Мой генерал - Татьяна Устинова

– Да накануне и утонул. – Так как Федор Федорович все морщился, Марина чувствовала себя по сравнению с ним закаленной и самоуверенной. – Три дня назад. Вечером или ночью.

Тут произошло очень странное событие.

Профессорская внучка вдруг встрепенулась, перестала рассматривать свои ноги – она начинала рассматривать их всякий раз, как только разговор отступал от ее драгоценной персоны, и рассматривала до тех пор, пока не возвращался.

Она перестала рассматривать ноги и с милой непосредственностью толкнула Федора Тучкова в бок.

– Что?

– Да не мог он утопнуть третьего дня вечером, – радостно заявила Вероника, упиваясь тем, что она наконец-то может их поразить, этих глупых и скучных стариков. – Потому что я его видела позавчера утром.

– Кого? !

– Да утопленника вашего! То есть нашего. Слушайте, а может, он… дух? Привидение? Водяной?

Федор Федорович взволновался:

– Постойте, постойте, Вероника. Откуда вы знаете, что видели именно его? Вы что? Осматривали труп, когда его вытащили, и узнали того, с кем разговаривали?

– Я не осматривала труп! Просто он жил в соседнем номере! Дверь в дверь!

– Труп жил в соседнем номере? – поразился глупый Федор Тучков.

– Ну, этот тип, который впоследствии стал трупом!

– Откуда вы знаете, где именно он жил? !

– Да здесь все знают, где он жил! А мы с дедом прямо напротив!

– А когда вы его видели? – спросила Марина. Это было интересно.

– Позавчера утром. До завтрака. Я выходила, и он выходил. Мы даже поздоровались. Так что никак он не мог утонуть накануне вечером, если только он не водяной!

– Не знаю, – задумчиво пробормотала Марина. – Тот милиционер, который со мной разговаривал, сказал, что он пролежал в воде сутки или чуть меньше, но никак не несколько часов.

– У него был двойник! – объявила Вероника торжественно. – Как вам эта версия?

Версия особого впечатления не произвела.

Солнце засело в голубую елку и посверкивало оттуда, брызгало желтым и теплым Марине в нос. Она жмурилась и отворачивалась, и есть хотелось с каждой минутой все сильнее.

А в номере у нее колбаса – целая палка! – и банка кофе.

– Я пойду, пожалуй. До свидания.

– Так вы нам ничего и не рассказали, – с неудовольствием заключила Вероника.

– Да нечего рассказывать!

– Господи, как с вами скучно! – протянула профессорская внучка. – Просто ужас.

Вскочила, проволокла по газону свой чехол, потом взгромоздила его на узкое плечико и пропала из глаз.

Почему-то Марине это показалось странным.

Что она хотела узнать? Зачем так приставала? По детской глупости? Не так уж она молода и глупа – в ней больше игры, чем настоящей глупости, да и лет ей уже давно не пятнадцать.

– Я вас провожу, – ни с того ни с сего вызвался Федор Тучков.

– Не надо!

– Да мне все равно в вашу сторону!

– Откуда вы знаете, в какую мне сторону?

– А мы с вами соседи. Как Вероника… с трупом.

– Соседи? – тоскливо поразилась Марина. Не хватало ей только Федора Тучкова «дверь в дверь».

– Вы ведь в пятнадцатом «люксе»?

Она молчала, только смотрела.

– А я в шестнадцатом.

Не говоря ни слова, она пошла по чистой и теплой траве к корпусу, видневшемуся за елочками и березками – очень романтично и по-санаторному.

Федор плелся следом, слышалось шуршание пестроцветных спортивных штанов.

Нет, выцветшие и потертые джинсы были бы куда лучше!

Впрочем, их носят «главные герои», а на такого Федор Тучков никак не тянул.

У ореховых дверей на лавочках расположился к этому часу весь цвет местного общества, вывалившийся на «свежий воздух» после «вечерней трапезы» и ожидающий начала «увеселительной программы».

Марина решила, что ни за что мимо них не пойдет.

Может, нужно было ехать на заимку? Лес, а в лесу избушка, чего лучше?

Не дойдя до скамеечного клуба, она проворно свернула на узенькую асфальтовую дорожку в березках и елочках – в крыле «люкс» имелся отдельный вход – и прибавила шагу.

Федор Тучков шел за ней. Он шагал сзади, не отставал и не приближался, как образцовый жандарм, конвоирующий «политического».

Дорожка свалилась вниз и вбок, в обход здания. Здесь начинался васнецовский лес – старые ели с мшистыми стволами, заросли бузины и орешника, все коричневое и темно-зеленое, как будто сырое и сумеречное. Марина любила лес. Она и санаторий этот выбрала только из-за того, что в рекламе говорилось, что вся территория – сплошной лес. В траве что-то шевельнулось, и Марина быстро посмотрела, не змея ли. Но ничего не увидела.

Сзади послышался звонкий шлепок и бормотание – Федор Тучков прихлопнул комара. Марина оглянулась – «красавец мужчина» рассматривал собственную ладонь, на которой, очевидно, должен был остаться труп насекомого.

Господи, до чего противный!

– Послушайте, – неожиданно сказала она и остановилась, – ну что вам от меня нужно? Зачем вы за мной идете?

– Я не за вами, – растерялся он, – я… к себе.

– Вы что, не могли через центральный вход войти? !

– Не знаю. Наверное, мог.

– А почему не вошли?

– Не знаю. Наверное, я об этом не подумал.

– Послушайте!

Остановилась она неудачно. Где-то поблизости скорее всего располагалась военная база всех местных комаров, потому что тучи их теперь вились вокруг Марининой физиономии, так что воздух тоненько звенел. Она начала отмахиваться, и напрасно, потому что остановиться уже было невозможно, и через пять секунд она махала руками, как ветряная мельница. Федор Тучков беспокойно следил за ее движениями и время от времени отшатывался, как бы непроизвольно.

Нельзя быть убедительной и солидной, да еще неприступной и холодной, когда во все стороны размахиваешь руками!

– Я не хочу, чтобы вы за мной таскались!

– Наверное, нам лучше идти, иначе нас здесь съедят.

– Я приехала отдыхать и не желаю, чтобы мне мешали!