Русский Шерлок Холмс - Александр Бушков

Наконец-то была создана сельская полиция. В каждом уезде местное дворянское собрание выбирало трех-четырех заседателей так называемого «земского нижнего суда» и его руководителя, земского исправника, именовавшегося еще капитан-исправником. И капитан-исправник, и земской суд подчинялись губернатору, но функции у них были достаточно обширные: надзор за порядком в уезде и исполнением решений суда, предварительное следствие по уголовным делам. Капитан-исправник кроме того должен был еще и отвечать за состояние дорог и мостов, противопожарную безопасность, борьбу с эпидемиями и эпизоотиями (массовыми болезнями скота).

Кроме того, ему вменялось в обязанность «поощрять не только земледельцев к трудолюбию, но и вообще всех людей к добронравию и порядочному житью», что касалось и дворян уезда. Между прочим, это как раз было не оторванными от жизни благими пожеланиями, а конкретной мерой, направленной на то, чтобы ограничить произвол и злоупотребления помещиков. Таким образом правительство пыталось поддерживать максимум спокойствия на местах. Провинциальные помещики частенько самодурствовали так, что порой кончалось не только крестьянскими возмущениями и беспорядками, но и убийством чересчур уж перегнувших палку дворян. А память о пугачевском бунте была еще слишком свежа… Поэтому капитан-исправнику и предписывалось принимать меры против «расточителей собственного своего имения» и людей, «порочащих дворянское звание». Екатерина прекрасно понимала, что опорой ее трона служит дворянство, но все же эту опору следовало держать в каких-то рамках…

Еще ниже, в деревнях и селах (село отличается от деревни тем, что в селе есть церковь, а в деревне церкви нет), порядок теперь должны были обеспечивать выбранные самими крестьянами сотские и десятские, обязанные «смотрение иметь и разведывать в селении и близ него против воров, разбойников, злоразгласителей (тогдашних агитаторов. – А. Б. ), беглых». Несмотря на все последующие реформы полиции, эти должности сохранились до самой революции.

Чуть позже начали реформировать и городскую полицию. В городах учреждался новый орган – «Управа благочиния, или полицейская». Вместо отмененных полицмейстеров Управу теперь возглавлял городничий (кроме Москвы и Петербурга). Как повелось еще с допетровских времен, Управа не только выполняла полицейские функции, но и следила за «исправностью строений» и чистотой улиц, в качестве судебного органа рассматривала уголовные и гражданские дела.

Введено было и новое административно-территориальное деление городов (относительно крупных). Город делился на «части», куда входило от 200 до 700 дворов, а части, в свою очередь, на кварталы (50–100 дворов). Частью руководил частный пристав, при котором состояли два полицейских сержанта, а в больших городах – целая полицейская команда. Приставу подчинялись квартальные надзиратели, а тем, в свою очередь, квартальные сторожа, к каждой должности «прилагался» конкретный чин – полицмейстеры в двух столицах приравнивались к генералу, городничие в столицах губерний – к полковнику, частные приставы – к штабс-капитану, квартальные надзиратели – к поручику (в других городах губернии все они стояли на чин ниже).

Вступивший на трон Павел I, человек требовательный, любитель дисциплины и порядка, не мог не заняться очередными реформами полиции – с учетом требований нового времени. При нем полиция в уездных городах по-прежнему возглавлялась городничими, в губернских ею стали заведовать полицмейстеры с соответствующим штатом служителей. Частных приставов и квартальных надзирателей сохранили, но упразднили должность квартального поручика (который при Екатерине избирался на три года жителями квартала и был чем-то вроде их представителя при полиции). Упразднили и Управу благочиния, передав ее полицейские функции полицмейстерам и городничим, а судебные – судам. Именно в павловские времена были введены специальные жетоны для полицейских, указывающие их должность, и проведено окончательное «разграничение» с армией – полиция теперь считалась «частью гражданской» и к армейским делам отношения более не имела.

Полиция и в те времена грешила не особенно эффективной борьбой с преступлениями, так что многие оставались нераскрытыми из-за «недостаточного исследования». Узнав об этом, Павел распорядился отсылать в губернскую судебную палату со всей губернии все материалы по нераскрытым уголовным делам и тщательно проверять под личным контролем губернатора.

Он ввел и еще более интересную меру, направленную на усиление эффективной работы: возложил на губернаторов, полицмейстеров и городничих материальную ответственность при хищении и краже казенного имущества и разбойных нападениях на почту. (Что, с уверенностью можно сказать, подстегнуло служебное рвение всех перечисленных чинов – отвечать своим карманом как-то не особенно и приятно…)

Кроме того, губернаторам теперь предписывалось лично подбирать офицеров и чиновников для службы в полиции, тщательно проверяя кандидатов, отдавая предпочтение «людям беспорочной службы и поведения». Мера опять-таки неглупая. Вызвана она была тем, что очень уж многие офицеры и штатские чиновники, уволенные из полков или отставленные от службы за всевозможные прегрешения и «порочное поведение» в поисках теплого местечка, стали стремиться поступить на службу в полицию. Легко представить, какую «пользу» приносили такие кадры.

Павел, безусловно, продолжал бы реформы и дальше, но у него просто не осталось времени: 11 марта 1801 года он был убит дворянами-заговорщиками. И в этот раз, как в случае Петра III, самую неприглядную роль сыграла столичная полиция. Правда, на сей раз она не бездействовала, наоборот… Один из главных руководителей заговора граф Пален, генерал-губернатор Санкт-Петербурга (по должности руководивший и столичной полицией), руками своих подчиненных то и дело доводил до форменного абсурда распоряжения Павла, даже самые толковые (естественно, скромно умалчивая о своей в этом роли). Что, как легко догадаться, усиливало раздражение и недовольство столичного дворянства императором – все полагали, что эти идиотские нововведения исходят как раз от него…

Еще и из-за этого Павел был совершенно несправедливо ославлен в глазах тогдашнего «общественного мнения» как полусумасшедший сатрап – подобно своему отцу. «Черные легенды» об обоих императорах порой дают о себе знать и в наше время…

Глава третья

XIX век: реформы продолжаются