Детектив весеннего настроения - Татьяна Полякова

Сердце вдруг застучало. Только что не стучало, как будто и не было у нее никакого сердца, а тут объявилось!

Что это может значить? ..

Совпадение? Случайность? И тот человек за колонной, похожий на Андрея Боголюбова, тоже случайность? ..

Или Сосницкий задумал какой-то сложный спектакль, и теперь они все просто играют роли, разевают рты, делая вид, что говорят, и водят руками, делая вид, что жестикулируют, а невидимый кукловод из Лондона дергает за ниточки? Или тут что-то другое? ..

Но что? Что? ..

Мелисса скрылась из виду – ей было наплевать на Баширова и Сосницкого, – и Лера осталась совсем без всякой поддержки. На Полянского в этом смысле надежды нет никакой.

– Валерия Алексеевна!

Она вернулась за столик, краем глаза наблюдая за передвижениями Баширова по лобби-бару, в котором они сидели. Вот он скинул пальто на руки одного из охранников, вот кивнул официантке, вот неторопливо оглядел всех сидящих, одного за другим.

У него были очень темные волосы, широкое нерусское лицо и узкие внимательные глаза.

Татаро-монгольское иго.

– Ахмет Салманович пожаловал, – сказал Садовников негромко, и Лера поняла, что он нервничает. – Прошу прощения, я должен поздороваться.

Неторопливо, как будто унимая свой страх, он поднялся, и сделал несколько шагов, и замер, остановленный охраной.

Охрана Баширова сильно отличалась от охраны Германа Ильича – амбала, в единственном числе восседавшего на стуле посреди лобби-бара. Их было четверо, и все с одинаковыми бульдожьими лицами и витыми проводами микрофонов, засунутыми сзади за воротники одинаковых пиджаков. Во все стороны они одинаково поворачивали головы, как будто никак не могли найти, на чем бы им сосредоточиться, и Германа Ильича отсекли уже на подступах к Баширову.

– Ахмет Салманович!

– А-а, здравствуй, Герман!

Узкие темные глаза скользнули по председателю думской фракции, а заодно и по Лере с Полянским, – и Баширов прошел мимо, не подав председателю руки.

Лера отвернулась.

Нехорошо это. Каким бы там ни был Садовников, но унижать людей при всем честном народе недостойно. Ей-богу, недостойно.

За чистым стеклом изливалось весеннее яркое солнце, сиял Исаакий, скакала собака по изумрудной майской траве скверика, и на лавочке в отдалении, сгорбившись, сидела писательница Мелисса Синеокова, поминутно прикладывая к носу платок.

Садовников вернулся за стол. Смотреть на него Лере было неловко.

– Ну, – преувеличенно бодрым голосом объявил он, – я думаю, что пора заканчивать. На следующей неделе жду вас в своем офисе, Валерия Алексеевна, мы подпишем договор о сотрудничестве и, помолясь, начнем.

– Я готова посмотреть договор прямо сейчас.

– Сейчас у меня его нет, извините. Да и место, прямо скажем, не слишком подходящее. Господину Сосницкому я передам, что вы произвели на меня самое благоприятное впечатление.

– Герман Ильич, – сказала Лера твердо. – Будьте осторожны. По-моему, вы выбрали неправильную линию поведения.

– Отчего же?

– Оттого, что я не секретарь редакции. Я главный редактор газеты «Власть и Деньги». Это совсем другая позиция.

– Вы думаете? – усомнился Садовников. – Хорошо, учту.

Полянский, которому этот наглый индюк уже давно надоел, вытащил телефон и стал тыкать в кнопки.

Садовников, не глядя, бросил в раскрытую папку со счетом какие-то купюры, сделал знак охраннику и подождал, пока тот подаст ему плащ.

– Мы закончили и возвращаемся, – говорил в трубку Роман Полянский. – Константинову передайте, чтобы не забыл про машину.

– Ну, до свидания, – сказал Герман Ильич и сделал любезное лицо. – Позвольте только вопрос напоследок, Валерия Алексеевна?

– Да, конечно.

– А кто эта женщина, с которой вы говорили у лифта? Очень знакомое лицо.

– Мелисса Синеокова, знаменитая писательница. Очень неплохие детективы. Не читали?

– Я не читаю подобного рода литературу. Времени жаль. А… она здесь живет? ..

– Да, – язвительно сообщила Лера, – представьте себе! В четыреста шестнадцатом номере!

Герман сверху вниз посмотрел на нее. Вид у него был озабоченный.

– Ну, в таком случае до свидания, рад был встрече.

Сдержавшись, чтобы не сказать грубость, Лера кивнула. Полянский коротко поклонился.

Они проводили думского деятеля взглядами и как по команде уставились друг на друга.

– Что это было? – наконец спросила Лера. – Что это за комедию и фарс он тут разыгрывал? !

– Черт его знает, – сказал Полянский, сел и потер лицо.

– Мне кажется, он просто мечтал, чтобы я плюнула ему в лицо и сказала, что он может убираться ко всем чертям! Или это все… игра?

– Черт его знает, – повторил тезка знаменитого режиссера.

На улице, за высокими окнами с декадентскими переплетами разгорался скандал, который неожиданно привлек внимание Леры.

Охранники отеля пытались выпроводить со свободного пятачка напротив парадной двери какую-то грязненькую «Газель». Ее водитель размахивал руками, пытаясь что-то объяснить, срывал бейсболку и бил ею о колени, но не уезжал. Сзади причалил огромный, как слон, туристический автобус, из которого высыпали японцы. Их была уже целая толпа, а они все продолжали и продолжали сыпаться, как будто там, внутри автобуса, их хорошо утрамбовали перед перевозкой.

Садовников стоял на тротуаре, снисходительно наблюдая за перепалкой охраны и погонщика «Газели». Он разговаривал по телефону, как будто указания давал. За толстым стеклом, за декадентскими переплетами окон не было слышно никаких уличных звуков, и тут еще арфа изнемогала над ухом.

Садовников постоял, потом сунул телефон в карман, обошел грузовичок и неспешно направился через дорогу на ту сторону, где вдоль оградки скверика стояли машины.

Водитель «Газели» вдруг махнул рукой, что-то длинное сказал напоследок, еще раз ударил кепкой по коленке, впрыгнул в свою машину и захлопнул дверь. Грузовичок испустил синее облачко дыма и стал выруливать с пятачка. Японцы потянулись в отель, нагруженные рюкзаками, маленькие и очень старательные. Отдыхали и изучали достопримечательности Санкт-Петербурга они тоже очень старательно – у всех были камеры, фотоаппараты на тот случай, если вдруг камера забарахлит, небольшие бинокли для лучшего рассматривания красот, карты, путеводители и разговорники.

Вы не скажете, как пройти в библиотеку? ..