Мой любимый киллер - Татьяна Полякова

– Допустим, я понимаю, – усмехнулась я. – Для того чтобы попробовать найти эти деньги, мне по меньшей мере надо оказаться в родном городе. Это непросто: автостопом я буду добираться неделю, а денег на билет у меня нет.

Я извлекла кошелек и вытряхнула на стол его содержимое. Желающие могли полюбоваться монетами разных достоинств на общую сумму один рубль двадцать копеек. Толстяк хмыкнул и вновь полез в карман пиджака. Не пиджак, а мешок Деда Мороза, да и только. Я, затаив дыхание, ждала, что еще такого он для меня приготовил. На стол легли увесистая пачка денег и конверт.

– А вы не бедные, – обрадовалась я, косясь на сотенные купюры.

– Это тебе на текущие расходы, – хмыкнул Толстый.

– Спасибочки. А как мне найти вас, если мои поиски успешно завершатся?

– Об этом не беспокойся: мы сами тебя найдем.

– Ну конечно… Извините, просто я давно не играла в эти игры и забыла правила.

– Не беда, быстро вспомнишь. В конверте билет на самолет, вылетаешь завтра в 8. 30.

– Э-э, не пойдет, – прервала я начавшийся инструктаж. – Устроиться здесь мне дорогого стоило, и я не хочу все потерять. Может, эта комната вам не приглянулась, но я к ней привыкла. И другой работы у меня тоже нет, времена тяжелые, а паспорт ворованный. Так что завтра я пойду на работу, напишу заявление на отпуск, а где-нибудь ближе к обеду согласна лететь хоть к черту на кулички.

– Самолет в 8. 30, – сказал Толстяк. – Смотри не опоздай… – И добавил: – Я могу поклясться собственным здоровьем: твой сын жив, и ты его скоро увидишь, если, конечно, очень постараешься. А начнешь хитрить – он умрет вторично, на этот раз по-настоящему.

С этими словами он направился к двери, Коротышка бодро вскочил с кровати и неожиданно мне подмигнул, верзила предусмотрительно распахнул дверь перед своим хозяином, а я сказала:

– Можно вопрос? Как вы меня нашли?

– Прошлой зимой твоя тетка получила письмо…

Было дело. Тоска замучила, и я написала тетке от имени своей одноклассницы: мол, беспокоюсь, как дела и все такое. Ответа не получила, зато, как выяснилось, здорово прокололась. Толстяк мне улыбнулся, и все трое удалились.

Я схватила со стола чашку и запустила ее в дверь.

– Это неправда, – вцепившись в спинку стула, сказала я. – Это не может быть правдой, я сама видела…

Но фотография лежала на столе, и повзрослевший на два года Ванька улыбался мне, сидя за столом с листами бумаги и карандашом в руке. «А вдруг правда? » – жалобно подумала я и заплакала от бессилия.

Дверь скрипнула, Райка Бякова, на удивление трезвая, сунула голову в мою комнату и спросила шепотом:

– Кто был-то?

– Так, друзья, – шмыгнув носом и поспешно отворачиваясь, ответила я.

– Как же, друзья. Век бы таких друзей не видеть, а этот маленький – чисто упырь, аж дрожь берет, прости господи…

Утром я поднялась очень рано, отправиться в путешествие я решила налегке, но кое-какие вещи собрать все-таки стоило. Пассажир без багажа всегда вызывает подозрение.

Хотя вчера гости покинули меня в полном составе, я сильно сомневалась, что окажусь совсем без присмотра. А мне предстояло кое-что сделать без ведома хозяев. В семь я уже стояла возле дверей почты. Коллеги, в основном молодые женщины, на работу частенько опаздывали. Сегодня я этому очень порадовалась. Поздоровалась с уборщицей и прошла к своему столу. По дороге на работу ничего подозрительного за своей спиной я углядеть не смогла, но это вовсе не значило, что за мной не следят. Почту следует покинуть немедленно, а главное – незаметно. Прикрыв дверь в нашу комнату, чтобы уборщица ненароком чего не увидела, я прошла в служебное помещение. Здесь в стене находилось окно для приема корреспонденции, выходившее во двор. Большим его не назовешь, но пролезть можно, по крайней мере, я на это очень рассчитывала. По желобу, обитому жестью, я подобралась к окошку, открыла его и, быстро оглядевшись, выбросила сумку. Потом, вытянув руки, нырнула сама, успев шепнуть:

– С богом.

Приземление было скорее неприятным, нежели болезненным. Я немного содрала кожу на руках, а в целом вышло неплохо. Подхватив сумку, юркнула в кусты. Окошко, как я уже говорила, выходило во двор, сюда подъезжала почтовая машина, а окна и входная дверь почты располагались со стороны улицы, и я мудро рассудила, что мой страж, кто бы он ни был, приглядывает сейчас за ними.

Я быстро пересекла двор, используя кусты как естественное укрытие, и вышла на соседнюю улицу. Уже через двадцать минут я подходила к дому, где жил Виталий Сафронов, на сегодняшний день мой единственный друг. Если, конечно, не считать вчерашних придурков. Но они, хотя и проявили обо мне заботу, снабдив деньгами и билетом, ответных дружеских чувств так и не вызвали.

Рабочий день в тире начинался в одиннадцать, так что я надеялась застать Виталия дома. И не ошиблась. Я позвонила, прислушалась и уловила шум осторожных шагов и стук костылей по деревянному полу. Щелкнул замок, а Виталий сказал:

– Толкни дверь.

Я толкнула и оказалась в крохотной прихожей. Хозяин квартиры стоял, прижавшись к стене, чтобы я могла пройти.

– Привет, – улыбнулся он, посмотрел на меня и перестал улыбаться. – У тебя неприятности?

– Как тебе сказать. Я уезжаю.

– Куда? – насторожился он.

– Далеко.

– Надолго?

– Как получится.

– Ясно. Проходи в кухню, выпьем кофе.

Пока Виталий ставил чайник на плиту, я на всякий случай осмотрела двор, притулившись возле кухонного окна. Двор был пуст и подозрений не вызвал. Я вздохнула и принялась накрывать на стол, размышляя, как потолковее объяснить Виталию, что мне от него надо.

Он сидел за столом, курил и старался не смотреть в мою сторону. Я придвинула к нему чашку кофе, села напротив и сделала пару глотков, так и не решив, с чего следует начать. Он сам задал вопрос:

– Они тебя нашли?

– Кто? – удивленно вскинула я голову.

– Те типы, от которых ты пряталась, – пожал он плечами.