Встреча - Дэн Поблоки

У Маркуса мурашки побежали по коже. Мама предупреждала, что в Ларкспуре ему могут встретиться разные люди, но эта девочка совсем чудная. С другой стороны, то же самое можно сказать про многие музыкальные дарования, так что удивляться нечему. Он хотел спросить ее: «Если не я напугал тебя, то кто? », но вместо этого сказал:

– Давай сойдем с дороги. И тогда ты расскажешь мне, что случилось.

Он наконец-то поймал ее взгляд – судя по нему, она сама понятия не имеет, что произошло. Девочка выпрямилась, отряхнула одежду и направилась к гравийной дороге, которая ответвлялась от основной и уходила в лес. Маркус заметил стену, находившуюся в нескольких ярдах от них, и проход в ней, а заодно и слово «Ларкспур», выгравированное на каменных колоннах.

– Ой, – удивленно сказал он. – Мы здесь. Мы пришли.

Девочка исподлобья посмотрела на него.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Ларкспур, – сказал он, залившись краской. – Извини, ты разве не сюда направлялась?

– Да, – неуверенно кивнула она.

Какое-то время Маркус разглядывал обветшалый вход и темный туннель под аркой деревьев за стеной. Ветер донес тихую и грустную фортепьянную мелодию, звучащую где-то неподалеку. Это была та самая композиция, которую невидимый музыкант играл в тот день, когда он получил приглашение в Ларкспур. Девочка не подала виду, что услышала музыку. Но он и не думал, что будет иначе. Эту музыку никто никогда не слышал.

– Я немного не так все себе представлял, – сказал он. – А ты?

– В каком смысле?

– Ты все так и представляла?

У девочки был озадаченный вид.

– Я-я не знаю, – запнулась она. – Как, ты сказал, тебя зовут?

– Маркус Геллер, – медленно повторил он.

Она, наверное, головой ударилась, когда упала. Сильно так.

– И зачем ты приехал в поместье Ларкспур?

– Ну, меня пригласили. А тебя разве нет?

Она не ответила. Он продолжал говорить, потому что нервничал:

– Я по большей части играю на виолончели, но люблю экспериментировать и с другими инструментами. Пианино. Флейта. Губная гармошка! На ней вообще весело играть.

Он запустил руку в задний карман и вытащил маленький металлический инструмент, который взял с собой из Огайо. Он поднес гармошку к губам и выдал короткую джазовую импровизацию.

– А ты на чем играешь? – спросил он.

– Играю?

– Да, на каком инструменте?

– Я ни на чем не играю.

– А, значит, поешь. Мило! У тебя хороший голос.

Щеки девочки вдруг стали того же оттенка, что и ее сумка.

– Правда? – Ее голос прозвучал вдруг очень тихо.

– Разумеется. Я чувствую такие вещи. Послушай, я бросил свою сумку, когда услышал… в общем, не важно. Подождешь меня? Я вернусь, и мы вместе пойдем в дом.

«И тогда ты сможешь рассказать мне, с чего тебе вздумалось лежать посередине дороги».

– Эта дорога должна вести прямо туда, согласна?

Девочка оглянулась и посмотрела на чащу деревьев. Затем кивнула, плотно сжав губы.

– Ничего, если я ненадолго оставлю тебя одну? – спросил Маркус.

Она распрямила плечи и заправила волосы за уши.

Маркус расценил это как «все в порядке».

Когда он уже направился назад по дороге к своим вещам, за спиной он услышал приглушенный голос. Оглянувшись, он увидел, что девочка смотрит на него. Она что-то сказала, но он не расслышал.

– Поппи, – повторила девочка. – Меня зовут Поппи Колдуэлл.

Вновь зазвучала фортепьянная музыка, но теперь она изменилась, стала более бодрой – не то чтобы радостной, но уж точно не грустной. Он тут же назвал ее «Тема Ларкспура» – мелодия подходила к этому месту. Когда они с Поппи доберутся до школы, он просто обязан найти пианино и сыграть ее, чтобы девочка тоже услышала.

– Приятно познакомиться, Поппи Колдуэлл, – сказал он с улыбкой.

– И спасибо, – выдавила она. – Что помог мне подняться.

Он шутливо поклонился и был удивлен, когда она рассмеялась. Ладно, может быть, она не такая уж и чудная.

Маркус никогда не уезжал из дома дольше, чем на неделю, и вот он здесь, один, на севере штата Нью-Йорк и собирается целый год проучиться в престижной Ларкспурской академии сценических искусств. Он будет питаться, жить и дышать музыкой вместе с другими талантливыми ребятами, с которыми окажется на одной волне, и уже никто, ни мама, ни братья, ни сестра не смогут ставить ему палки в колеса. Ему до сих пор не верилось, что все это взаправду.

«Возможно, – думал Маркус, – в академии будут люди, которые видят мир так же, как я. Может быть, я встречу тех, кто так же сходит с ума по джазовым легендам, по Чету Бейкеру, Дэвиду Брубеку и Нине Симон».

Он нашел Поппи там, где оставил: на гравийной дорожке, исчезающей в темном туннеле за стеной. У нее был обеспокоенный вид.

– Готова? – спросил он.

Поппи кивнула. Вместе они пошли вперед.

– Итак, – Маркус предпринял попытку завязать разговор, – ты не хочешь рассказать мне, что случилось?

Поппи закусила губу. А потом спросила:

– Можешь рассказать поподробнее о своем приглашении в Ларкспур?

– Я абсолютно уверен, что у тебя оно точно такое же.

– В том-то и дело, – сказала она, когда они прошли под гнутой железной решеткой и вступили на темную аллею, начинающуюся за колоннами. – Я абсолютно уверена, что нет.

Глава 7

КОГДА ВОДИТЕЛЬ, которого наняли родители, оставил ее у ворот Ларкспура, Азуми вместе со своим багажом направилась в гущу леса, вверх по пологому склону, а воспоминания о мрачных снах скребли ледяными ветвями по ее позвоночнику.

Прошлым летом Азуми и ее сестра Морико приезжали в гости к своей тетушке Вакамэ – она живет к северо-западу от горы Фудзияма на острове Хонсю. Тетушка Вакамэ запретила девочкам ходить в лес без взрослых, потому что даже местным жителям ничего не стоило там заблудиться. Национальный парк, раскинувшийся под не пропускавшим солнечного света плотным древесным куполом, где стрелка компаса теряла направление из-за насыщенной железом вулканической почвы, стал одним из самых известных зловещих мест в Японии.