Ничья - Ольга Романовская

Глава 4

Никогда прежде я не видела моря, и оно казалось мне пугающим. Бесконечная серая пелена, таящая в глубине смертельную опасность. Попасть из Рьяна во Фрегию можно было и по земле, но сборщица предпочла водную гладь. Очевидно, опасалась, очередного побега. Ей и так пришлось в спешном порядке брать первую попавшуюся девчонку. Та попалась ей на глаза в трактире, разносила еду.

Все случилось ночью, когда мы остановились на постой в небольшой деревушке. В темноте толком ничего не разглядишь, но по огням сосчитала, там домов пять, не больше. А еще постоялый двор с трактиром – дорога проезжая, денежная. Кандалы разомкнули, и под конвоем фрегийцев мы гуртом побрели ужинать. После сухого пайка грядущая трапеза виделась пиршеством. Мы ехали без остановок, питались тем, что припасли солдаты. Всех их на месте последнего отбора сменили на фрегийцев – подоспел отряд из ближайшего гарнизона. Сборщица не желала рисковать товаром, подстраховалась.

– Как же хорошо! – вздохнула Куколка. – Никогда не думала, что начну радоваться обычным вещам.

В прошлой жизни ее звали Ирэн, но, памятуя запрет сборщицы, я опасалась даже думать о ней как об Ирэн: вдруг с языка сорвется? За ослушание действительно наказывали. Злючка отказалась называть новых приятельниц Сладкой и Мотыльком и лишилась на день еды. Сборщица назвала свое решение милосердным, мол, во Фрегии с непокорными рабынями не церемонятся. «Вы всего лишь вещь для удовольствия, – наставляла она, прохаживаясь между фургонами на одной из стоянок. – Не имеете права на чувства и собственное мнение. Вы безропотно выполняете фантазии мужчины. Поверьте, кличка – самая безобидная из них. И чем раньше вы научитесь послушанию, тем лучше».

– Все познается в сравнении, – вздохнула я.

За время пути мы сдружились. Несмотря на специфическую внешность, Куколка оказалась умной, образованной девушкой. Ей прочили завидную партию – еще бы, ведь она из дворянской семьи. Подумать только, даже происхождение не уберегло! Хотя в наших краях родовитых аристократов нет, местные семейства не могли похвастаться богатыми угодьями и длинной родословной. Но, безусловно, Куколка-Ирэн вышла бы за человека своего круга. Странно, в ней совсем не было спеси, наоборот, общаться с ней легко, как и с Попкой. Обидное прозвище девушка получила за выдающуюся пятую точку. Оптимистка, она активно убеждала нас в том, что не все так плохо.

– Сами подумайте, – настаивала Попка-Селия, пытаясь перезаплести каштановую косу, – если бы девушки в храме быстро умирали, проводили бы отбор раз в пятнадцать лет?

Кандалы мешали, но подружка не сдавалась. Упрямая! А ведь вдобавок нас в фургон набили как селедок в бочку.

– Империя завоевала не только Рьян, – напомнила Куколка. Она получила домашнее образование, но лучше нас разбиралась в науках. – Девушки могут спокойно умирать хоть каждый день, всегда найдется замена в других странах.

– Кандидаток не хватит, – авторитетно заявила шатенка и таки исхитрилась привести волосы в порядок. – Сама подумай, им нужны только красивые и незамужние. Ну, сколько там стран твоя империя завоевала?

– Она не моя, – обиделась рыженькая. – А страны три.

– Вот! – подняла палец вверх Попка. – То есть с каждой они собирают такую же дань в двести девушек и передают в храм. Я не сильна в арифметике, но на пятнадцать лет не хватит. Выходит, никто через пару месяцев не умрет.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – вздохнув, покачала головой Куколка.

– Будто ты знаешь!

Переспорить Попку не смогла бы даже сборщица, вот и мы сдались. Да и разве разговорами что-то изменишь? Лучше не думать о Фрегии. Так и поступили. Стараясь не замечать тяжести ножных оков, не чувствовать запаха чужих тел, болтали о всякой чепухе, лишь бы только не молчать. Потому что когда молчишь, хочется плакать.

И вот наступил вечер, возможно, самый последний вечер в Рьяне. Из обрывков переговоров солдат поняли, граница неподалеку. Нас обещали не только нормально покормить, но и вымыть. При мысли о ванной тело чесалось с удвоенной силой. Казалось, на нем осела вся пыль Рьяна.

Чуть подволакивая ногу, – та не хотела нормально сгибаться после цепи – вместе со всеми брела к черному ходу постоялого двора. Девушек выстроили парами, словно в школе. Я шагала вместе с Куколкой, Попка впереди нас с Подарком. Последняя замкнулась в себе и ни с кем не разговаривала после врачебного осмотра. Ее право. Шли медленно, хотя солдаты подгоняли. Им не терпелось отделаться от нас и засесть внизу с кружечкой пива.

На ту девушку обратила внимание глазастая Попка. Словно запнувшись, она на мгновенье поравнялась с нами и шепнула: «Смотри, Веточка! » Речь шла о худенькой девушке, которую привели в фургон сразу после меня. Право, не понимаю, зачем брать ее в храм, плоская как мальчишка. Веточка то и дело останавливалась, жаловалась, будто натерла ногу. В итоге сборщица не выдержала и разрешила бедняжке немного посидеть:

– Потом нагонишь.

Вместе с Веточкой остался солдат, крайне недовольный вынужденной заминкой. Девушка плюхнулась на поленницу и принялась растирать ногу. А у самой глаза бегали. Солдату бы насторожиться, но он особо за ней не следил, убежденный, подопечная никуда не денется. Что случилось дальше, не знала: стукнувшая дверь отрезала от двора. Внутри оказалось душно: черный ход выводил на кухню. Сразу потекли слюнки. Так много всего вкусного! Но пока лишь оставалось мечтать о еде – солдаты упорно гнали вперед.

Сборщица расщедрилась, могла бы поместить всех в одной комнате, а выкупила шесть. Пусть крохотные, но и фургон не хоромы, а ведь в каждый набили по двадцать человек. Кто с кем хочет жить, выбирали сами, и девушки быстро разбились на партии.

– Ой, а Веточки все нет! – первой подметила Фиалка.

Ну мало ли еще отдыхает. Самой же хуже, вода чуть теплая достанется. Словом, я не забивала голову подобными мелочами. Куда там, ведь мы кидали жребий: кому купаться первой. Девочки из других комнат ссорились, дрались, но ведь лучше решить по-честному. Каждая загибала за спиной пальцы. У кого больше, тот и раньше других. Разумеется, жульничали, загибали все разом. Тогда Куколка предложила загадать число:

– Так мы максимальное угадать не сможем.

И ведь действительно, выбирай хоть сто, хоть двести.

Я оказалась второй. Победила Куколка. Кто бы сомневался, с ее-то образованием! Раздосадованная Попка назвала нас мошенницами и целый час дулась. Еще бы, ее «двенадцать» оказалось самым маленьким.