Доступ к телу - Вероника Мелан

Краешек моих губ поцеловали, затем еще раз, лизнули самый уголок губ. Когда языком чуть внутрь, совсем чуть-чуть… До умопомрачения.

– Ты права, – выдохнули чуть слышно.

– В том, что ты хам? Что даже не представился?

К кабинке приближались каблуки ассистентки. Сейчас она спросит о том, нужен ли мне «другой размер»? Не нужен, девушка, этот подошел.

– В том, что мне не хватило, – пояснил Х. – Давай продолжим. Жду тебя в машине у выхода.

Он выскользнул из кабинки, предварительно упаковав себя обратно в ширинку. Я же стояла и хлопала глазами. Мне покупать все эти вещи или нет? По моим ногам течет… Ладно, за белье просто расплачусь, остальное оставлю. Дам «чаевые» продавщице, чтобы остаться любимым клиентом, и… Не верилось – сейчас мы продолжим. Неважно где, главное, чтобы долго. И на этот раз я точно опробую, если позволит пространство, все позиции.

К кассе я подходила, одетая в тонкое платье-плащ поверх белья.

– Мне, пожалуйста…

Продолжить не успела.

Кассир улыбалась.

– Ваш кавалер все оплатил, – удивила меня елейно. – Все до единой вещи, которые вы мерили. Подождите минуту, сейчас вам их упакуют.

Все до единой? Я могла… и сама. Но, черт возьми, приятно. Незаметный жест, мимолетный, говорящий о человеке очень много.

Протянувшая мне фирменный пакет ассистентка выглядела так, будто ей оставили годовой запас купюр на чай.

– Приходите к нам еще.

«Одна. Или вдвоем», – блестели ее глаза.

Вдвоем. Ага. Сразу, как только пойму, как из «одной» сделаться «вдвоем».

?

(Aeralie Brighton – Unbroken)

Мы неслись куда-то в черном квадратном джипе. Уверенные мужские руки на руле… а мне помнился палец, скользнувший мне в рот. Оказывается, на большом пальце левой руки серебряное колечко – стильное украшение для мужчины. Короткая щетина-борода совсем не портила водителя, лишь добавляла ему первобытной брутальности, придавала внешности ауру «смотри и слушай меня, слушай внимательно».

И я вдруг поймала себя на мысли, что вновь ощущаю себя маленькой. Я не испытывала этого чувства давно, с тех самых пор, как три года назад Рич выгнал меня из собственной квартиры, оставив в кармане мятую купюру в двадцать пять долларов. Я плакала полночи, мерзла, не знала, куда податься. Тогда я досконально изучила, что такое беспомощность. Подняла себя с самого низа, пообещала, что никогда не вернусь к «маленьковости», стала уверенной в себе, богатой женщиной, управляющей штурвалом собственной жизни. Беспомощность была забыта.

Сегодня она вернулась. Моя «маленьковость». Но какая-то другая, растерянная и теплая, потому как рядом сидел тот, за кем хотелось идти следом. Доверить ему себя, свою ладошку и сердце.

Бред.

«Просто мужик. Мы просто едем трахаться».

К чему лишние чувства?

Будто чувствуя мой раздрай и смятение, водитель вдруг положил мне на колено руку. Положил не пошло, но одобряюще. Мол, все будет хорошо. И ладонь эта грела, как батарея, проникая теплом до самого сердца.

А дальше было то, о чем мечталось.

Мужская просторная квартира, в которой, ввиду предпочтения хозяина, почти отсутствовала мебель. Большие комнаты и минимум убранства. То ли мой незнакомец здесь почти не бывал, то ли предпочитал аскетизм захламленности. Одно я уловила наверняка с первой секунды, как переступила порог – женщины здесь никогда не было. Женщина бы добавила этому помещению десяток комодов, три пары зеркал, красивые люстры, светильники, ковры и еще бог знает что…

Впервые на моей памяти «друг» не торопился. Ответил на чей-то звонок «у меня выходной» (чем до соплей меня обрадовал), отключил сотовый, положил его поверх снятой куртки.

А после я, наконец, разглядела его совершенно голого, красивого, большого, отлично сложенного. Раздели меня не спеша, на кровать уложили уверенно и принялись обласкивать. Поцелуями, касаниями, членом, дыханием, объятиями. Меня распластывали в классической позе «мужчина сверху», а я лишь понимала, что это влечение – процесс, похоже, бесконечный. Наверное, химия, запахи, случайное совпадение, но «Х», как блюдо, которым невозможно насытиться. Я просто позволяла ему все – трахать меня, входить, ласкать, брать, делать что угодно. Хотя впервые слово «трахать» сюда не подходило – он больше не торопился. Ласкал исступленно, входил до упора, выдыхал от удовольствия так, что я влюблялась все сильнее. Он был горячим, тяжелым, правильным, он был до умопомрачения сексуальным, его невозможно было не хотеть. Я почти не удивилась, когда, кончив под ним, поняла, что хочу еще, хочу дальше. Хочу, хочу, хочу… Уложила мистера «Х» на спину, забралась сверху и впервые до упора ощутила значение слов «сесть на кол». О, что это был за «кол» – горячий, толстый, растягивающий до невозможности. Мою грудь сжимали, тискали, ласкали пальцами и губами соски, а я все меньше хотела отсюда уходить. Все было правильным – дыхание, выбранный им парфюм, умеренная волосатость, большие ладони, жилистые руки, литые мышцы. Его дерзость, уверенная наглость, его доминирование, даже когда я сидела сверху. Только нельзя заканчивать – ни мне, ни ему… Вдруг на этом все?

В какой-то момент я приблизила свое лицо к его, почти касаясь губ призналась:

– Хочу тебя всего… Всеми способами…

Меня почти сразу мягко перевернули, уложили на живот, навалились сверху, прошептали в ухо:

– Хочешь максимум ощущений?

– Хочу.

Он заставил меня свести ноги. Зажал мои запястья своими, сковал, вошел сзади так, что я прочувствовала его не только растянутым лоном, но и кожей бедер, ягодицами, всем своим существом. Так входят в покоренных женщин воины, желающие оставить после себя в плененных деревнях след. Без спросу, без возможности отказаться, утверждая, клеймя, выставляя сверху свой флаг. Беспомощность, покоренность, невозможность шелохнуться настолько остро пронзили меня, добавили плюс сто к удовольствию, что я, ради затеянной им игры, попыталась вырваться. Не тут-то было. «Х» придавил мою шею к кровати локтем. А дальше, в каждом совершаемом им толчке, слышалось: «Кто здесь хозяин? » Никогда еще я не чувствовала себя игрушкой без возможности двинуться в сторону. Меня припечатывали, более ни о чем не спрашивая, и я вдруг почувствовала, что впервые отдалась мужчине «совсем». Где-то внутри. «Ты победил, победил, победил! » А бедра уже пульсировали от спазмов и конвульсий, рвались стоны; кончал мой «друг» с рыком. Его пальцы на моей шее сжались, как ошейник. Последние толчки он делал в меня максимально податливую, находящуюся уже в смежной галактике.