Рутинёр

Страница 25

Я огладил бородку, спросил:

– Насчёт просеки Георг рассказал?

Микаэль кивнул.

– Думаешь, ему можно доверять?

Бретёр покрутил перед собой растопыренными пальцами.

– В пределах разумного, полагаю.

– Тогда выдвигаемся, – объявил я, и Уве буквально просветлел лицом; затягивать общение с хозяйской дочкой ему нисколько не хотелось, и уж точно он не желал лишний раз встречаться с её папенькой.

Марта досадливо поморщилась, но вступать в лишённый всякого смысла спор не стала, лишь покачала головой и ушла собирать вещи. Мы с Микаэлем не без удовольствия понаблюдали за попытками школяра разминуться со своей пассией, затем вслед за ведьмой поднялись на мансарду.

Пропоротую кольчугу я после недолгих сомнений всё же убирать в дорожный мешок не стал и натянул поверх буревшего не до конца отмытой кровью стёганного жакета, лишь вынул рассечённые звенья. Камзол не только заштопали, но ещё и постирали; пусть вчерашняя схватка и отразилась на нём не лучшим образом, но окончательно он своего вида не потерял. Шляпа и вовсе в драке не пострадала.

Постукивая каблуками сапог по скрипучей лестнице, я с дорожным саквояжем в одной руке и вещевым мешком в другой спустился с мансарды, и мой вид заставил хозяйку всплеснуть перепачканными мукой руками.

– Уезжаете, сеньор? !

Доченька вполне могла поделиться с маменькой своими любовными переживаниями, так что я беспечно улыбнулся.

– Что вы, фрау? ! Мы едем в монастырь и надеемся воспользоваться вашим гостеприимством на обратном пути! Мартин уверен, что рана вашего племянника опасности не представляет, но он ещё проверит, как та заживает.

Лицо хозяйки разгладилось, и она уточнила:

– Ждать вас к обеду или ужину?

Я повернулся к Микаэлю.

– До монастыря почтовая лига и столько же обратно, да ещё там какое-то время проведём. Будем к ужину, – с непроницаемым лицом выдал бретёр и вышел на задний двор.

Крутившаяся тут же девица, сложением и в самом деле определённо напоминавшая Адалинду, с облегчением перевела дух, а Уве – стервец такой! – ей даже подмигнул, прежде чем спешно юркнуть в дверь. Я едва удержался, чтобы не отвесить пареньку подзатыльник, дождался Марту и уже вместе с ней отправился седлать лошадей, но на подходе к конюшне меня перехватил школяр.

– Магистр, мы ведь не станем возвращаться? – спросил он, воровато оглянувшись на дом.

– Не станем, если не возникнет нужды провести в селе ещё одну ночь.

– Но…

– Заночуешь в поле, а мы расскажем о твоей славной гибели в схватке с лесными разбойниками, – усмехнулся я, похлопав школяра по плечу.

Продолжать разговор тот не стал.

3

Выезд из села в сторону Зарьиной пустыни и в самом деле перекрывал пикет. Мы посмотрели на хмурых ополченцев и не стали козырять служебными документами, проехали по околице и направили лошадей на тянувшуюся через поле дорогу. Такие умные мы были отнюдь не одни, в том же направлении шагали и паломники, обычно их вёл какой-нибудь жуликоватый тип из местных.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Если вам понравилась книга, то вы можете

Купить полную легальную копию
и продолжить чтение, поддержав автора. Реклама. ООО ЛИТРЕС, ИНН 7719571260, erid: 2VfnxyNkZrY
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
Предыдущая стр. 25 Следующая

Читать похожие на «Рутинёр» книги

Двадцатый год жизни, второй курс института. Время постигать премудрости оперирования сверхэнергией, тренироваться, выпивать с друзьями и оказывать знаки внимания симпатичным барышням. И ты всем этим ещё непременно займёшься, если только переживёшь навалившийся тяжким грузом вал проблем. И дело отнюдь не в слишком активной жизненной позиции или излишнем рвении в следовании назначенным самому себе приоритетам, просто столичная командировка внезапно обернулась противостоянием с иностранными

Двадцатый год жизни, второй курс института. Учёба, работа, развитие сверхспособностей и – никакой личной жизни. Слишком много обязательств, слишком мало свободного времени. Но ты не в претензии, ведь именно сейчас, выламываясь за пределы изначальной инициации, ты закладываешь фундамент будущей карьеры. И пусть пока что тебя во многом направляют, будто проходную пешку, не за горами тот день, когда сам начнёшь определять свою судьбу. Если только прежде не сгинешь в уличных беспорядках и не

