На дело со своим ментом - Татьяна Полякова

– А Олю Дунаеву кто-нибудь из вас знает? – спросила я.

– Это ту, что пропала? Она ж маленькая, мы на малышню внимания не обращаем.

– А позавчера никто не видел ее с коккером?

Мальчишки задумались, а потом друг за другом принялись отрицательно качать головами.

– Не-а. У нас менты уже спрашивали про эту девчонку… не видели.

– Я видел, – неуверенно заявил веснушчатый мальчишка лет десяти в черной футболке с надписью по-английски «Полюби меня», – только не во дворе. Она собаку на поводке вела. А сзади вроде тетка шла. Но точно не помню. Девчонка с кем-то разговаривала, и сзади кто-то шел, но, может, она с собакой болтала…

– А где ты ее видел?

– Вон там, на углу, – махнул он рукой. – Меня мамка домой загнала обедать, и я в окно видел собаку и девчонку эту. Собака на задние лапы встала, так смешно, девчонка смеялась, и я засмеялся. Собаку Бакс зовут, я слышал, как его девчонка называла, окно-то у нас открыто, а я рядом сидел…

– А во сколько это было, не скажешь? – с надеждой спросила я.

Он пожал плечами:

– Позавчера, днем.

– А потом ты на улицу вышел?

– Нет, мы с мамкой к бабушке поехали, а когда вернулись, здесь менты уже всех расспрашивали…

– А мама твоя сейчас дома?

– Дома, – кивнул он. – Пойдемте, я вам заодно покажу, где девчонку с собакой видел.

Мы свернули за угол, я не выдержала и спросила:

– Что же ты милиционерам не рассказал, что видел девочку?

– Так они чего спрашивали: видел ли я Олю Дунаеву, а я таких даже не знаю. Фотографию показали… она совсем и не похожа. А вы про собаку спросили, собаку-то я помню, и никакой фотографии не надо… Вот здесь, – замер он, а потом поднял голову к кухонному окну прямо над нами. Несмотря на первый этаж, окно располагалось высоко, я до него вряд ли дотянусь рукой.

– В какую сторону они шли?

– Вон туда…

В направлении, указанном мальчишкой, находился еще один дворик, скрытый от досужих глаз бывшей котельной. Идеальное место, чтобы спрятать машину. Мы с Женькой резво зашагали к подъезду. Пока добрались до квартиры, где жил мальчишка, успели с ним познакомиться. Звали его Антон, жил он вдвоем с матерью и вскоре собирался стать автогонщиком, а пока с удовольствием играл в футбол.

Дверь нам открыла женщина лет сорока, посмотрела на нас, на сына, нахмурилась и рявкнула:

– Чего опять натворил? !

Женька встала на защиту невинного отрока, долго и нудно объясняя, что к чему, а я переминалась с ноги на ногу, с нетерпением ожидая, когда можно будет задать свой вопрос. Перефразируя известное выражение «чесались руки», можно было смело сказать, что у меня чесался язык. По всему выходило, что мы на верном пути и появился шанс отыскать Лельку… Наконец Женька закончила свои объяснения, мать Антона заметно смягчилась и пригласила нас в кухню. Не удержавшись, я выглянула в окно. Если неведомая Людмила шла по тротуару ближе к дому, Антон ее увидеть не мог, соседский двор отсюда тоже не просматривался. То, что хозяйка спаниеля – хорошая знакомая Дунаевых и Лелька вместе с ней покинула двор, стало мне совершенно ясно. Правда, оставался еще вопрос времени.

– Вы не вспомните, в котором часу позавчера позвали Антошку обедать?

– Когда позвала, не помню, а вот когда посуду мыла, посмотрела на часы: пять минут пятого. Мы к бабушке собирались, а автобус-экспресс с остановки отходит в 16. 30. Остановка рядом, и сумка собрана, ну я посуду домыла, и мы пошли. Бабушка у нас в Озерном живет, – добавила мать мальчишки, – на троллейбусах две пересадки, вот и ездим экспрессом.

Последние сомнения меня оставили: время совпадало, и я могла приблизительно представить, как произошло похищение. Ребенок играл в песочнице, к ней подбежала знакомая собака, друзей-мальчишек в этот момент позвали домой, а наша Лелька отправилась к хозяйке коккера, либо та сама ее позвала, они покинули детскую площадку и прошли во дворик за котельной, где их ждала машина. Тетя Люда могла попросить Лельку проводить их до этой самой машины, что ребенок и сделал. А дальше очень просто: девочку впихнули в кабину, да так, что она и пикнуть не успела, и увезли.

Простившись, мы вышли из подъезда, я заторопилась к дому, где жили Дунаевы, а Женька, словно прочитав мои мысли, вдруг заявила:

– Зачем ей это?

– Кому? – не сразу поняла я.

– Тете Люде. Зачем ей понадобилось увозить ребенка?

– Понятия не имею. Сейчас спросим у Игоря, они должны ее знать…

– Ты думаешь? – не поверила Женька.

Атмосфера в квартире Дунаевых накалилась до предела, горе присутствовало здесь зримо, как нечто материальное. Вера сидела на диване в обнимку с сестрой, Игорь все еще вышагивал по гостиной, время от времени замирая перед телефоном. Я вздохнула, совершенно не зная, как начать разговор, но Женьке в отличие от меня не терпелось выложить полученные сведения, и она, подойдя к Игорю, взяла его за руку, таким образом пытаясь привлечь внимание к своей особе, и спросила:

– У вас есть знакомая по имени Людмила?

Он уставился на Женьку, явно не понимая, что от него хотят:

– Что?

– Знакомая по имени Люда?

– У нас полно знакомых, может, и есть, – отмахнулся он.

Вера приподняла голову и спросила:

– Какая Людмила?

– Слушай, – садясь рядом с ней, начала я. – Лелька мечтала о коккер-спаниеле, у кого из ваших знакомых есть такая собака?

– У моей матери, – отозвался Игорь. Мать его жила в Севастополе.

– А еще у кого? Вспомните, это очень важно…

– Нет… – помолчав немного, ответил Игорь. – Я терпеть не могу собак, и люди, которые держат их в квартирах, вызывают у меня недоумение. У моих знакомых точно нет никаких коккеров. – Он выразительно посмотрел на жену. Вера растерянно огляделась, потерла лицо ладонями и покачала головой в ответ.

– Лелька ушла со двора с коккером и женщиной по имени Людмила! – выпалила Женька, и на мгновение все замерли.