Владыка ядов - Андрей Смирнов

Они не вели счет времени, и не могли сказать, сколько именно лет прошло, прежде чем что-то начало меняться: столетья были для них калейдоскопами снов, составленных из образов, относящихся к различным мирам, но неуловимо связанных между собой – эта связь была настолько тонкой и зыбкой, что никто, кроме семи хранителей Гхадаби, не смог бы уловить ее. И все же изменения наступили. Первыми их ощутил четвертый дух, соответствовавший желтому потоку. Он почувствовал, как дрогнули далекие Сферы, долгое время остававшиеся покинутыми; их движение изменилось; населявшие их обитатели – кхаду и лганарэ, ведущие жизнь, более похожую на прозябание – затрепетали и подняли головы: их сознание стало яснее, цель и причина их существования – четче, их магия ожила, а тела окрепли. Высохшие русла энергий наполнились свежими потоками; по небесам множества миров пронеслись ветра, о существовании которых давным-давно позабыли. Эти ветра несли не свежесть, а смерть; одни создания гибли, вдыхая их, другие менялись. Затем перемены ощутил седьмой дух, соответствовавший темному потоку: он смотрел вниз, в глубину Преисподней, и увидел, как засочились жгучей росой обугленные ущелья и трещины; как взвились над пустошами бесплотные призраки; как затанцевали, слипаясь и соединяясь друг с другом, осколки Сфер, некогда разрушенных Князьями Дна в качестве свидетельства верности договору, заключенному между Светом и Тьмой. То, что было позабыто, теперь возвращалось; древние печати оказались сорваны; а те, кто должны были навсегда исчезнуть в результате сделки между Князьями Света и Тьмы, снова вступали в этот мир. Это был знак, и седьмой дух верно истолковал его.

Третий дух, соответствующий желтовато-зеленому потоку, следил за малым, а не за великим: предметом его созерцания многие тысячи лет был один-единственный цветок, растущий в пространстве сновидений. Однако его созерцание было столь тонким и изощренным, что в этом цветке для него отображалась вся Сальбрава со всеми Сферами ее миров; и в капле росы на листке воображаемого цветка он разглядел тьму, надвигающуюся на замок Гхадаби – тьму, которую они так долго ждали.

Затем перемены ощутили первый, второй, пятый и шестой духи – каждый по-своему. С какого-то момента перемены стали заметны и для обычных обитателей этого мира: лиловые небеса Когхагидобона темнели и наполнялись мечущимися тенями; подули ветра, убивающие и извращающие все живое. Буря из теней двигалась с запада на восток, и когда она подошла к пустому пространству вблизи замка, то ядовитые испарения Гниющей Бездны слились с ней и, казалось, еще больше ее усилили.

– Вот и все, – сказал первый, наблюдая за этой картиной. – Она уже здесь.

– Не она, – возразил пятый. – Он.

– Как такое может быть?

– Боги двуполы, – объяснил третий. – Прежде ее женская часть была выражена сильнее, теперь более выражена мужская.

– Его сила влияет не только на то, что мы видели, но и на нас самих. – Сказал четвертый. – Даже сейчас, когда он еще далеко, я чувствую себя иначе. Мой ум стал яснее, а зрение четче.

– Он близко, – произнес пятый.

Духи смотрели, как буря, протянувшаяся с запада на восток, коснулась замка и, словно дым, втянулась в его стены и башни. Чары, окружавшие постройку, должны были препятствовать любому проникновению извне – но вместо этого они свободно пропускали внутрь ту силу, которой была наполнена буря.

– Почему мы были оставлены? – Спросил шестой дух. – Раз конец близок, я хочу знать.

– Я не знаю. – Ответил первый.

Остальные также сказали, что не имеют понятия, с какими целями и для чего это было просделано.

– Мы важны для него, – сказал седьмой. – И этого достаточно.

– Он не видит нас и не помнит, – вновь возразил пятый. – Как же мы можем представлять для него ценность?

– Верно и то, и другое, – произнес третий. – Он не помнит, но мы важны. Он еще не знает, в чем наша ценность, но когда он спустится сюда, то поймет.

– Откуда ты это знаешь? – Спросил шестой.

– Мы все помним разное, представляя собой различные аспекты сущности, которая прежде была единой. Я уверен в том, что сказал, но ты наверняка знаешь нечто такое, что мне неведомо.

– Для чего же мы были разделены? – Спросил четвертый.

– Это другой способ спросить о цели нашего существования, – произнес седьмой. – А нам ее знать не нужно. Знание об этой цели не напрасно разделено между нами; все обретет смысл, когда мы соединимся вновь. Торопить события не следует.

Бесстрастно духи наблюдали за тем, что происходит наверху. А наверху бушевал хаос: бессмертный страж вступил в сражение с тенями, проникшими в замок. Ни демон, представлявший собой ожившую и бесформенную пустоту, ни тени, бывшие частями одной соборной сущности, не имели четких размеров и форм. Их битва шла сразу по всему надземному пространству замка, во всех башнях и залах. Поначалу казалось, что демон одерживает верх: он пожирал тени, оставаясь неуязвимым к их собственным попыткам воздействовать на него. Но буря продолжала вливаться в Гхадаби и тени появлялись вновь, проникая с каждым разом все глубже и глубже. Теперь они появлялись уже не только на верхних уровнях замка, но и на средних, и демону пустоты приходилось действовать все активнее, чтобы успеть везде.

– Разве так должно быть? – Спросил первый. – Он сам оставил демона здесь. Почему демон не служит ему так же, как служит замок и Гниющая Бездна?

– Может быть, мы ошиблись? – Задумчиво произнес второй. – Может быть, пришел не тот, кого мы ждем, а кто-то похожий на него?

– У демона нет хозяина, – сказал шестой. – Он нападет на любого. Я помню, как создавался этот демон и знаю его уязвимые места.

– А я знаю, что памяти наш господин лишил себя не зря. – Отрезал седьмой. – Демон связан с замком, а господин не должен помнить ничего, что связано с ним.

– Тогда, может быть, стоит подать ему знак? – Обеспокоился шестой. – Как-нибудь сообщить о том, каким способом можно одолеть стража?

– Нет! – Седьмой и третий произнесли это одновременно. Затем седьмой замолчал, и далее говорил только третий:

– Если это он, то справится сам. Найдет способ. Если же это не он, а кто-то другой в его личине – то страж здесь был поставлен не напрасно.