Тебе скоро исполнится девятнадцать, уже перешёл на второй курс и есть любимая девушка, уверенно развиваешь сверхспособности и не за горами продвижение по службе. А ещё – лето! Самое время немного расслабиться и перевести дух. Ну действительно – теперь-то уже что может пойти не так? Всё. Решительно всё. До дня рождения ещё нужно дожить, новый учебный год может начаться для всех кроме тебя, а отношения способны зайти в тупик без всяких к тому предпосылок. И даже пика витка не достичь без

Декабрь девяносто второго. Первая годовщина независимости России – страны, от большинства граждан которой не зависит уже почти ничего. И пусть ты не считаешь каждую копейку, набирая мелочь на молоко и хлеб, а преуспеваешь и относишь себя к пресловутому среднему классу – никакой роли это не играет. В любой момент могут подойти крепкие ребята в кожаных куртках, а дальше, как повезёт, вплоть до пары выстрелов в упор и неглубокой могилки в лесополосе. Одиночке не выжить. Выживут только наиболее

Восемнадцать лет – превосходный возраст для саморазвития. При грамотном подходе можно добиться много, главное отыскать правильную мотивацию, а отыскав – не дать ей себя прикончить. Пусть ты уже худо-бедно оперируешь сверхэнергией, постигаешь основы права и криминалистики, неплохо дерёшься и уверено обращаешься с табельным оружием, но всё же пока бесконечно далёк и от истинного могущества, и от настоящего профессионализма. И если в институте можно уповать на пересдачу, то на тёмных ночных

Восемнадцать лет – прекрасный возраст для обучения чему-то новому: оперированию сверхэнергией, патрулированию улиц или штурму опиумных курилен – не важно. Вот только любые курсы рано или поздно заканчиваются и приходит пора экзаменов и зачётов. Тогда-то и становится ясно, чего ты достиг и чего достигнуть сможешь. Оплошаешь, провалишься – и потолком развития сверхспособностей станет пик румба. Покажешь себя – получишь возможность не просто продвинуться к вершине витка, но и вставить ботинок в

«Иногда кажется, что песня – это аномалия. Как что-то, настолько необязательное, вообще может существовать и вызывать привыкание, непонятно. А с другой стороны, как представить свою жизнь без песни? И найдется ли тот, кто не поет?» Павел Артемьев прошел путь от ученика итальянской консерватории до поп-идола в группе Игоря Матвиенко на «Фабрике звезд» и в итоге основал собственный инди-проект ARTEMIEV, чей репертуар совсем не похож на его карьеру в бойз-бенде. Это песни о семье, о смерти, о

Тебе семнадцать. Позади гимназия, впереди жизнь от зарплаты до зарплаты и служба то ли счетоводом в бухгалтерской конторе, то ли телеграфистом на почте. А, быть может, ссылка или даже каторга – если решишь добиваться лучшей доли на митингах и в уличных стычках с политическими оппонентами. Ну и как тут упустить возможность не только одним махом возвыситься над обывателями-мещанами, но и превзойти снобов-аристократов и богатеев-капиталистов, способных купить всё, только не способность управлять

Этот виртуальный мир живет по своим переменчивым законам. Появление Нео оставило в системе брешь размером с пробоину на борту «Титаника». Джону Доу нужна помощь Нео, вот только тот пока не горит желанием помогать. У него есть свои цели в виртуальности, с реализацией которых придется помочь. Итак, задача следующая: не дать умереть Нео и не умереть самому. Затем перенести его в другое тело и обеспечить точкой возрождения. И напоследок: найти объект и наконец взломать систему. Да уж, та еще

Девяностые – время смутное и опасное. Уж кто-кто, а Серый знает это не понаслышке. Сегодня тебе везет провернуть рискованное дело и неплохо заработать, а завтра на ближайшем рынке у тебя вытащат бумажник из кармана джинсов. Да и это все мелочи. Девяностые могут убить, перемолоть, испепелить тебя, как и тысячи других авантюристов. Тех, кто связался не с теми людьми и влез не в свои дела. Серому уже удалось единожды избежать верной смерти. Но везение – вещь очень непостоянная. Серый рад бы