Трижды до восхода солнца - Татьяна Полякова

– Серьезно? – Теперь она разглядывала меня с удвоенным интересом. – И как к этому относятся ваши родители?

– Плохо. Но выбора у них нет, и они смирились.

– Знаете, я вам завидую, – сказала она. – Да-да. Не удивляйтесь. Вы из породы людей, которые живут так, как считают нужным. Я этого никогда не умела. Если честно, я вообще ничего не умею. Ничего стоящего. Муж зарабатывал деньги, а я обустраивала быт. Дом, дети, чистые рубашки, пельмени и генеральная уборка каждую пятницу. Теперь сын живет отдельно, муж работает шестнадцать часов в сутки, и пельмени с генеральной уборкой никому не нужны. Даже мне.

– Грустно, – кивнула я.

– На самом деле большинство людей так живут. Оттого я вам и завидую.

– Не стоит. Периодически я испытываю тягу жить как все, но природная лень здорово мешает благим порывам.

В этот момент к нам подошла официантка, в руках она держала поднос с шампанским и рюмкой текилы с лимонной долькой.

– Аврора Леонидовна, это для вас, – с улыбкой сказала девушка. – Виктор Степанович помнит ваши вкусы.

– Мило, – усмехнулась моя собеседница, выпила текилу и сунула в рот лимон. Девушка предложила мне шампанского и поспешно отошла.

– Ну, вот, мое имя вы уже знаете, – сказала Аврора. – Фамилия моя Багрянская. А вас зовут Ефимия. Верно?

– Фенька мне нравится больше.

Она засмеялась.

– У вас красивое имя. Кстати, я знакома с вашей сестрой, помню ее еще ребенком. И вас тоже не раз видела. Как вам шампанское? Можно раздобыть чего-нибудь покрепче. Гришин, святая душа, обо всем позаботился, придется написать о нем несколько добрых слов в своих мемуарах.

– Вы пишете мемуары? – решила я поддержать разговор.

– Сама-то я вряд ли бы справилась. Подруга помогает. Зато сколько у меня интереснейших наблюдений, сколько тайн будет раскрыто… мой труд станут читать взахлеб, в этом городе, конечно, на большее я не претендую. А вот и Виктор Степанович… Между нами, на текиле он сэкономил, жуткая дрянь, но об этом мы умолчим, – подмигнула она мне.

Не успела Аврора договорить, как рядом оказался Гришин.

– Надеюсь, вы не скучаете? – спросил он, сияя улыбкой. Во взоре, обращенном ко мне, был вопрос, он вроде бы гадал, кто я и какое отношение имею к Багрянской. Я скороговоркой сообщила о бедственном положении мамы и папином отъезде.

– Ужасное несчастье, – запечалился он. – Кланяйтесь вашим родителям. Августе Николаевне скорейшего выздоровления, и при первой возможности милости прошу сюда, кухня прекрасная, это я гарантирую.

Решив, что свой долг выполнила, я дала задний ход, предоставив Гришину возможность вдоволь болтать с Авророй.

Ее фамилия в городе была на слуху. Муж известный бизнесмен, пару лет назад метнувшийся в политику. Вполне успешно метнулся, к слову сказать. Тетка мне понравилась, пожалуй, ее мемуары я с удовольствием прочитаю, если их когда-нибудь опубликуют.

Ничего меня здесь более не держало, я направилась к выходу и тут едва не столкнулась с Берсеньевым. На сей раз он обольщал сразу двух дамочек, одна была перезрелого возраста, но отчаянно кокетлива, вторая – пухленькая блондинка со вздернутым носиком. Обе, скорее всего, до черта ему надоели, только этим я могу объяснить его внезапный интерес ко мне.

– Ефимия Константиновна! – воскликнул он, освободил свой локоть из цепких пальцев блондинки и вкрадчиво произнес: – Прошу прощения, дамы, – после чего, подхватив меня, ходко припустился к столу.

– Гвардия в панике покидает поле боя? – съязвила я.

– Ничего подобного, это стратегическое отступление.

– В любом случае с тебя причитается.

– Все, что угодно, милая.

– Где Агатка? – серьезно спросила я.

На физиономии Берсеньева отчетливо читалось удивление.

– Понятия не имею. Я честно выполняю условия нашего соглашения, ты не лезешь в мои дела, а я оставляю твою сестру в покое.

– Если ты…

– Не занудствуй, – перебил Берсеньев. – Я сдержал слово, а как я это сделал – тебя не касается. В нашем соглашении на сей счет ничего сказано не было. И не буди во мне зверя, он и так постоянно не высыпается.

В этот момент к нам присоединилась Аврора.

– Сергей Львович, – нараспев сказала она. – Должна заметить, вы имеете оглушительный успех. Наши дамы с вас глаз не сводят.

– Поверьте, уважаемая Аврора Леонидовна, в этом мало радости. По натуре я отшельник.

– Ага, – влезла я. – Он бы с удовольствием подался в монастырь, только вот не знает в какой. Надо бы в мужской, но тянет почему-то в женский.

– Ершистая, – весело заметил Берсеньев, кивнув на меня и обращаясь к Авроре: – Страшно подумать, что мы едва не стали родственниками. – Он собирался еще что-то сказать, но очередная дамочка, жаждавшая общения, материализовалась рядом, и он отправился обольщать ее.

– Насчет возможного родства он пошутил? – спросила Аврора.

– Разумеется. Он вообще… шутник.

– Вы, кажется, решили покинуть это милое сборище? – вновь спросила Аврора. – Могу вас подвезти.

– Спасибо, я, пожалуй, пройдусь.

– В туфлях? Если вам еще не наскучило мое общество, я с удовольствием доставлю вас домой.

Получив пальто в гардеробе, мы вышли на улицу. Незамедлительно подкатил «Мерседес», шофер распахнул заднюю дверь и помог Авроре устроиться на сиденье. Обойдя машину, я села рядом с ней.

– Мне кажется, обаяшка Сергей Львович испытывает к вам слабость.

– Вам показалось. – Меньше всего на свете мне хотелось говорить о Берсеньеве, я уже жалела, что согласилась на предложение Авроры.

– В ваших взаимных колкостях положительно что-то есть.

– На самом деле мы друг друга не жалуем. Он едва не женился на моей подруге, она погибла, и Сергей Львович считает, что в этом есть моя вина. Неприятно с ним соглашаться, но, по большому счету, он прав.

– Я слышала об этой истории. Не скажешь, что он до сих пор оплакивает былую возлюбленную, а ведь времени прошло совсем немного.

– Жизнь продолжается, – пожала я плечами.

– Что верно, то верно. Глупо осуждать его, тем более что очень редкие мужчины способны на истинные чувства. Берсеньев точно не из таких. Он назвал себя отшельником, но я бы выразилась иначе: волк-одиночка.