Паргоронские байки. Том 2 - Александр Рудазов

– Тогда возьми у меня, – тихо произнесла Инеида. – Сколько нужно.

– Ты… ты уверена? – вдруг оказался совсем рядом с ней Кеннис. – Ты пойдешь на такую жертву? .. ради меня? ..

Вместо ответа Инеида подала ему запястье, а сама плотно зажмурилась. Кеннис коснулся ее руки, и девушка мелко задрожала.

– Лучше из шеи, – хрипло произнес он. – В руке вены слишком тонкие. Я могу тебя поранить.

Инеида задрожала еще сильнее, но отступать уже не посмела. Она покорно подставила горло, и Кеннис обнял ее, точно возлюбленный.

Впервые кто-то поил его добровольно – не схваченный силой, не с затуманенным рассудком. Кеннис вонзил клыки в сонную артерию, глотнул – и девушка издала громкий стон.

Но это не был стон боли! .. Инеида откинулась, точно в наслаждении – и сам Кеннис тоже получил прилив энергии огромной силы! Он понял, что не зря так долго готовил это пиршество – оно и впрямь оказалось ни с чем не сравнимым!

Это было что-то совсем новое. Непознанное. Инеида стонала все громче, ее глаза закатились, по шее текла кровь… а Кеннис хотел прерваться, но все медлил, все медлил… жаждал еще одно мгновение, еще один только глоток…

Неимоверным усилием воли он все же остановился. В самый последний момент. Он слишком много вложил в этот бурдюк, чтобы вот так выпить его в один присест.

Инеида безвольно повисла на руках Кенниса. Смертельно побледневшая, она почти перешагнула врата Шиасса. Кеннис почувствовал легкую панику, поспешно уложил девушку на постель и кинулся к столу, где пылились давно заброшенные ступка с пестом, весы, дистиллятор…

Снадобье от малокровия. Кеннис знал его рецепт. Зверобой, тысячелистник, корневище солодки, трава череды и первоцвета, еще кое-какие травы и ягоды… но у него нет этих ингредиентов. Он давно уже этим не занимался.

К тому же это снадобье от хронического малокровия. А у нее большая потеря крови прямо сейчас. Тут нужно дать побольше сладкой воды и надеяться на лучшее.

Но и сладкой воды у Кенниса нет. Здесь вообще нет ничего съестного, и давно уже.

Дыхание Инеиды стало прерывистым. Кеннис встал над ней и нахмурился. Если ничего не сделать, она умрет. Наверное, стоит облегчить ее муки и допить то, что осталось… или нет? .. Что если просто вернуть ей часть праны? Это основа магии крови, кобрины постоянно лечили так друг друга. Кеннис сам когда-то предлагал такое Эстерляке.

Проще и быстрее всего передать напрямую. Кеннис раскрыл Инеиде рот, взял самый острый нож и резанул запястье. Оттуда заструился только сизый дымок, но Кеннис уже знал, что с этим делать. Он сосредоточился, материализовал поток праны, и дым обернулся жидкостью. Тягучей темной кровью.

Почти целую минуту она капала в рот девушки. Кеннис поддерживал голову так, чтобы она не поперхнулась. Не отпускал, пока не уверился – спонтанное решение подействовало, Инеида не умрет.

В сознание она не приходила. Кеннис еще немного поразмыслил, а потом поднял девушку и полетел в деревню Захолмье, к ее тетке.

Как он и думал, с Инеидой на руках он смог войти в дом свободно. Тетка уже спала. Кеннис уложил возлюбленную в постель и выскользнул в окно.

– Возлюбленную, – закатил глаза Дегатти. – Возлюбленную. Янгфанхофен, ты уж ври, да не завирайся.

– Ну он ее так воспринимал, – развел руками Янгфанхофен.

– Он же ее как бурдюк крови воспринимал.

– Но это возлюбленный бурдюк крови. Самый аппетитный.

После этого Кеннис решил дать Инеиде несколько дней на передышку. Пусть пока побудет одна. Потом он навестит ее, осторожно выяснит, как она ко всему этому отнеслась… ну а там посмотрим. Если после этой ночи Инеида больше не захочет его видеть… что ж, он поймет. Допьет то, что в ней осталось, и забудет об этой женщине навсегда.

Хотя ему не хотелось забывать. Кровь, отданная добровольно, оказалась самой лакомой. В ней было столько энергии, что следующие две ночи Кеннис вовсе не летал на охоту. Ему просто не хотелось, он был слишком сыт. Вернувшись в хижину старичины Дзо, он ночами валялся на постели, а днем залезал в погреб. И не переставал думать об Инеиде.

А на третью ночь Инеида явилась к нему сама. Кеннис как раз выбрался из погреба, как раз стал размышлять, что вот сегодня уже можно и слетать за свежатиной… когда дверь распахнулась.

На пороге стояла растрепанная окровавленная женщина. Кеннис не сразу узнал в ней Инеиду – так сильно она изменилась. Лицо стало белей бумаги, черты лица впали и заострились, а из-под верхней губы… торчали клыки.

– Что ты со мной сделал? ! – возопила девушка.

– Инеида, я… – изумленно начал Кеннис, но закончить не успел. Инеида прыгнула на него и ударила с такой силой, что Кеннис упал.

Не удержав равновесия, он рухнул обратно в погреб. Следом уже летела Инеида – она схватила один из висящих под потолком крюков и засадила его Кеннису в грудь.

– Оф-ф, – произнес он растерянно. – Знаешь, этим меня не убить.

– Меня теперь тоже! – отчаянно воскликнула Инеида, колотя и рубя Кенниса. – Они пытались!

– Кто? .. а-ах! .. прекрати! .. Инька, я не знал! .. Такого раньше не было! ..

– С чего… мне… тебе… верить? ! – вопила Инеида между ударами.

– Прекрати! – повысил голос Кеннис.

Он подпустил в него власти – и Инеида послушалась. Ее руки как будто обмякли, крюк выпал. Девушка упала на колени и зарыдала… без слез. Глаза остались сухими, как оставались всегда у Кенниса.

– Я действительно не знал, – произнес Кеннис, пока у него смыкалась грудная клетка. – Я бы не заставил тебя через это проходить.

– Что мне теперь делать? – мертвым голосом спросила Инеида. – Я убила тетю Асси. Я пила ее кровь. Соседи знают. Они пытались меня убить. Я убежала. Я не знала, куда еще идти.

– Ну-ну, – приобнял ее Кеннис.

– Не трогай меня! – вызверилась Инеида.

Кеннис встал над ней, сложив руки на груди. Он чувствовал, что может просто ей приказать, и она подчинится. Но он не стал этого делать. Внутри Кенниса все пело, потому что он наконец понял, как исполнилось его третье желание. Пусть случайно, но он узнал, как создавать ему подобных.