и уже отчётливая перитонеальная симптоматика, больше слева от пупка. На снимках – множественные уровни без свободного газа в животе. Черты лица заострены, явные нарушения периферического кровообращения, я их называю «трупные пятна спереди». Лейкоцитоз за 20. Короче, как всегда, – «за пятнадцать минут до смерти». Начинаем готовить к операции. Пока девчонки капают, ставят зонд и катетер, увожу дочку для беседы. Объясняю, что перспектива плохая. Что вероятной причиной ухудшения может быть опухоль ободочной кишки с развитием непроходимости, менее вероятен дивертикулит ободочной кишки с микроперфорацией, а ещё вполне возможен мезентериальный тромбоз, потому что старушка вовсю «мерцает». Все перечисленные болячки не для такого возраста. Первые две могут закончиться выведением кишки, а последняя вообще относится к смертельным. Доченька, похоже, не до конца понимая всю трагичность ситуации, говорит: «Но ведь вы же спасёте маму! Она такая хорошая! » Что ответить? Конечно, да! Если болезнь не смертельная, если она нас не обогнала, если перенесёт наркоз и операцию, если у нас всё получится, если у бабушки хватит сил, если помогут Высшие Силы, если… если… Сколько их, этих условий сослагательного наклонения. Сколько факторов определяет этот процесс. Сколько подводных камней на этом пути от мастерства и профессионализма до банальной случайности и удачи. Обмениваемся телефонами, обещаю после операции всё рассказать, что нашли, что сделали, какая перспектива и т. д.

Отпускаю, а сам с ребятами «добиваю» обход новеньких и проблемных. Слава богу, сложностей нет. Через полчаса можно подавать в операционную. На дворе уже глубокий вечер, за окном тихо падает снег… Где-то там за стенами – совсем другая жизнь, другие проблемы, другие люди, другие отношения. Ну что поделаешь, это наш крест. Кто-то же должен делать и эту работу…